Хроники Престижного района - Светлана Гершанова

— Судя по документам, он признал Максима своим сыном. Другой семьи у него нет. Вы любите его? — вдруг задала судья вопрос, которого никогда не слышали эти стены.

— Да, очень.

— Почему вы не поженились, несмотря на общего ребёнка?

— Я не знаю. Олег не делал мне предложения.

— А вы ему? Не говорили, что хотели бы стать его женой? Ведь хотели?

— Очень. Но главное, чтобы он сам захотел.

— Подсудимый, вы можете сделать это предложение сейчас. Встаньте. Я даю вам такую возможность.

Олег встал. У него перехватило дыхание, была секундная пауза, потом сказал хрипло:

— Катя, я тебя очень люблю, очень. Больше жизни. Именно поэтому не хочу связывать. Рано или поздно другой мужчина окажется рядом и сделает тебя счастливой. Ты этого заслуживаешь, как никто другой.

— Олег, Олег, что ты говоришь, какой другой мужчина!

И расплакалась.

— Садитесь, подсудимый. Пристав, принесите воды. Екатерина Владимировна, вы можете занять место в зале. Обвинение по статьям 105 и 35 Уголовного кодекса с подсудимого снимается, остаётся статья 228 Уголовного кодекса.

Дальше речь шла об Арсене. Катя сидела рядом с Луизой, натянутая, как струна.

— Суд удаляется для принятия решения. Перерыв.

Зал зашумел, задвигался. Подошла Татьяна:

— Катя, ты молодец. Держись, пожалуйста!

И, наконец:

— Встать! Суд идёт! — объявил пристав.

Катя замерла. Так ждут приговора себе…

— Рассмотрев дело, суд постановил: Акопяна Арсена признать виновным по статьям 105, 35 и 228 Уголовного кодекса и назначить ему наказание по совокупности в виде лишения свободы сроком на двадцать лет в колонии строгого режима.

Олега Сергеевича Коршунова признать виновным по статье 228. С учётом смягчающих обстоятельств, частичного признания вины, добровольного возвращения в бюджет крупной суммы денег с анонимного счёта, назначить ему наказание в виде лишения свободы в колонии общего режима сроком на восемь лет.

Катя вздохнула. Восемь лет — не так уж много. Она боялась пожизненного, двадцати, двадцати пяти лет.

Луиза смотрела на неё с удивлением. Она ожидала слёз, отчаянья…

— Лу, восемь лет можно пережить. Я боялась, будет хуже!

Арсен бросился на Олега, но охрана была начеку. Их увели одного за другим. Олег всё оглядывался на Катю, а она смотрела ему вслед.

Алексей был доволен приговором. Апелляцию решил не подавать, и убедить Олега не делать этого. Надо постараться, чтобы его отправили в ту колонию, где Алексея хорошо знали с самой лучшей и выгодной стороны. И добиться УДО через четыре года.

Катя обняла его.

— Ну, ну, Катя! Хорошо, что вы понимаете, это лучший вариант из возможных.

— Да, конечно! Я смогу увидеться с ним?

— Нет. Свидания дают только близким родственникам. Если бы вы были его женой…

— Так уговорите его жениться! Какие другие мужчины, Господи! Я так его люблю…

— Я постараюсь.

— Это можно сделать до отправки?

— Хотите, чтобы вам разрешили три дня свидания?

— Вы ещё спрашиваете!

— Тогда надо набраться терпения и пожениться уже в колонии. Там — дадут. А в следственном изоляторе распишетесь и разойдётесь в разные стороны, вы — на выход, он в камеру.

— Я буду ждать, сколько нужно. Только уговорите его, я умру, если не смогу видеться с ним, пусть редко! Мне будет, чего ждать, скажите ему!

Они стояли в коридоре. Мимо шли люди, мужчины качали головами, женщины вытирали слёзы.

— Луиза Александровна, заберите Катю, у меня ещё дела.

Алексей должен был увидеться с Олегом, обсудить дальнейшие действия.

— Олег Сергеевич, надеюсь, мы не будем подавать апелляцию? С этим приговором надо согласиться, это минимальный срок из всех возможных. И колония обычная, а могла быть строгого режима. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

— Я понимаю, спасибо. Мне дадут увидеться с Катей перед отправкой?

— Нет, если вы не поженитесь, у вас не будет свиданий.

— Значит, не будет. С этим придётся смириться.

— Она просила, чтобы я вас уговорил. У меня просто слов нет, как вы можете поступать с ней так жестоко!

— Знаете, иногда самое лучшее, что можно сделать для любимой, это отпустить. Даже против её воли. У неё должна быть нормальная семья.

— Она так просила! Я просто не смогу ей сказать, что вы больше никогда не хотите её видеть. Я скажу, что вы это сделаете позже, когда будете в колонии. Здесь просто зарегистрируют, вас отведут обратно в камеру, а её — на улицу.

В колонии же дадут три дня свидания. И потом полагается сначала четыре раза в год по три дня, а потом, при хорошем поведении, шесть. И ещё короткие, по четыре часа…

Но для этого вы должны быть мужем и женой! Если бы всем любовницам разрешали свидания с заключёнными, это была бы не тюрьма, а публичный дом. Пансионат Луизы Александровны!

— Хорошо, скажите Кате, я её отпускаю. Она может уйти, или остаться. Если она готова ждать меня, да я всё выдержу!

— И обвенчаетесь? В той колонии, куда я постараюсь вас определить, есть маленькая церковь.

— Жениться, так женится, если она этого хочет, несмотря ни на что. Но скажите, сейчас пусть приезжает раз в неделю, не каждый день, ещё разболеется.

Алексей не стал ждать, когда выберется в пансионат, позвонил Кате, как только оказался на улице.

— Катя, он согласен даже на венчание.

— Какое счастье! Я так вам благодарна, что смогли его уговорить. А когда это будет?

— Надо подождать, пока его отправят в колонию. Потом он должен будет подать заявление, его будут рассматривать. В заключении — всё медленно, Катя, надо набраться терпения. Не один месяц пройдёт.

— Вы будете знать?

— Да, я вам обязательно сообщу.

— Спасибо огромное, я так боялась, что он не согласится.

— И ближе к середине будем добиваться УДО. Могло быть хуже, значительно.

— Я знаю, знаю…

Пока Олег оставался в Следственном изоляторе, Катя была в Москве. Так же ходила под окнами, только теперь в выходные, слово Олега по-прежнему было для неё законом.

Остальное время проводила с Максимкой, и он не отходил от неё, будто наверстывал время, когда её не было рядом. А когда укладывала его спать, звонила Луизе:

— Лу, вы не очень заняты?

— Для тебя я всегда свободна, Катя. Приходи, попьём кофе, хотя на ночь не полагается.