Сад зеркал - Дмитрий Самохин

– Это после того, как твои друзья детства ополовинили банковский счет, чуть не ухнув весь ваш стартап? Или после того, как ты узнал о своей жене и…

– Да ты заткнешься или нет?! – неожиданно для самого себя рявкнул Егор. – Ты, нахрен, кто такой? Ты где, твою мать?

Центропиги и мандаринки задорно помахивали ему плавниками из аквариума. Полосатым волчком полз по стеклу водорослеед. Пузырьки воды, толкаясь, плыли к поверхности. Больше в кабинете ничего не шевелилось.

А кто заходил сюда раньше, до того, как позвонила маменька? Егор не мог вспомнить. Он вдруг понял, что вообще не помнит, как оказался сегодня в кабинете, но эта мысль лишь коснулась краешка его сознания, медленная и незначительная, как водорослеед.

– Ты кто? – повторил Егор спокойнее.

Пауза.

– Ныряльщик.

Егор снова посмотрел на аквариум. Мысль, что его разыгрывает рыба-мандаринка, казалась всё менее дикой.

– Это не розыгрыш, – заявила пустота. – И я предлагаю тебе… новый мир, получше этого.

Егор хотел было глупо пошутить про ягнят, лежащих рядом с хищниками, но в этом бестелесном голосе было что-то, не располагающее к шуткам.

– Чтобы рассказал о нём другим людям, – добила его пустота. – Создал для них новые истории, открыл человечеству новые горизонты.

– Открыл. что? – опешил Егор. – Нашел творителя историй, тоже мне! Я тебе этот, что ли, мифотворец?

– Ну, а кто еще? – охотно удивился голос. – Кому так блестяще удавались школьные сочинения на бессмысленные темы – мне, что ли? Кто умеет рассказать, как он шел по коридору к кофеварке, превратив рассказ в уморительную комедию, над которой будут покатываться все вокруг? Или в натуральнейший триллер, а? Вокруг кого на вечеринках собираются толпы слушателей – совершенно искренних? У кого во лбу звезда горит, а над плечом трепещет крылами полудохлая муза?

– Почему полудохлая? – только и смог спросить Егор.

– Потому что ты пытаешься забыть о ней, балбес никчемный. Потому что она тебе мешает зашибать бабло и расширять сеть этих твоих ноу-хау-дата-центров! Хотя на самом деле она не мешает, а очень даже помогает. Но ты-то и внимания на это не обращаешь!

– Почему ты так со мной разгова.

– Потому что я предлагаю тебе кое-что получше. Целый новый мир. Иной способ мыслей и действий для каждого человека – без ненужных нагромождений, без всех этих ноу-хау и без лжи. Оцени размах! И перспективы тоже оцени, ибо вы погрязли.

– Погря.

– Чем вы занимаетесь, за ногу ваших создателей? Земля – единственная планета, где разум загнал себя в абсолютную зависимость от технологий, и это при том, что развиты они у вас неприлично слабо! Не вширь, а вглубь, но в какую глубь, а? Разве что вот эти твои дата- центры.

– Подожди! – закричал Егор, хватаясь за голову. – Стоп! Я не могу.

–. всё это осмыслить вот так сразу, я понимаю.

– Не то слово. Просто хребет стынет и мозги в кучу.

Молчание. Пузырьки воздуха в аквариуме замирают в воде, как в древесной смоле.

– Полагаю, стоит взять паузу. Обдумай мои слова, попей воды, посмотри на ночной проспект.

– Почему на ночной?

– Сейчас ночь. Как иначе я смог бы прийти к тебе во сне?

* * *

Егор свернул в кафе, привлеченный музыкой. Она была о новом мире. И ему почему-то подумалось, что в этом новом мире не должно быть «нагромождений, ноу-хау и лжи»:

Странный сон не шел из головы.

Заказал кофе и завтрак. Официант и меню дуэтом клялись, что каша – «домашняя, вкуснее маминой». Это, конечно, едва ли – мама Егора варила очень уж замечательные каши. Эх, заехать бы к ней в гости, побыть хоть пару часов, и чтобы как в детстве – светло и безыскусно, чтобы радоваться маминому присутствию, вкусной каше с кусочком подтаявшего сливочного масла, осенней багряной красоте за окном… Сейчас так не получится. Мать злится из-за банковского счета. Она хотела для себя. да много чего она для себя хотела, но всё шло на развитие бизнеса.

Бизнеса, который, строго говоря, тоже был создан на вранье.

Когда человечество наконец перестало упираться в стомегабитную скорость передачи информации, Егор с друзьями взяли сумасшедший кредит под безумные проценты и создали первый глобальный центр обработки данных – то есть ничего не придумали и не построили, просто поймали момент, чтобы купить несколько серверов и первыми громко крикнуть: «Эй, люди, вам больше не нужны компьютеры и смарты!»

Теперь и впрямь стало достаточно терминалов ввода- вывода, отпала нужда таскать в кармане целые вычислительные станции, держать дома стационарные компьютеры, требующие бесконечных апгрейдов. Всё, что требовалось для работы, общения, развлечений – стало доступно всем, без ограничений, без необходимости покупать новые устройства или потроха для старых, дешево и быстро. Голографические проекторы и очки дополненной реальности довершили дело.

Когда Егор и его друзья на кредитные деньги вели агрессивные рекламные кампании – были ли они честны? Разумеется, нет! Но они и не врали, не говорили, что никто иной не предложит пользователям тех же возможностей, тех же устройств, тех же мощностей. Напрямую – не говорили. Но именно это подразумевалось каждой буквой тщательно подобранных слоганов.

Слоганы писал Егор. Интересно, подумал он теперь, муза за плечом ему помогала?

Тьфу ты! Дурацкий сон! Дурацкий Ныряльщик!

Сейчас компания Брянцева поставляла оборудование для десятков дата-центров по всему континенту и имела огромную сеть по продаже терминалов для пользователей. За пределы Евразии выйти не получилось – там нашлись другие люди, изобретшие тот же паровоз.

Сумасшедший кредит был погашен, но деньги требовались на дальнейшее развитие. По правде, Егор не очень понимал, что еще с ними делать. У него теперь был кабинет в дорогущем офис-центре, в кабинете был дубовый стол-полумесяц и аквариум с морскими рыбами, но вообще-то… До недавнего времени Егора завораживал процесс, а не результат. У друзей (бывших друзей!) было, видимо, иное мнение, потому они в конце концов ополовинили банковский счет и растаяли вдали. С женой Егора, между прочим. Сейчас она едва ли жалуется, что ей не хватает мужского внимания.

С тех пор бизнес ехал в основном на инерции. И пилила Егора теперь только маменька.

А ведь все они, оба друга и жена, оставались рядом до последнего дня. Обсуждали будущие проекты, зная, что их не будет. Улыбались. Планировали. Смотрели ему в глаза.