Цена ошибки некроманта - Дарья Кузнецова

Мою маету и скачущие мысли оборвала внезапно распахнувшаяся дверь. Колокольчик звякнул как-то придушенно, неуверенно, а я от неожиданности отпрянула, запуталась в собственных ногах и едва не грохнулась, когда на пороге возникла темная фигура в плаще с капюшоном. Новый сполох на фоне черно-серого сумрака на долю мгновения разлетелся брызгами, окутав эту тень зловещим ореолом.

Наваждение потусторонней жути пропало, когда посетитель шагнул внутрь, обеими руками аккуратно снимая капюшон. Посетительница. Знакомая, как это ни странно.

— Аптека закрыта! — тут же всполошился полицейский. — Госпожа Дхур… — растерянно продолжил он, опознав пришелицу.

— Я знаю, — холодно, властно оборвала его женщина. Таким тоном, что бедолага потерял дар речи.

А я именно в эту минуту окончательно поверила словам Блака о биографии этой особы. Вот сейчас передо мной стояла та, что привыкла приказывать и с полным на то правом и основанием носила прозвище Железная. Я и сама еле удержала себя на месте, а не отступила еще на пару шагов, уже из опасения перед конкретным человеком, а не от неожиданности.

— Ушли уже? — мрачно спросила она, окинув полутемный зал цепким взглядом. — Чуть-чуть я не успела… — вздохнула сокрушенно, качнув головой. — А ты почему еще здесь? — требовательно уставилась на меня.

— А где должна быть? — растерялась я.

— Рядом с ним, конечно! Если тебе не все равно, — чуть сощурилась она и склонила голову к плечу, разглядывая меня с подозрением и интересом.

— О чем вы вообще? — Я наконец собралась, взяла себя в руки и ответила старой некромантке прямым пристальным взглядом.

— Адриан отправился к Голове Чайки, да? Полагаю, вместе с Киром. Хотят остановить ритуал. И если ты хочешь, чтобы Блак вернулся, мне непонятно, что ты тут делаешь. Чтобы удержать, надо быть ближе, а не на другом конце города. Душа к душе, знаешь?

— Хочу, конечно, и я бы… — согласилась озадаченно, но снова одернула себя. — А с чего вы взяли, будто у меня получится как-то повлиять на происходящее? И откуда знаете про ритуал?

— Чувствую, — отмахнулась женщина. — Силы во мне, может, и мало осталось, но на чутье пока не жалуюсь. А почему именно там — так самое сильное место в округе, где еще!

— И почему я должна вам верить? — еще больше насторожилась я, быстро нашла взглядом полицейского. Он стоял немного в стороне, с интересом и без малейшего смущения прислушивался к разговору, и такая поддержка придала мне дополнительной уверенности. — Вы подозреваемая, госпожа Дхур, и подозрений с вас никто не снимал. Откуда вы знаете про ритуал? Почему явились именно сюда? Только не надо говорить, что спросили у прохожих, там ни одной собаки нет из-за погоды!

Старая некромантка слушала меня со странным выражением лица. Не сердилась — кажется, это была смесь досады и… одобрения?

— Пойдем без лишних ушей поговорим, — сказала она, выдержав паузу, и кивнула на дверь в потайную комнату. То обстоятельство, что позвала некромантка меня не вглубь дома, а именно туда, насторожило еще больше, но повода возразить не нашлось. Не на улицу же!

А подозревать, что она попытается как-то на меня повлиять… Полицейский — нейтрал, и вряд ли у них тут есть какие-то серьезные защитные артефакты. С одинаковым успехом, если бы хотела и могла, она вырубила бы обоих.

В клетушку без окон, где с ухода Кириана продолжал гореть свет, Касадра Дхур зашла спокойно и уверенно, не выказывая удивления и любопытства. Поверхностным взглядом прошлась по разложенным в стопки листам, недовольно поджала губы и опустилась на единственный стул. Я остановилась в проходе.

— Может, зайдешь и прикроешь за собой дверь? — Женщина выразительно приподняла брови.

— Говорите так. Зачем вы пришли? — Поскольку она перестала изображать благообразную чудаковатую старушку, я тоже позволила себе строгий деловой тон.

— Я хочу помочь.

— Почему?

— Потому что после смерти Амальты я чувствую себя обязанной позаботиться о мальчике. Он хороший, но…

— Госпожа Дхур, может быть, вы опустите лирическую часть? — не выдержала я. — Я вижу, вы здесь уже бывали, расчеты вас тоже не очень-то привлекли. Может, начистоту?

Она смерила меня задумчивым взглядом, улыбнулась уголками губ.

— Все же он повзрослел… К делу, значит. Я знаю, что Зенор — одержимый. Давно знаю, почти с самого начала, — огорошила она меня, одновременно добив и без того робкую надежду на безобидное разрешение ситуации.

Отговариваться спешкой некромантка тоже не стала, вкратце рассказала эту историю. Аптекарь тогда уехал вглубь лепестка по какой-то неубедительной надобности вроде посещения дальней родственницы, но местные сплетницы вполне удовлетворились и такой формальной отговоркой. Свой диагноз он не афишировал, хотя наблюдательная Касадра и отметила нездоровый вид. Но тогда не придала значения.

Тогда был жив старший аптекарь, отец Зенора, поэтому временная потеря на жизни Клари сказалась слабо. Некромантке нравился желчный язвительный алхимик, это было взаимно, и двое стариков раз в декаду с удовольствием пропускали стаканчик в компании друг друга. В один из таких вечеров аптекарь и пожаловался приятельнице под большим секретом, что единственный сын болен и, скорее всего, не доживет до конца года. Поехал, мол, к какому-то чудо-лекарю из Зеленого лепестка, который аж у Разлома живет, но вряд ли это поможет.

Но Донт-младший вернулся здоровым. Говорил про ошибочный диагноз и собственное везение, что доктор тот оказался действительно толковым, не зря ездил. Старый алхимик вздохнул с облегчением, у него не было никаких причин не верить родному сыну, да и прочее окружение ничего такого не заметило.

Касадра уже точно не помнила, что именно натолкнуло ее на подозрения. Кажется, энергетический фон. Заметив, что Зенор приболел, она на всякий случай на него глянула, и потом, после выздоровления, тоже. Она до сих пор не понимала, что именно ее тогда насторожило — наверное, совокупность мелочей, — но присмотрелась к мужчине пристальней.

Например, перед отъездом Донт-младший всерьез подумывал о том, чтобы жениться, даже как будто нашел женщину, с которой хотел сблизиться, но болезнь испортила план. А после нее на вопросы и на шутки о свадьбе он начал реагировать очень нервно и непонятно.

А еще он странно двигался. То нормально, а то вдруг так, словно руки его не слушаются. В следующий раз делает что-то привычное, потом замирает, разглядывает так, словно впервые видит. Касадра списывала это на последствия болезни, но получалось плохо. Потом такие промашки кончились, но началась другая странность: он начал двигаться по-разному. И взгляд в такие моменты был разный, словно в одном теле живут два человека. Только никаких признаков душевной болезни и раздвоения личности у него знакомый менталист не нашел, когда Касадра попросила украдкой проверить.

Пару раз она подловила Зенора в разговорах. На незнании каких-то вещей или, наоборот, на уверенных ответах на вопросы, которые должны были ставить в тупик. Младший алхимик начал ее избегать.