Проблема дня - Ти Кинси

– Я очень это ценю, – ответствовала я.

– Пустяки, – сказала леди Бикл. – Я просто не знаю, как мне вас благодарить за то, что вы спасли мою жизнь. Я все еще чувствую запах того керосина.

Между тем сэр Бенджамин помог мне добраться до незанятого кресла и обкладывал меня подушками.

– Мне часто кажется, что твое настоящее призвание отнюдь не хирургия, – заметила леди Бикл. – Из тебя вышла бы отличная сиделка.

Ее муж сделал книксен.

– Надо, чтобы больной было удобно, – изрек он.

– Вы записываете, миледи? – осведомилась я. – Ведь меня надо еще и развлекать.

– О, – сказал сэр Бенджамин, – уверен, что Эмили это вполне по силам. Она рассказывает такие занимательные истории.

– И, по меньшей мере, треть из них правда, – подхватила я.

Он засмеялся.

– Я займусь тобой позже, – сказала леди Хардкасл.

Позвонили в дверь, и через несколько минут к нам присоединились новые гости. Инспектор Сандерленд привел свою жену. Он представил ее как Доротею, но она настаивала на том, чтобы мы называли ее Долли. Лиззи Уоррел выглядела сейчас куда здоровее, чем когда мы навещали ее в тюрьме, но платье сидело на ней немного мешковато – за время, проведенное в камере, она сильно исхудала. Дина Коудл, как всегда, была похожа на модную картинку в журнале, печатающем светские сплетни. Среди приглашенных был и Симеон Гослинг.

Были поданы напитки, и началось.

* * *

Когда мы садились за стол, беседа была непринужденной, но сдержанной, однако, когда начали подавать еду и вино, все изрядно воодушевились. Ужин был великолепен – было очевидно, что в Париже кухарка Биклов научилась готовить не только пирожные, и у сэра Бенджамина имелся отличный винный погреб.

– Я пребываю почти в полном неведении относительно темы вашей беседы, – сказал доктор Гослинг. – Кто-нибудь собирается ввести меня в курс дела? Последнее, что я слышал до сегодняшнего дня, это то, что бедняжку Лиззи подставили и посадили в тюрьму и Эмили была призвана на помощь, дабы выяснить правду. И вдруг я узнаю о взрывах в порту, пропавшем золоте, о том, что Джорджи была спасена от сожжения заживо, а вместо мисс Уоррел в тюрьме оказалась половина именитых граждан нашего города.

– По-моему, это неплохое описание последних событий, – заметила леди Хардкасл. – Так что я бы сказала, что ты достаточно осведомлен…

– Да, но…

– Чего именно вы не понимаете? – поинтересовался инспектор.

– Вы меня знаете, Сандерленд, – сказал доктор Гослинг. – Я зарабатываю на жизнь, производя вскрытие трупов, и никто мне ничего не говорит.

– В процессе выяснения того, что в действительности произошло в квартире Брукфилда, дамы из ЖСПС вскрыли настоящее змеиное гнездо, – объяснил инспектор. – Главным в нем был депутат городского совета Морфилд. Похоже он что-то вроде коллекционера…

– Человеческих душ? – подсказал доктор Гослинг.

– Это слишком уж метафорично, но недалеко от истины, – согласился инспектор. – Более всего его интересовали власть и влияние, и он сосредоточил в своих руках немало и того, и другого. К его несчастью, ему не удавалось так же успешно держаться за имевшиеся у него деньги, в результате чего он набрал долгов на суммы, превосходящие размеры казны иных мелких государств. И вот, узнав, что в порт Эйвонмут прибывает груз золота из Чили, он понял, что у него есть люди, которые могли бы устроить дерзкое похищение этого груза. Джеймс Стэнсбридж был должен ему небольшое состояние и к тому же являлся бывшим военным, награжденным орденом за заслуги и имеющим опыт проникновения в расположение противника. Он наверняка мог придумать, как провернуть это дело и подыскать нужных для этого людей. Редверс Хинкли, жуликоватый инвестор в приобретение и застройку земли, был не прочь профинансировать организацию кражи золота, дабы заработать еще больший барыш. Он и покрыл все расходы. Как и Освальд Крейн, кофейный магнат, с женой которого Морфилд… имел связь. Связи Крейна в порту также могли пригодиться для сбора данных и…

– А у Крейна есть склады в Эйвонмуте? – перебила инспектора леди Хардкасл.

– Разумеется, – ответил он.

– Их обыскали? – спросила она.

– Да, сегодня утром. А что?

– Что-нибудь нашли?

– Кофе в зернах, – сказал инспектор. – Как и следовало ожидать. Многие и многие ящики кофе.

– Когда вы рассказывали нам о приезде Стэнсбриджа вчера утром, вы упомянули о том, что он и его люди сгрузили с подводы большой ящик. Но мы знали, что настоящее золото – как и поддельное – было упаковано в несколько маленьких ящиков. Тогда что же случилось с большим? А что, если – я просто строю догадки – что, если этот ящик идеально пригнан по размеру к поддону, в котором находились ящики с золотом? Что, если, вместо того чтобы доставать из большого ящика маленькие ящички с фальшивым золотом и ставить их на тележку, они просто сняли фальшивый большой ящик с ящичков с фальшивым золотом и накрыли им ящички с настоящим? Что, если после того, как его прибили гвоздями, он стал выглядеть как ящик кофе?

– Мои люди открывали все ящики с кофе – и каждый из них был полон кофейных зерен.

– А что, если верхняя часть фальшивого ящика заполнена кофе, а внизу есть отделение, в котором спрятаны ящички с золотом?

Инспектор задумался.

– Тогда им пришлось оставить его на тележке – ведь его было не поднять.

– В таком случае его будет нетрудно найти, – заключила леди Хардкасл.

– Тысяча извинений, сэр Бенджамин, – сказал инспектор. – Могу ли я воспользоваться вашим телефоном?

– Он в холле, старина, – ответил сэр Бенджамин. – Телефонируйте на здоровье.

Инспектор Сандерленд еще раз извинился и вышел.

– Ну, знаете, Эмили, – сказала леди Бикл, – вы чертовски умны.

– Все так, но при чем тут бедная мисс Уоррел? – спросил доктор Гослинг.

– Натаниэль Морфилд, помимо того что он вор, мерзавец и коррупционер, еще и видный антисуфражист. Он ненавидит ЖСПС и придумал, как срывать планы суфражеток, заслав в их ряды шпионку. Подыскав подходящую девицу в Женской национальной антисуфражистской лиге, он подрядил ее вступить в ЖСПС и доносить ему обо всех планируемых ими шагах. Кристиан Брукфилд уже расследовал делишки Морфилда, и скоро ему стало известно и об этой затее. Он приударил за шпионкой Битти Челленджер, чтобы раскопать побольше, но затем познакомился с Лиззи и влюбился в нее. И тут же разорвал свои притворные отношения с Челленджер. Между тем Морфилд и его присные узнали, что Брукфилд пронюхал об их делах и решили, что его надо убрать. Это давало им возможность одним выстрелом убить двух зайцев – они могли как убить пронырливого журналиста до того, как он разоблачит их в газете, так и нанести серьезный урон репутации суфражеток, которые вроде бы прекратили боевые действия на период выборов в парламент. Битти Челленджер им охотно помогла. Как я уже говорила, она была одинока, и ею было легко манипулировать – она была более чем готова услужить. По какой-то непонятной причине она страстно выступает против идеи всеобщих избирательных прав. Судя по всему, она всем сердцем верит в то, что государственные дела должны вершить исключительно богатые мужчины, а всем остальным надо дать от ворот поворот. Сегодня утром она так и сказала судье-магистрату.