Моё имя - Анастасия Соболева

друг решился на открытие базы в столь опасной зоне лишь с целью быть поближе ко мне, однако, сейчас не об этом. На всякий случай, я давно выбила из Ната информацию о её расположении и, что самое главное, точные координаты, благодаря которым мне не придётся часами бродить вокруг условной местности в поисках непонятно чего (подобной ерундой, по словам Ната, как измерение и расчёты, он занимался исключительно ради моей скромной персоны). Однако для меня это вовсе не ерунда: с минимальными усилиями я могу высчитать точное расположение объектов и пути, ведущие к ним в кратчайшие сроки, — как-никак, составлением маршрутов в нашей парочке всегда занималась именно я.

Ехала я, петляя не слабее, чем король сегодня днём после трёх-четырёх бутылок спиртного, и всё затем, чтобы запутать следы как можно лучше и качественнее. Сирил, конечно же, сказал, что никто не посмеет за мной последовать, и даже отдал соответствующие указания по этому поводу, однако, нельзя забывать о существовании Пандоры и Лудо, которые любят меня настолько сильно, что не побоятся даже пойти против приказов собственного короля, лишь бы только насолить посильнее. Нат как-то упоминал, что до убежища на велосипеде ему ехать часа четыре, так чтоесли бы не моя конспирация, добраться туда я могла бы уже к двенадцати, вот только… Лучше подстраховаться. Пусть сейчас я и не чувствую слежки, это вовсе не означает, что у меня есть право терять бдительность: как-никак, своим повышением я нанесла Лудо неплохой удар, и, уверена, его ответный ход не заставит себя долго ждать.

Но, думаю, в этот раз всё должно обойтись, так как почти всегда я передвигалась либо тёмными переулками, либо ручейками, либо лесами, где многолетние деревья чудесно скрывали меня от наблюдателей сверху, которых, я надеюсь, там и вовсе не было. К тому же, я отлично помнила, что убежище спрятано глубоко в лесу, а это означало: нафантазированные шпионы могли бы увидеть лишь то, как я заезжаю в него, но не покидаю. В таком случае я бы просто сказала, что «где-то в этих зарослях похоронены мои родители», ну, а рассказанная мною накануне Сирилулегенда эти слова только бы подтвердила. По поводу того же, что, обыскав лес, эксили найдут убежище, я вообще не волновалась: кому, как не мне, знать, какой Нат мастак в их маскировке?

К двум часам ночи я, наконец, прибыла в обсчитанную мною по координатам точку и поняла, что тут явно что-то не так: на нужном месте стояло дерево, а я точно помнила, что, рассказывая об убежище, Нат описывал подземный бункер времён ещё человеческих, а не межрасовых, войн. Вот же ж пустоголовый! Даже посчитать нормально не смог. В общем, ещё около получала я провозилась, бессмысленно лазя по земле вокруг того дерева (к которому я, кстати, и привязала свою лошадку) в поисках чего-то, хоть отдельно напоминающего вход-выход.

Им оказался засыпанный кучей листвы и человеко-звериных отходов (как же противно было разгребать всё это дерьмо!) железный люк, уже успевший весьма неслабо покрыться разъедающей его ржавчиной. Потянув изо всех сил за измазанную грязью ручку, я убедилась лишь в очевидном: конечно, закрыто. С одной стороны, проблематично, а с другой, не может не радовать: если бы эксили всё-таки нашли это место, то вряд ли бы оставили его в таком, относительно неплохом, состоянии. Я звонко постучала по стенке люка тем паролем (три быстрых, два коротких и вновь три быстрых удара), который был ещё в нашем старом убежище, свято веря, что придумывать нечто новое Нату было просто-напросто лень.

К моему величайшему счастью и облегчению, спустя уже пару минут я услышала, как с той стороны отодвигается задвижка, и люк медленно, но уверенно начинает подниматься ввысь. Сквозь всё растущую щель меня во все глаза разглядывал старый и добрый повар Уилл — мужчина сорока лет с налысо выбритой и отполированной головой — дабы понять, что за незваный гость мог пожаловать к ним в столь поздний период времени. Когда же он, наконец, понял, что это я, то, практически мгновенно откинув крышку, вскарабкался на землю и заключил в свих крепких, словно клещи, объятиях.

Как я уже говорила, Уилл — член «Красного пламени», который за свои кулинарные способности был отстранён Натом от внешних операций и оставлен в штабе в качестве повара. Ну, а поскольку готовка и так была его любимым занятием, он и сам не сильно-то возмущался. Уилл дружелюбен ко всем без исключения, однако, я знаю, что у него ко мне особое отношение. Как-то за выпивкой он обмолвился, что внешне я до безумства сильно напоминаю ему умершую от голода во времена всех этих смут дочку, которую он, несмотря ни на что, так и не смог спасти. На следующее утро, слава всему, Уилл обо всём забыл, а я тем временем многое поняла, особенно — столь доброе отношение к вечной затворнице, ни с кем, кроме Ната, толком и не общающейся. По правде сказать, Уилл был тем человеком, с которым у меня сложились пусть и не идеальные, но зато неплохие отношения: он научил меня всему, что я знаю в готовке; всегда прятал мне с ужина что-нибудь вкусненькоеи постоянно твердил, что девушка не должна быть столь тощей, как я. Не сказать, чтобы я была как-то привязана к Уиллу, однакото, что он может оставаться искренне позитивным в нашемпрогнившем мире, меня действительно восхищает.

— Каким ветром ты здесь очутилась, чёрт бы тебя побрал?! Нат ничего об этом не говорил, мелкий засранец! — закричал он чуть ли не на весь лес, спугнув при этом, не только меня, но и сонных птиц за компанию.

— Выходит, с этим придурком всё хорошо? — не удержалась я от вопроса, так долго разъедающего мою нервную систему.

— Конечно же! Что с ним вообще может случиться? Заходи скорее: он, да и все наши, будут просто без ума от счастья, тебя увидев.

Долго уговаривать меня не пришлось, так как мысленно я уже представляла тот красноречивый фингал с лёгкой синевой, что наверняка останется на лице Ната после нашей с ним встречи. Ловко схватившись за первую перекладину, громким скрипом тут же заявившую о том, что даже касаться её уже небезопасно, я начала продвигаться вниз куда быстрее Уилла, отставшего где-то далеко позади. В конце пути совершила небольшой прыжок (не из-за необходимости, а ради эффектного появления) и, наконец, оказалась на твёрдой, практически ровной, поверхности. Стоило мне лишь это проделать, как Уилл тотчас, ещё из туннеля, закричал во весь голос: «Эй, парни,