Цена ошибки некроманта - Дарья Кузнецова

До мысли об одержимости и вселившемся духе дошла не сразу, но как-то быстро. А потом немного наглого блефа — и Донт сам все рассказал.

В нем действительно сидел дух Этеона Отока. Благодаря инкопотензии и нейтральной сути бесконтрольное поглощение энергии извне замкнулось на собственные силы, образовался такой естественный круговорот, который еще и энергетическую структуру изменял, так что опознать в Донте одержимого было невозможно.

Первое время две сущности в одном теле еще пытались бороться, но быстро поняли, что другого шанса не будет у обоих, и договорились. Зенор, уже смирившийся с приговором, радовался каждому дню, Этеон, давно мертвый, считал роль наблюдателя гораздо лучше призрачного полунебытия, в котором генерал застрял в то злополучное утро ритуала. А там, глядишь, с естественной смертью Донта и его «пассажир» отправится на перерождение.

Касадра пожалела обоих, и никакого повода заподозрить во лжи те не давали. И женщина согласилась молчать. Вот только одно дело — покрывать безобидную разумную душу или смолчать о смерти противного человечишки, шантажиста, которого ей ни на волос не было жаль, а совсем иное — то, что они собирались сделать сейчас.

— И чего они добиваются? — хмуро спросила я.

— Я не могу сказать точно, со мной не советовались, — уклончиво ответила Дхур.

— А что вы подозреваете?

— Оток считает то, что случилось, своей собственной ошибкой и как-то обмолвился, что хотел бы ее исправить. А как — я не знаю. Не то отколоть наш лепесток от соседнего совсем, не то Разлом убрать… Он никогда не говорил, чем именно расстроен: появлением Разлома, тем, что застрял в нем, или тем, что не сумел выиграть войну.

— Ладно, и что со всем этим могу сделать я? — перешла к самому насущному.

— Адриан полезет геройствовать. Я не знаю, насколько Донт отличается от остальных одержимых и насколько он опасен, — может быть, получится справиться малой кровью. Но если нет, Дана это не остановит. Я боялась, вообще один сунется, но нет, Кира с собой позвал. Тот, если что, поймать поймает, но не вытянет один. Якорь нужен, кто-то близкий.

— Вы серьезно думаете, что ради подозрительной тетки, которую он знает несколько дней, Дан вернется с того света? — спросила я мрачно.

— Уж какая есть, других не появится, — возразила некромантка сухо и поднялась со стула. — Мать его умерла, а у кошек мозгов маловато, эти позвать не смогут. Ну так что? Решай! Отсюда точно не дотянешься.

Несколько секунд я стояла неподвижно, рассматривая ее. Собранная, хмурая, с тяжелым цепким взглядом — куда девалась чудаковатая старушка!

Вот только довериться той старушке было бы легче. А сейчас я чуяла — или намеренно искала — подвох. Касадра явно недоговаривала, и недоговаривала многое. Она знала куда больше, чем рассказала, она просто не могла не воспользоваться возможностью и не познакомиться ближе со столь неординарной личностью. Мне, которая никогда особо не интересовалась историей, и то было любопытно! И тот, кто вернулся из забвения, наверняка тосковал по нормальному общению и вряд ли мог отказаться от общества близкой по духу женщины.

Но тратить время на выяснение этих подробностей сейчас было глупо. Меня занимал один вечный вопрос: что делать?

Не поверить. Остаться здесь, ждать, надеяться на чудо и не иметь возможности ни на что повлиять. И если Адриан действительно умрет — до конца жизни терзаться вопросом, могла ли я помочь или нет?

Поверить. Наверное, тоже ничем не помочь и тоже терзаться, но с одним небольшим утешением: я хотя бы попыталась.

А если окажется, что Касадра Дхур заодно с одержимым и я понадобилась в качестве дополнительной жертвы или заложницы… Что ж, тут оставалось положиться только на Блака. Шантаж вряд ли его остановит, а со всем остальным некромант справится. В худшем случае я просто умру, а это, по-моему, всяко лучше мук совести.

Молча развернувшись на месте, я прошла в дальний угол зала, где на крючке висела куртка. Проку от нее будет немного, но не в одной же блузке идти!

— Как мы туда доберемся? — обернулась к ступавшей следом некромантке, тщательно застегивая пуговицы. Пальцы подрагивали. — Адриан говорил, что дорога сложная, а там еще и темно. Не говоря уже о погоде.

— Если надо — дойдем. Вот юноша нас до конца Приморской довезет, быстрее получится, — решила она и выразительно уставилась на полицейского.

— Я? — не сразу сообразил тот. — Госпожа Дхур, у меня распоряжение от шерифа, я должен…

— Ваш начальник, скорее всего, не переживет сегодняшнюю ночь. Особенно если вы продолжите пререкаться в том же тоне.

Молодой полицейский совершенно опешил, замер на несколько секунд, и глаза его заметно округлились от удивления.

— Госпожа Дхур, — наконец опомнился он. — Вы хорошо себя чувствуете?..

— Отвезите нас, пожалуйста, — поддержала я старую некромантку, которая на слова полицейского ответила странной обреченно насмешливой гримасой. — Все равно сюда никто не сунется, а вы потом вернетесь, Блак и не узнает ничего.

— Отвезите, юноша, — немного изменившимся тоном сварливо проговорила Касадра. — Не отправишь же ты двух женщин пешком?

Смена тактики с ее стороны оказалась удачным решением, полицейский вздохнул и все-таки поднялся, тихо бурча себе под нос что-то о возможном недовольстве капитана.

В открытую дверь ворвался такой порыв ветра, что ручку лишь чудом не вырвало из моей ладони. Юбка плеснула по ногам, и я с тоской вспомнила некупленные штаны. Какая разница, как они выглядят, главное, было бы так удобно…

Но сокрушалась о собственной непредусмотрительности уже на ходу, поднимая выше воротник куртки и локтем защищаясь от ветра. Творец! Ведь это мы посреди города, а каково будет на скалах?!

Ругая погоду и свою доброту, полицейский, чье имя я так до сих пор и не узнала, трусцой преодолел расстояние до припаркованной рядом машины, которую Блак, на наше счастье, не забрал. Вежливо открывать и придерживать дверь не стал — нырнул на переднее сиденье, предоставив нам рассаживаться самим. Мы предпочли сесть сзади.

— Почему Блак — капитан? — спросила я нашего водителя, когда тот угнездился наконец за рулем, подвинув себе кресло и вообще настроившись. Вопрос этот мучил меня давно, но все время забывался за более важными делами. — Он же шериф.

— Ну, повелось так, — почему-то смутился полицейский, а ответила вместо него Касадра:

— Шериф он уже после, а службу у Разлома закончил капитаном. Там слишком мало служат, офицеров старше почти не бывает, да и части маленькие.

Разговор на этом, не успев начаться, сошел на нет. Машина кралась по улицам медленно, ненамного быстрее пешехода, а водитель наш выглядел напряженным: вцепился в руль обеими руками и нервно подался вперед. Кажется, дело было не только в дожде, заливавшем лобовое стекло так, что артефакты не справлялись, полицейский вообще чувствовал себя в этом качестве неуверенно — с трудом находил нужные кнопки и рычаги, двигался порой рывками.