Гниль и руины - Джонатан Мэйберри

— Нет, — твердо возразила она. — Мы обязаны разузнать о нем. Лайла права. У нас больше нет дома. Мы были — не знаю, как выразиться. Оторваны? Мы не привязаны ни к чему, и уж точно не к Маунтинсайду.

— Там Морги и Чонг.

Она пожала плечами.

— Если хочешь, можем за ними вернуться. Но после я хочу последовать за тем самолетом.

— Куда? Нам известно только то, что он отправился на восток.

— Он появился с восточной стороны и, развернувшись, вернулся туда же. Почему? Исследовал местность? Или передавал послание.

— Какое еще послание?

— Следуй за мной? — предположила она. — Я теперь во многое не верю, Бенни… но верю, что это был знак.

— А если нет?

— Значит, я это выясню. Так или иначе, Бенни, моя жизнь в Маунтинсайде закончилась.

Тот задумался над этим и посмотрел вверх на восток, на затянутое тучами небо.

— Да, — согласился он после долгих размышлений. — Может быть.

— Именно так я и собираюсь поступить, Бенни. Если доживу до завтра, отправлюсь на восток.

— Мы не знаем, есть ли там что-нибудь, кроме трех сотен миллионов зомов.

— Конечно. Три сотни миллионов мертвецов и достаточно людей, чтобы починить, заправить машину и взлететь. На реактивном самолете. Это нам кое-что дает. Говорит о многом.

Грозовые облака пульсировали молниями.

— Если ты пойдешь на восток, — сказал он, — то и я тоже.

Они скрепили договоренность поцелуем.

Двумя часами позже буря бушевала и свирепствовала над ними, и Бенни знал, что та обещает быть точь-в-точь такой же неистовой, как и развернувшаяся над городом две ночи назад.

Боже, думал он, разве это происходило всего две ночи назад?

Меньше чем за два часа облака успели превратиться из белых в мрачные синевато-серые. Затем в фиолетовые кровоподтеки и, наконец, в полуночную черноту. Неистовый ветер, дувший из долины, подхватывал листву, ветки и пыль, используя их как снаряды. Дождь еще не начался, но из-за высокой влажности Бенни и Никс чувствовали себя словно под водой, пока слезали с уступа и подкрадывались к лагерю.

Лайлу нигде не было видно, и уже много часов от нее не поступало знака. Смогла ли она или Бенни отправил ее на верную смерть своим опрометчивым планом?

Ветер завывал в деревьях подобно пронзительному воплю сотен баньши. Бенни никогда не слышал ничего подобного и все же, какая-то маленькая загадочная часть его ликовала. Это не было «круто» — он бы отрезал себе ногу, прежде чем использовал опять это слово. Нет, в своей грубой красоте и первобытности зрелище явилось во всем великолепии. Природа гневно кричала, и Бенни не мог не верить, что этот крик ярости направлен не на все то, что совершалось людьми в лагере. Быть может, некоторые из этих свистящих воплей звучали в поддержку идеи, которую трое детей — прекрасная рыжеволосая девушка в солнечных веснушках, дикая убийца с глазами цвета лесного ореха и унылый, потрепанный парень, без каких-либо притязаний на геройство — старались осуществить.

Пока они ползли по листве, Бенни продолжал улыбаться. Никс взглянула на него и покачала головой. Отлично, подумал он, она уже считает меня сумасшедшим.

Чарли Маттиас откинул край своей палатки, и ветер чуть не сбил его с ног. Он наклонился под сильным порывом, хватаясь за тростинку в поисках поддержки. Вокруг летал мусор. В него полетели желуди и сосновые шишки, рядом с ним пронесся котелок для готовки. Используя одну огромную руку, чтобы заслонить глаза, он прорычал приказы своим людям, чтобы те берегли снаряжение.

Потом указал на свиной загон, где сидели съежившиеся от ужаса дети.

— Джои! Иди туда и осмотри товар!

На дальней стороне лагеря Джои Дак высунулся из палатки и, согнувшись под сильным дождем, отправился исполнять приказ. Он перелез через изгородь загона и протиснулся через детей. Все веревки их ошейников были связаны вместе в один центральный узел, который был обмотан вокруг ствола небольшого деревца, кренившегося взад и вперед от каждого порыва. Охотник за головами крепче стянул их и переместил центральную веревку ниже, чтобы закрепить на более толстом основании дерева.

Бенни и Никс наблюдали с расстояния десяти метров. Они прятались в тени позади треснувшего валуна. Бенни ткнул пальцем в палатку, из которой вылез Джои. Каждый раз, когда налетал порыв ветра, край отворачивался, и они могли видеть часть лица Вина Транга.

— Ну, все, — настойчиво зашептал Бенни. — Вот как мы будем осуществлять первую часть отвлекающего маневра. — Он быстро изложил Никс своий план.

— Как ты собираешься пробраться мимо Вина?

— Придумаю что-нибудь.

— Ладно, но нам еще нужно увести Чарли и Молота подальше от загона, — напомнила Никс, приблизив губы прямо к его уху так, чтобы тот мог слышать ее сквозь рев бури.

Он кивнул. Шторм усложнял положение дел. Полчаса назад большинство мужчин были в своих палатках, а сейчас все носились туда-сюда. Он недовольно ворчал по этому поводу, но Никс замотала головой.

— Быть может, Вин также выйдет из своей палатки.

— Да. Возможно.

— Где Лайла? Разве ей уже не следовало вернуться?

— Дай ей еще немного времени, — сказал Бенни, но на самом деле уже начинал беспокоиться. Лайла должна была вернуться двадцать минут назад. У него начало зарождаться плохое предчувствие, вернется ли та вообще.

Ветер начал ослабевать, и, посмотрев вверх, они увидели, что густой черный покров туч сменился серо-голубыми завихрениями облаков.

— О, да ладно, Господь, — в отчаянии сказал Бенни. — Ты можешь напрячься и дать нам одну жалкую поблажку? Я серьезно, правда… хоть одну?

Крупная капля дождя плюхнулась ему прямо в глаз.

Всего одна.

Бенни тихо выругался, потирая его. Они с Никс развернулись и посмотрели на лагерь. Сейчас охотники за головами смеялись, наклоняясь, поднимая свои вещички и отпуская грубые шуточки о матери-природе. Дети крепко прижались друг к другу. Бенни наклонился вперед так далеко, как мог, почти выйдя из тени, стараясь разобрать их следующее движение.

Во внешнем круге их кучки самая старшая девочка лет двенадцати стояла на коленях, обнимая за плечи самого младшего. Ее лицо было залито слезами, но она утешала остальных, не прекращая что-то уверенно говорить, успокаивая и подбадривая их. Затем она подняла голову и посмотрела прямо в глаза Бенни, оставаясь на коленях. Между ней и валуном создавался особый угол обзора, недоступный остальным в лагере. Ее глаза широко распахнулись, и она открыла рот, чтобы сказать что-то остальным, но Бенни тут же приложил палец к губам и замотал головой.

Девочка молча закрыла рот. Бенни поднял палец и одними губами произнес слова: «будьте готовы!».