Ночь поцелуев - Элоиза Джеймс

— Волшебно! — прошептала Кейт и подошла к фонтану. — А что же заставляет воду бить струей?

— Секрет кроется в силе земного притяжения и в весе скопившейся внизу воды. А если повернуть вот этот рычаг, вода будет еле-еле капать.

— Хорошо бы сесть, но брызги скорее всего намочили мрамор, — вздохнула Кейт. — Боюсь испортить платье.

Она взглянула вопросительно, но ответа не получила. Гейбриел забыл все слова.

Он молча коснулся ладонью прохладной щеки Кейт, и, почувствовав гладкость нежной кожи, поймал пальцем уголок улыбки. А потом заменил ладонь губами.

— Гейбриел! — Кейт быстро отвернулась.

Сердце судорожно сжалось.

— Я должен.

— Нельзя.

— Кейт!

— О, Гейбриел! — шепнула она.

— Подари мне последнюю встречу, — страстно взмолился он. — Пожалуйста. Пожалуйста! Прошу!

— Я… — Она помолчала и снова попыталась отказаться. — Я боюсь. Ты разобьешь мне сердце.

— Мое уже разбито.

Отрицать правду не имело смысла. В глазах Кейт блеснули слезы.

Поцелуй сказал обо всем, на что не хватило слов. Они провалились в неведомую тьму, в нездешний, призрачный мир, где не было ни принца, ни прекрасной дамы.

Существовали только два тела — горячих, дерзких, безумно стремящихся друг к другу.

— Платье намокнет, — пробормотала Кейт спустя несколько долгих мгновений и вдруг озорно улыбнулась: — Ах, это так нехорошо!

Гейбриел дотянулся до рычага и с силой повернул. Плеск воды смолк. Он показал любимой, как обнять за голову смеющегося морского конька. Осторожно, бережно начал поднимать кружевные нижние юбки — слой за слоем, пока его восхищенному взору и жадным ладоням не предстали прелестные круглые ягодицы, скрытые лишь батистовыми панталончиками — такими тонкими, что просвечивала жемчужная кожа.

Гейбриел на миг замер, словно увиденное оказалось слишком совершенным для обладания, а потом устранил последнюю эфемерную преграду, склонился и прижался, естественным жестом положив ладони на грудь Кейт.

Она не произнесла ни слова, но стоило его пальцам коснуться сосков, тихо вскрикнула и прильнула к нему всем телом. В это мгновение зрение не значило ровным счетом ничего; прикосновения дарили самые яркие, самые красочные ощущения.

Упругая мягкость груди, плотный бутон соска, неровное дыхание, многообещающий изгиб бедер, скрывающий сладкую тайну.

Гейбриел повторил ласку, и Кейт снова вскрикнула, а когда пальцы проникли в узкую долину, судорожно вздохнула и выгнулась.

Вскоре мужчина и женщина слились воедино, как будто уже сотни раз любили друг друга здесь, у фонтана, как будто тела их были специально созданы для этого мига. Гейбриел вонзился в горячую глубину, и Кейт застонала, не в силах противостоять натиску страсти.

Земля уплывала из-под ног. Гейбриел стиснул зубы, чтобы не потерять самообладание. Хотелось навсегда запечатлеть в памяти каждое мгновение, запомнить прикосновение шелковой кожи, неповторимый аромат, всполохи неровного дыхания — сохранить навсегда, на всю жизнь.

Некоторое время тишину лабиринта нарушали только звуки любви: тихие вздохи, стоны, невнятное бормотание…

Но долго так продолжаться не могло. Гейбриел начал двигаться быстрее. Кейт напряглась, прижалась, и вот они вместе рассыпались и растаяли, потеряв ощущение времени и пространства.

Гейбриел надолго замер в позе зверя, согнувшегося над своей самкой — до тех пор пока Кейт не устала от причудливой позы и не попыталась осторожно выпрямиться.

В этот миг вдалеке послышалось нарастающее шипение; в темном небе раздался взрыв, а вслед за ним посыпались изумрудные брызги.

Кейт как раз приводила в порядок платье, но остановилась и посмотрела на любимого. Взгляды встретились, и Гейбриел почувствовал, как неуемно бьется сердце.

— Как хорошо, что фейерверк не начался пару минут назад, — прошептала она. — Это было бы абсурдно.

Еще один взрыв… рубиновые искры растаяли, сменились розовыми отсветами и погасли.

Гейбриел не смог заставить себя произнести хотя бы слово. Молча помог Кейт поправить волосы, радуясь возможности прикоснуться к густым прядям. Взяв возлюбленную за руку, он вывел ее из центра лабиринта.

За последним поворотом Кейт остановилась и подняла голову. Гейбриел не пошевелился, и ей пришлось самой найти губами его губы, чтобы подарить последний поцелуй — словно таинственное послание.

Возле выхода из лабиринта принц снова опустился на колени, как средневековый рыцарь перед прекрасной дамой.

Маленькая ножка доверчиво поднялась, и он надел туфельку. Вслед за первой на место вернулась и вторая. Пришлось встать — нельзя же вечно стоять на коленях в темноте.

— Кейт, — позвал Гейбриел и взял ее за руки.

Послышались звуки оркестра. Они медленно пошли вдоль озера, и вальс овеял тихую ночь легким ветерком. Гейбриел остановился, положил ладонь ей на талию.

— Ты сказал, что каждый, кто увидит нас во время вальса, сразу поймет, что мы любовники.

— Нет, — решительно опроверг он. — Поймут только то, что я в тебя безнадежно влюблен. Прошу, давай потанцуем.

Она положила руку ему на плечо и улыбнулась сквозь слезы. Он молча повел ее в медленном вальсе. Поначалу Кейт не слушалась, и поэтому пришлось крепче прижать ее к себе, чтобы собственным телом показывать каждый поворот.

Ученица оказалась талантливой, и вскоре они танцевали, подчиняясь единому безупречному ритму.

Вот прозвучали последние торжественные аккорды, и музыка смолкла. Гейбриел не отвел глаз от лица любимой, не оглянулся, чтобы посмотреть, присутствовала ли при выступлении публика. Какая разница?

Кейт присела в реверансе и протянула руку для поцелуя.

Принц остался стоять в тени живой изгороди, а его дама подобрала пышную юбку и пошла к замку — туда, где ждала леди Роут. Генри обернулась и, не произнеся ни слова, быстро поцеловала крестницу в щеку.

Вечер тянулся бесконечно долго. Наконец Бервик пригласил гостей в зал: лакеи разносили горячие напитки для тех, кто замерз, и легкие закуски для тех, кто проголодался. Гейбриел не отходил от невесты. Чувствовал он себя ужасно, но добросовестно провожал Татьяну с места на место, смеялся ее смеху и улыбался ее улыбкам. Одним словом, делал все, чтобы не смотреть туда, где ослепительно сияла Кейт.

Внезапно он понял, что княжна пытается привлечь его внимание.

— Ваше высочество, — настойчиво повторила Татьяна.

— Простите. — Он словно очнулся.

В этот момент Ормскирк стоял возле камина рядом с Кейт. И не просто стоял, а склонился к ней, как будто не замечал ничего вокруг. Казалось, мисс Долтри прощается с леди и лордом Роут. Нет, не может быть! Она не имеет права уехать! Ведь жизненно необходимо встретиться еще хотя бы раз — завтра утром.