Тайны русской водки. Эпоха Иосифа Сталина - Александр Никишин

Что в стране подняли головы вредители («дело врачей»).

Почему обо всем должен думать он один?

Сталин «обвел присутствующих медленным тяжелым взглядом, с усилием поднялся, бросил салфетку на стол и, сухо кивнув всем, ушел…»

Этот ужин оказался прощальным.

Повторюсь, есть версия, что Сталина отравил вечный тамада его застолий Лаврентий Павлович Берия. Как бы то ни было, легенда о новом Сальери захватила сознание многих литераторов. Дмитрий Карапузов в пьесе «Берия», пытаясь доискаться до причин смерти Сталина, на свой лад реконструирует события одного из дней марта 1953 года:

Берия. Вот яд. Дрожит проклятая рука.

А вот – противоядие.

(Входит Сталин).

Сталин. Лаврентий!

Чего ты испугался? Расскажи,

в чем виноват, какие преступленья

отяготить успели твой карман?

Иль в темных закоулках грешных мыслей

Скрыл замысел коварный от меня?

Все вижу по глазам твоим лукавым.

Я всех вас знаю, все вы хороши.

Берия. Мой господин, хозяин моих дум!

Да будет свет твоих очей сиять,

Как и доколе нам сияет солнце!

Да не зайдет оно за горизонт!

Задумался я о судьбе и смерти,

о связях между прошлым и грядущим.

Сталин. Честная мать, куда тебя поперло!

….

Ты пьян, Лаврентий? Что там у тебя?

Берия. Где?

Сталин. За спиной!

Берия. Которое? Вот это?

Сталин. Да! Что это?

Берия. Ах, это! Это – это…

Ну, как его… Вино.

Вино из винограда, чья лоза

Взлелеяна на родине твоей, о Царь Царей,

а гроздья налились в год нашей встречи!

Сталин. Сегодня разве праздник?

Берия. Праздник? Да.

Сегодня праздник у меня.

Сталин. Да что ты!

Какой-нибудь удачно засадил?

Врагу отрезал яйца? Хапнул втрое?

Какой такой «сегодня такой день»?

Берия. Мой день рождения.

Сталин. Пришла тебе охота

шутить. И с кем! Ты помнишь, сукин сын,

что сорок дней назад мы отмечали?

Наверно, что не помнишь, так был пьян.

Как с Молотовым пели вы в обнимку

Похабнейшие песни, а потом

Свалились в придорожную канаву,

Залитую водой, припоминаешь? Нет?

Как расторопность слуг вам помешала

В означенной канаве утонуть?..

Ну и так далее. Пьеса своеобразная. От чего умер Сталин – от яда ли Берии или от чего другого, можно только догадываться. Далее в пьесе появляются Хрущев, Молотов, Маленков и Жуков.

Жуков готов покончить с Берией.

Жуков. Готов ты умереть?

Берия. Умрешь ты первым.

Жуков. Нет, ты. На! На тебе еще. Ну, вот и все…

Маленков. Все, кончился наш Берия. Готов.

Хрущев. Тьфу. Вот тебе. Вот тебе, собака.

Гадюка, тварь, скотина и свинья!

Молотов…. А эту падаль, чтоб не осквернять

святую землю дорогой Отчизны,

мы на помойку выбросим. Пусть псы

его там гложут кости. Ну-ка, братцы,

давайте, уберите тут дерьмо.

(Маленков и Коганович уносят труп Берии).

Я прочитал эту фразу и вспомнил популярную частушку середины 50-х годов:

Как товарищ Берия

Вышел из доверия.

И решили на суде

Оторвать ему муде.

Нет Сталина – и развалилась, пошла вразнос старинная застольная гоп-компания. Остались только злоба, неутоленные амбиции и страх лишиться всего после смерти главного Тамады.

Жуков. Окончен бой. Теперь настало время

Шакалов и ворон.

(Уходит.)

Хрущев. Как дерзок он! Почтенья никакого

К чинам и званиям. А он-то кто такой?..

А дальше по ходу пьесы – Хрущев и Молотов кидают монетку: кому теперь править страной. Выпадает Хрущеву. Но пьеса – неблагодарный для цитирования материал, коль скоро речь идет о реальной истории. К сожалению, Дмитрий Карапузов пишет фамилию Каганович с «о», но уроженцу Екатеринбурга, где метрополитен не носил имени собутыльника Сталина, это простительно, тем более что ошибка не умаляет несомненных достоинств пьесы – «пьяные» детали сталинской речи подмечены достаточно правдоподобно.

Последние дни жизни принесли Сталину нечеловеческие страдания. Коллапс, из которого его вывели с помощью лошадиной дозы камфоры, кофеина, строфантина и проч., потом кровавая рвота, острые нарушения коронарного кровообращения – казалось бы, все, как у рядового старика, много пившего, страдавшего табачной зависимостью, постоянно нарушавшего режим.

Недоумение врачей: а откуда кровавая рвота?

Ответ напрашивался, но произнести его вслух никто не решался – такое бывает только при отравлении…

Что, новые Моцарт и Сальери? Сталин и Берия? Уж не за обеденным ли столом отравил он его и не в ту ли ночь, когда Сталин обронил напугавшую соратников страшную фразу: «Кое-кто считает, что можно жить старыми заслугами… Ошибаются…»?

История об этом умалчивает. Да и не наша задача эту загадку разгадывать. Пусть другие ломают головы.

Еще по одной версии, Сталин в ту ночь пребывал в хорошем настроении. Будучи изрядно навеселе, шутливо ткнул кулаком в живот Никиту Хрущева и проревел с хохляцким акцентом: «Мы-ыкыта!» В четыре утра, выпроводив своих высоких гостей, весело сказал охраннику Хрусталеву:

«Я ложусь спать. Вы тоже можете вздремнуть. Я не буду вас вызывать…»

И – не вызвал больше никого.

Потом были похороны Сталина, давка на Трубной площади (ее тут же окрестили второй Ходынкой из-за больших жертв), запрет на въезд в Москву пассажирских поездов и электричек, чтобы не создавать эксцессов.

Страна в тот день пила крепко. Одни, поминая Вождя, другие – проклиная. На вопрос: «А как вы отреагировали на смерть Сталина в марте 1953 года?» – другой известный Иосиф – русский поэт, лауреат Нобелевской премии – Бродский рассказал историю, похожую на притчу: