Конь в пальто - Сергей Донской

– Эй! Бура ко мне, живо!

Странно, только что в холле было пусто и тихо, как в усыпальнице фараона, но кто-то услышал, кто-то подсуетился, кто-то моментально выполнил приказ. Бур вошел. Встревоженное воинство осталось снаружи, домовая челядь ютилась по закоулкам, он был с Ханом один на один, с глазу на глаз, нос к носу. Но доверительного отношения от этого не возникало. Один хищник вошел в клетку к другому. Тот, который был моложе и сильнее, невольно сутулился, склонял голову, замедлял шаг. Он не смел наброситься на своего вожака, хотя не ожидал от него ничего хорошего.

– Присаживайся, – Хан вяло махнул рукой в сторону свободного кресла. Он не любил, когда над ним нависали мощные фигуры. Хорошо бы кликнуть пару костоломов для страховки, но дар подчинять людей своей воле следовало тренировать и совершенствовать. Не глядя на Бура, Хан отчеканил: – Слушай и запоминай. «Лимон» на тебя вешать не стану. Но вины с тебя тоже не снимаю. Менялы с банкирами – моя забота. А твоя забота – частный предприниматель, на счет которого ушли деньги. Ох, как мне нужен этот человек! – Последние слоги Хан выплюнул с лютой ненавистью. – Найдешь и привезешь мне его голову, живую голову, говорящую. Понадобится помощь, говори. Всех подключим, кого нужно. Весь город на уши поставим. Но, – тут ханский взгляд приплыл из задумчивого далека и впился в переносицу Бура, – за предпринимателя отвечаешь ты лично!

– Почему я, Хан? – Бур прекрасно понимал, что означает последняя фраза, и покрутил шеей, словно пытаясь высвободить ее из невидимой петли.

– Потому что я так решил! Ты был рядом с Ляховым! Ты должен был просечь, что он надумал нас бортануть! Я же тебе поручал его стеречь? Поручал?

– Поручал, – неохотно признал Бур.

– А ты его устерег?

– Нет. – Тон Бура стал совсем замогильным.

– Вот и исправляй свою ошибку. Рой землю, ищи предпринимателя. Через полчаса я буду знать о нем все, что можно узнать о человеке через мусоровку. Кстати, Адвоката нигде не видел? – Хан вскинул голову. – Еще этого хрена моржового искать недоставало… И Оля… – Под конец тирады вид у Хана был по-настоящему озадаченным.

– Оля спала, когда мы Ляхова забирали, чтобы везти… Ну, туда… – Бур не решился обмолвиться о неудачной конвертации.

– Спит? Если так, то что-то чересчур уж крепко… Не нравится мне все это, Бур, ой не нравится…

Хан махнул рукой. Не на историю с миллионом, нет. Просто отослал Бура с глаз долой.

По прошествии часа он сидел в одиночестве на прежнем месте и с трудом переваривал информацию, которой удалось разжиться за столь короткий срок.

Итак, после попойки в ляховской квартире Аслан оказался в больнице, а Адвокат пропал без вести. Теперь в этой квартире мусора колдовали над мертвой Олей. А частный предприниматель оказался не кем иным, как двоюродным братом покойного Ляхова. На первый взгляд – хренотень какая-то. На самом деле – партия, разыгранная как по нотам. Не на итальянский ли мотивчик?

Всеобщему смятению предстояло усилиться еще больше. А его главный виновник лежал на спине и смотрел в потолок с таким вниманием, словно видел перед собой большущую страницу книги судьбы. Страница была совершенно пустая. Трещины, пятна, мушиные мумии. Никаких огненных письмен.

По левую руку от Жеки лежала трубка сотового телефона, по которому никто не звонил и не мог позвонить, разве только для того, чтобы напомнить об оплате. Справа от Жеки сопела девушка по имени Зинаида – наивная девушка, мечтающая о свадебном платье и прочих глупостях, вплоть до обкаканных пеленок своего ребенка. Жека посмотрел на нее, спящую с некрасиво открытым ртом, и вздохнул. Не разглядел он в Зинке последнего на земле человека, который радуется просто тому, что он, Жека, есть. А потому грубовато потормошил ее и сказал:

– Просыпайся, родная. Время к вечеру, сиеста закончилась. А для тебя есть дело.

– М-м? – ее глаз, окаймленный размазавшейся тушью, сонно уставился на него. – Какое дело?

– Ответственное. Партийное задание.

– Я в партии не состою, – промурлыкала она, пытаясь ластиться. – Только пионерочкой успела немного побыть. Всегда готова…

– Одевайся! – Жека встал и, подавая пример, натянул штаны.

– Ты куда-то уходишь?

– Это ты уходишь. – Заметив ее растерянность, он широко улыбнулся и успокаивающе сказал: – Что ты так испугалась, глупышка? Просто ты должна выйти во двор. Там через пятнадцать минут появится один дедуля, который тебе кое-что для меня передаст. Вот и все.

– Какой еще дедуля?

– Седенький, – ответил Жека. Немного подумал и добавил: – В пыжиковой шапке.

– Как же он меня узнает, твой дедуля? – усомнилась Зинка.

– Если сию минуту не начнешь одеваться, то очень просто: выгоню на улицу голую и босую.

Зинка неохотно слезла с тахты, подхватила одежду и поплелась в ванную. Жека проводил боевую подругу оценивающим взглядом. Заложит? Нет, вряд ли. Встречу с бывшими компаньонами расценит как досадную случайность, а потому скорее всего на допросе будет молчать, как партизанка. Мечту о подвенечном наряде не так-то просто разрушить. Это для женщин святое, святее родины. Ну а если Зинка все же выдаст его адрес, то и это не беда. У пистолета есть ответы на любые каверзные вопросы…

– Где ждать твоего гадкого старикашку в облезлой шапке? – Зинка уже стояла в прихожей, опять веселая и улыбающаяся.

– Просто прогуляйся по двору. Он видный такой, высокий. И очки с вот та-ку-ущими линзами. – Жека изобразил пальцами воображаемую оправу. – А передаст он тебе конверт с деньгами. Там должно быть десять тысяч. – Жека нахмурился. – Но я же тебе доверяю, понимаешь? Ведь не сбежишь с деньгами?

Зинка истово помотала головой и скрылась за дверью. Жека подошел к окну, закурил и стал угрюмо наблюдать за одинокой фигуркой, бредущей между темными лужами. Потом фигурке неожиданно составили компанию еще две, мужские. Чук и Гек, вынырнувшие из машины, как чертики из табакерки.

Когда Зинка, подхваченная под руки, оглянулась на окна дома, за которыми остались ее девичьи грезы о любви до гроба, Жека быстро отвел взгляд. Казалось бы, с такого расстояния и глаз Зинкиных не разглядишь толком, а надо же – отчаяние он успел увидеть. Огромное отчаяние в далеких-далеких глазах.

Он не стал смотреть, как Зинку проволокли мимо мусорных баков и запихнули в машину. Он не услышал ее робких попискиваний, на которые, в общем-то, было плевать всем в этом мире. Он больше ничего не хотел знать. С тем и сгинула Зинка, не интересная никому, кроме своих родителей. Всякое они передумали. Могла доченька на иглу сесть, могла – не в ту попутку. А в то, что прискакал за ней принц на белом коне и увез в сказочную страну, почему-то не верилось совершенно. И проводил Зинку запоздалый родительский плач в сводке местных новостей: «Ушла из дома и не вернулась… Всех, кто может что-нибудь сообщить о местонахождении…»