Когда пируют львы - Уилбур Смит

Дафф встал.

– Норман большой мальчик, он так не сделает. К тому же он не обеднеет – у него ведь есть алмазные шахты. Мы только освободим его от обязанностей в Витватерсранде.

Они вернулись к лошадям. Шон уже поставил ногу в стремя, как вдруг остановился и воскликнул:

– Боже мой, я не смогу этого сделать. Все кончено!

– Почему? – встревожился Дафф.

– Я пролил на желтый жилет соус, и потому не могу надеть его завтра. Мой портной убьет меня.

Организовать отсутствие Градски оказалось легко: кто-то должен был отправиться в Лондон – закупать новое оборудование для разработок в Восточном Рэнде и отобрать двух инженеров из ста с лишним желающих в Англии. И Градски неохотно согласился заняться этим, когда совет попросил его.

– Мы устроим для него прощальный прием, – предложил Дафф Шону тем же вечером.

– Ну, не совсем прощальный прием, скорее поминки.

Шон начал насвистывать траурный марш, а Дафф ручкой ножа отбивал на столе ритм.

– Устроим прием в гостинице Канди… – Дафф сразу спохватился. – Нет, здесь. Да такой, чтобы бедный старина Норман мог потом сказать: «Эти ублюдки обчистили меня, но прощальный прием они закатили грандиозный».

– Он не любит приемы, – сказал Шон.

– Отличная причина, чтобы его чествовать, – ответил Дафф.

Когда неделю спустя Градски и Макс в утренней почтовой карете уезжали в порт Наталь, пятьдесят членов Йоханнессбургской фондовой биржи, в вечерних костюмах после ночного приема, пришли с ним прощаться. Дафф произнес трогательную, хотя и не всегда отчетливую речь и преподнес Градски букет роз. Толпа заставила лошадей нервничать, они беспокойно дергались, кучер взмахнул кнутом, и Макса с Градски отбросило на заднее сиденье. Толпа выкрикивала приветствия, пока карета не скрылась из виду. Шон обнял Даффа за плечи, отвел в контору и усадил в глубокое кресло.

– Ты достаточно трезв для серьезного разговора? – с сомнением спросил он.

– Конечно. Всегда к вашим услугам, как сказала леди клиенту.

– Я сумел вчера вечером переброситься с Максом парой слов. Когда они с Норманом будут на борту парохода, он пришлет нам телеграмму. До ее получения мы ничего начинать не будем.

– Очень разумно. Ты самый умный из всех моих знакомых, – счастливо улыбнулся Дафф.

– Лучше ступай спать, – сказал ему Шон.

– Слишком далеко, – ответил Дафф. – Посплю здесь.

Телеграмма от Макса пришла через десять дней. Шон и Дафф обедали в «Рэнд Клубе», когда ее принесли к их столику. Шон распечатал конверт и прочел Даффу:

«Отплываем сегодня в четыре. Удачи. Макс».

– Выпьем за это.

Дафф поднял свой бокал.

– Завтра, – сказал Шон, – я пойду на «Глубокую Канди» и прикажу Франсуа вывести всех рабочих с нижних уровней на поверхность. Никому не разрешено будет спускаться.

– Поставь охрану на четырнадцатом уровне, – предложил Дафф. – Это произведет большее впечатление.

– Хорошая мысль, – согласился Шон. Он посмотрел на человека, проходившего мимо их столика, и неожиданно улыбнулся. – Дафф, знаешь, кто это?

– О ком ты? – удивленно спросил Дафф.

– О том парне, что прошел мимо нас – вон он, идет в туалет.

– По-моему, это Эллиотт, газетчик.

– Верно, издатель «Дейли мейл», – кивнул Шон. – Пошли со мной, Дафф.

– Куда?

– Получать дешевую известность.

Они вдвоем прошли через обеденный зал, миновали гостиную и направились в туалет. Дверь одной кабинки была закрыта, и, когда они проходили мимо, там кто-то негромко выпустил газы. Шон подмигнул Даффу и прошел к писсуару. Примериваясь, он сказал:

– Теперь, Дафф, мы можем надеяться только на то, что Норман в Англии сотворит чудо. Иначе…

Он пожал плечами. Дафф подхватил мысль.

– Мы очень рискуем, рассчитывая на это. Я бы продавал акции. Акции СРК сегодня утром стоили девяносто один шиллинг, так что, очевидно, еще никто ничего не знает. Но когда узнают, мы ничего продать не сможем. Так что давай избавляться от них, пока цена хорошая.

Шон не согласился:

– Нет, надо подождать известий от Нормана. Да, конечно, риск большой, но мы ответственны за тех, кто на нас работает.

Шон взял Даффа за руку и вывел из туалета; выходя, он положил последнюю вишню на верх пирога:

– Ты же понимаешь – когда СРК рухнет, тысячи людей окажутся без работы.

Шон закрыл за собой дверь, и они радостно улыбнулись друг другу.

– Приятель, ты гений, – прошептал Дафф.

– Я знаю, – прошептал в ответ Шон.

На следующее утро Шон проснулся с ощущением, что сегодня должно произойти что-то интересное. Он лежал, наслаждаясь этим ощущением, пока не попытался понять его причину. Потом неожиданно сел и потянулся за газетой, которая лежала рядом с кроватью на кофейном столике. Развернул и нашел то, что искал, на первой же полосе под заголовком «Все ли в порядке на СРК? Загадка Нормана Градски». Сама статья была шедевром журналистики. Шону редко приходилось читать нечто написанное так бойко и убедительно о том, о чем автор решительно ничего не знает. Предполагается. Обычно надежные источники полагают. Есть основания считать. Множество подобных фраз – и никаких фактов. Шон нашарил домашние туфли и пошел по коридору в комнату Даффа.

Дафф забрал себе почти все одеяло и кровать; девушка свернулась на краю, как розовый анчоус. Дафф храпел, а девушка поскуливала во сне.

Шон пощекотал губы Даффа поясом от халата, Дафф сморщил нос и громко чихнул. Девушка села и сонно посмотрела на Шона.

– Быстрей убегай, – прикрикнул на нее Шон, – мятежники близко!

Она вскинулась и, дрожа от страха, приземлилась в трех футах от кровати. Шон критически осмотрел ее.

«Красивая кобылка», – подумал он и решил проехаться на ней, как только Дафф отправит ее пастись. Она осознала свою наготу и то, как откровенно оценивает ее Шон. И попыталась прикрыться руками, слишком маленькими для такой задачи. Шон взял с кровати халат Даффа и протянул ей.

– Иди в ванную, милая, мне нужно поговорить с мистером Чарливудом.

Набросив халат, она обрела сознание собственного достоинства и строго ответила:

– Но у меня нет никакой одежды, мистер Кортни.

– Никогда бы не догадался, – учтиво сказал Шон.

– Это нехорошо.

– Ты слишком скромна. А теперь уходи, будь паинькой.

Беззаботно мотнув головой, девушка исчезла в ванной, и Шон переключился на Даффа. Во время разговора Шона с девушкой Дафф мрачно цеплялся за остатки сна, но ему пришлось проснуться, когда Шон хлопнул его по спине сложенной газетой. Дафф высунул голову из-под одеяла, как черепаха из-под панциря. Шон протянул ему газету и сел на край кровати. Он смотрел, как лицо Даффа постепенно начинает кривиться от смеха, потом сказал: