Пограничник - Сергей Кусков

— Плохо! — снова покачал головой Ковильяна — он, похоже, взял роль «адвоката дьявола». — Во-первых, горожане начнут стрелять со стен, а там камнемёты. Если же дать от стен отдалиться, то расстояние между боем и наёмниками уменьшится существенно… А вы вообще знаете их численность? — повысил он голос. — Горожан? Мы ДУМАЕМ, что их три сотни. Но это только городской полк, плюс конное ополчение. А если мы ошиблись? Если их будет четыре-пять сотен? А если они в поле пикинёров выведут?

— Это вряд ли! — могучим басом буркнул Рохас. — Но бедноту посадить на полудохлых кляч, дать луки из арсеналов — и можно выставить две-три сотни легкоконных вдобавок к городскому полку и конному ополчению. Это не даст им победы само по себе, но с учётом наших плясок между двух огней — может и сработает.

— Даст им локальное преимущество на узком участке поля боя, — перевёл я его слова на местный иберийский. — Они слабы в стычке, но это, как ни крути, юниты поддержки.

— Да, сеньоры, теперь понимаю, что мы — идиоты! — пробасил Рохас. — Надо было нам всем соединяться в одно войско и идти навстречу Хуго. И бить ему в лоб всей мощью. А мы его всю дорогу стрелами расстреливали. А сейчас, под стенами Феррейроса, за это расплачиваемся. — Взгляд на меня.

Меня было не смутить.

— Сигурд, войско Хуго потрёпано. Они много ночей не спали, или спали частично. Пытаясь не дать нам напасть на обоз, постоянно гоняли боевые группы вдоль цепи телег — их боевые скакуны сейчас в неважном состоянии. Им нужна неделя на отдых, минимум. Люди злы и устали, кони способны выдавать скорость и выносливость на четверть меньше от нужного, да и численность их проредили — всё мы делали правильно. Осталось только додавить.

— Предлагай, Рикардо! — нетерпеливо выкрикнула Ингрид. — Все ж понимают, ты с самого начала что-то задумал. Только почему не говоришь всего? Мы тебе не враги.

Сучка эдакая! Ничего я не задумал. Не надо палить меня и выставлять идиотом. Ну да бог с ним, она, как и остальные, считает, что я и правда что-то эдакое выдумал.

— Задумал… — Я усмехнулся. — Всё просто, сеньоры. Быка нельзя съесть целиком. Его нужно есть по частям, отрезая ломти. При этом отрезанные части нужно мариновать.

— Да, мы не знаем общую численность горожан, — начал я, вложив в голос энергии. — Думаем, что три сотни тяжёлой конницы, и три-четыре они теоретически могут выставить лёгкой. Хотя реально, наверное, лёгкой не больше двух. Иначе бы не дали нам стоять под городом до этого. Логично? — Поддерживающие кивки. — Наши задачи завтра. Первая — не дать наёмникам проникнуть в город. И конкретизирую — не дать им пройти в город с обозами. А значит что?

Тишина. Я оглядел всех. Кулак поднял Сигурд Рохас:

— Значит, что наёмникам и Хуго сражение нужно больше, чем нам. Записки мудреца из Китая — всячески избегать генеральных сражений, в них можно всё потерять. — Его глаза радостно заблестели. — То есть, граф, сукин ты сын, ты предлагаешь НЕ ДАВАТЬ ему завтра бой? Так? Не разбив нас, они не смогут сдвинуть лагерь. Линия обоза — несколько миль, они физически не смогут быть везде, а мы, так как нас больше, устроим ему на этих последних милях весёлую жизнь.

— Пока из города не придут тяжёлые латники городского полка, — фыркнул наш адвокат дьявола.

— Вторая задача, — продолжал я, не отвлекаясь на споры и прения, — город. В чём его сила? Мы не можем подойти к стенам, камнемёты хреначат с бастионов шагов на тысячу, а неприцельно — на все две. Это раз. Два — у них отличная, лучшая на Юге, латная конница городского полка, и столько же богатых горожан в отличных доспехах — конное ополчение. Три сотни состава согласно последних мобилизационных документов. Это отдохнувшие воины, жаждущие броситься в бой, так как устали сидеть за стенами ввиду страха магистрата бурга перед вылазкой, перед её политическими для бурга последствиями. Сейчас, когда официально объявлена тотальная война, они с радостью кинутся на обидчика, только прапором помани. И это, сеньоры, как их сила, так и их слабость.

— Хочешь выманить ИХ на открытый бой? — задумчиво усмехнулся Веласко.

— И да и нет, — покачал я головой. — Ещё раз, сеньоры. Первая и самая главная составляющая любой войны — это обозначение целей. Сигурд, откуда у тебя эти выдержки от китайского мудреца?

— Так все бароны друг у друга переписывают, — простодушно ответил гигант. — И я у соседей переписал.

Глянул на своих баронов, но они лишь пожали плечами. И правда, ну, дали пергаменту ход, и что с того? Мы в опасном регионе живём, лучше чтобы и их соседи имели шанс выжить, а в записках тех неглупые вещи написаны.

— Замечательно. По целям. А цели у нас следующие.

Первое. Войско Хуго Смелого — раздражено. Воины устали и злы. И им нужно генеральное сражение, без победы в котором они не переправят телеги с провиантом в город. А значит надо действительно напасть и отскочить, и не давать их отборному отряду идти на соединение с горожанами. То есть заняться тем же, чем занимались с ними в дороге.

Второе. Городу нужны телеги с зерном. Но обоз с наёмниками в окружении превосходящих вдвое сил. Город обязательно пошлёт войско навстречу наёмникам. Но! Они тоже не смогут обеспечить перевозку всего обоза, даже соединившись с силами наёмников.

— Но их будет в два раз больше! — парировал Ковильяна. — И их станет столько же, сколько нас.

— А ещё они попробуют перетащить обоз частями, куда им спешить? — усмехнулся Алькатрас. — Их ударные сотни будут отгонять от небольшого количества телег наших налётчиков, а крупное соединение чуть в отдалении — страховать.

— Именно, — согласился я. — Но главное в этом — горожанам нужно вначале соединиться с наёмниками, а после — дать генеральное сражение. И это снова их слабость — мы можем отказаться входить с ними в клинч и продолжим расстреливать из луков.

Но главное всё же — не допустить их соединения.

Повторюсь, у них в основном очень тяжёлая конница. С лансами, то есть копьями. В отличие от нас. Наше оружие в луки и мечи. Но мы — мобильнее. Вот и надо использовать мобильность чтобы победить, а не наоборот. Попытаемся войти в жёсткий клинч — нас разметают.

— Опять конные перестрелки!.. — фыркнул Рохас. «Душа поэта» жаждала честной драчки грудь в грудь. Вот такой он, местный менталитет благородных баронов.

— Как ты не дашь им соединиться, — это Ингрид, внимательно рассматривающая макет поля боя, — если они из города выйдут с целью добраться до телег, а это всего несколько миль? Это немало, но если не спешить, то и не много. Особенно при встречном ударе наёмников. Что ты им сделаешь, если они не захотят бросаться на тебя? Стрелами осыплешь? У них хорошая броня: сеньоры проедут под стрелами и будут таковы.

— Ингрид, они ЗЛЫ! — отчеканил я. — Злы не просто так, а на конкретного человека, посмевшего дать ответку на их привилегию обирать меня и моё графство, ставить мне палки в колёса. Это их священное право, выкручивать мне руки, имея на деньги и привилегии. А я, скотина такая, взял и дал в забрало за попытку поиметь. Ситуация как и в Магдалене, сеньоры, и также, как и там, главное чувство, что обуревает ими — ненависть. К одному конкретному графу. Не умеющему, как отец, дед и прадед держать удар и терпеть их выпендрёж, называемый их «феодальными правами».