К звездам! - Гарри Гаррисон

— Я сейчас выхожу с танками. Очень мне не нравится участок возле вулкана.

— Ты его расчистишь без труда!..

— Меня не это беспокоит. Вулкан вроде затихает, — но несколько дней назад тряхнуло, помнишь? Если мы даже здесь это почувствовали, то что же там, поближе?.. Дорога могла пострадать. Нужно, чтобы запас времени был побольше.

Семенов нехотя кивнул:

— Я очень надеюсь, что ты ошибся.

— Я тоже. Как только доберусь — дам знать.

Они гнали без остановки, на предельной скорости. На подъезде к вулкану Ян спал, за штурвалом сидел Отакар. Теперь он спустился вниз и разбудил друга.

— На Дороге большие завалы, а так ничего страшного…

— Сейчас поднимусь.

Они поставили бульдозеры на расчистку, а сами начали карабкаться дальше, на гору наносов. Воздух был чист, и скоро они увидели вулкан, совсем спокойный, только тонкая струйка дыма вилась над конусом вершины.

— Слушай, вроде пронесло, — сказал Отакар.

— Похоже на то.

Они двинулись дальше, но вскоре остановились перед такой горой камней, что без бульдозерного отвала здесь нечего было делать, единственное, что оставалось, — отъехать в сторону и дожидаться бульдозеров.

Те подошли довольно скоро, потому что пока расчищали проход только для себя. Потом они должны были вернуться и разгрести дорогу для поездов.

Водитель бульдозера помахал им рукой, принимаясь за работу, и вскоре скрылся на той стороне завала.

— Тут опять поменьше навалено, — сообщил он по радио. — На этой стороне совсем не глубоко… — Вдруг он охнул и умолк.

— В чем дело? — спросил Ян. — Говори! Ты меня слышишь?

— Ты лучше сам посмотри, — отозвался водитель. — Только подъезжай потихоньку.

Ян двинул свой танк по проходу, проложенному бульдозером, по следам его гусениц. Сначала он увидел бульдозер, подавшийся в сторону, чтобы не загораживать Дорогу, потом саму Дорогу…

Теперь стало ясно, отчего охнул водитель. Дороги не было: она кончалась у края обрыва. И не такая уж широкая долина лежала впереди, с километр…

Но Дороги не было. Земля разверзлась и поглотила ее, оставив на этом месте бездонную пропасть.

— Ис-ис-исчезла… Д-д-дорога ис-счезла… — Отакар никогда раньше не заикался.

— Чепуха! — Ян был зол и сдаваться не собирался. — Не может же этот провал тянуться бесконечно. Поедем вдоль него в сторону от вулкана, от эпицентра, — должен же он кончиться где-нибудь!

— Я-я… Я очень надеюсь, что ты прав.

— А что нам еще остается? Выбор у нас небогатый, верно? — Улыбка у Яна вышла совсем не веселой.

Стоило лишь съехать с твердой поверхности Дороги, как началась медленная и опасная работа. Непроходимые завалы из обгоревших деревьев чередовались с болотными топями, присыпанными пылью и вулканическим пеплом, каждая из которых могла стать ловушкой для танка. Машины проваливались, утомленные водители натягивали скафандры и вылезали наружу, чтобы прицеплять тросы… Провалившийся танк вытаскивали и вновь искали объезд… Возвращаясь в танки, люди приносили на скафандрах такое количество пыли, что скоро в кабинах стало так же грязно, как в джунглях. Через несколько часов работы все измучились настолько, что были близки к полному истощению. Ян понял это и приказал остановиться.

— Давайте отдохнем. Почистимся слегка и пожуем чего-нибудь.

— У меня такое чувство, что уже никогда в жизни не отмоюсь. — Отакар поморщился: на зубах скрипел песок.

Засветилась лампочка связи. Ян включил рацию.

— Здесь Семенов. Как у вас дела?

— Потихоньку. Ищу объезд. Надеюсь, что сможем обогнуть провал. Не хочется резать спуск, а потом еще подъем на ту сторону… Погрузку закончили?

— Последний поезд загрузили. Я отвел поезда на пару километров. Рассыпанное зерно начинает гореть, я решил не рисковать.

— Правильно, держись подальше. А то и хранилища могут взорваться от давления изнутри. Я буду держать тебя в курсе наших дел.

Они двигались еще двое суток, запертые в перепачканных танках, прежде чем снова вышли к обрыву. Ян увидел его внезапно, когда обгоревшее дерево, которое он отталкивал в сторону, вдруг куда-то провалилось. Он ударил по тормозам и стал протирать изнутри смотровое стекло, а тем временем снаружи рассеивалось и оседало облако пепла.

— И здесь эта яма! — воскликнул Отакар, не в силах скрыть отчаяния.

— Ну да… Но здесь ее ширина не больше ста метров. Если глубина такая же, то мы ее засыплем. Дальше ехать не придется.

Оказалось, что это возможно. Расширяя и выравнивая новую Дорогу, бульдозеры сталкивали в обрыв все подряд: и грунт, и деревья. Плазма из пушек обжигала и уплотняла растущую насыпь, пока она не поднялась до уровня обрыва. На нее осторожно въехал первый танк. Держит.

— Давайте дальше, — распорядился Ян. — Насыпь расширить, и прижигайте почаще. Тягачи с поездами гораздо тяжелее танков. Когда перейдем на ту сторону, разделимся на две группы. Первая останется уплотнять насыпь, вторая выйдет через джунгли обратно на Дорогу. Как только у нас будет все готово, я пригоню поезда.

Работали, конечно, тяп-ляп, — но ничего лучшего сделать не было возможности. Еще больше ста часов трудились они, прежде чем Ян удовлетворился результатом.

— Я поехал за первым поездом. Всем оставаться здесь.

С самого начала работы Ян ни разу не раздевался. Теперь он был весь черен от грязи, около воспаленных глаз красные круги. Увидев его, Эльжбета охнула… Ян посмотрел в зеркало и улыбнулся.

— Если сваришь мне кофе, то я умоюсь и переоденусь. Такая работенка была, что не дай бог снова.

— Так, значит, все уже закончили?

— Все. Осталось только поезда перетащить. Из первого я всех выгнал. Как только кофе попьем — сажусь и еду.

— А никто другой не может его повести? Почему всегда ты?

Ян молча выпил свой кофе, поставил на стол пустую чашку и поднялся.

— Ты же сама знаешь, почему. Поедешь во втором. Увидимся на той стороне.

По тому, как она стиснула руки, было видно, как ей страшно, но она ничего не сказала. Молча поцеловала мужа, молча смотрела, как он уходит… Ей очень хотелось поехать с ним, но она знала, что он ответит, так что и спрашивать не было смысла. Он поедет один.

Поезд свернул с Дороги на новую просеку в обгоревших джунглях. Тягач враскачку пополз по буграм и рытвинам; вагоны послушно, один за другим, пошли следом, по глубоким колеям его громадных колес.

— Пока все нормально, — сказал Ян в микрофон. — Ухабы, конечно, но ничего страшного. Держу постоянную скорость пять километров в час. Всем водителям ехать так же.