В оковах льда - Карен Мари Монинг

— Ой! Ты что делаешь, зачем загораживаешь зеркало?

— Тише, кажется, я что-то услышал.

Напрягаю свой суперслух.

— Я ничего не слышу, а я могу услышать все на свете.

— Тут много чего бывает, — говорит он. — Никогда не знаешь, на что наткнешься.

— Что-то плохое?

— Зависит от того, что ты вкладываешь в это слово. И кто ты сама. У принцев тут свои преимущества.

Я оглядываюсь.

— Где мы?

— В Белом Особняке.

— Ха, а то я не догадалась, — говорю я, потому что мы очутились в такой же белой комнате. — Тут все такое скучное? Феи что, никогда не пользуются краской и не знают про обои?

Он мягко звенит в ответ.

— Чувак, ты звенишь, как колокольчик.

Он резко прекращает, и я понимаю, что это был смех. Начинаю постигать особенности общения с принцем Невидимых.

— Белый Особняк совершенно не скучный, Дэни. Здесь не бывает скучно. Это огромное поместье, которое Король Невидимых создал для своей фаворитки. Это живая, дышащая любовью история, свидетельство ярчайшей страсти, которая когда-либо соединяла наши расы. Можно пройти ее насквозь, если у тебя достаточно времени и ты готова рискнуть потеряться здесь на пару веков.

Я узнала о Белом Особняке, подслушивая, но никогда особо не обращала внимания на такие разговоры. Меня тогда больше интересовала Синсар Дабх.

— Что значит «пройти ее насквозь»?

— Их память все еще живет здесь. Они любили так сильно, что мгновения их жизни вплелись в саму ткань особняка. Некоторые считают, что король специально создал его таким, чтобы в случае, если однажды потеряет ее, иметь возможность вернуться и жить с ее отблеском. Некоторые говорят, что особняк был выполнен из ткани воспоминаний и что он живое существо, с великим разумом и сердцем, которое скрыто где-то в доме. Не хочу в это верить, потому что если это правда, то Белый Особняк можно убить, а этого не должно быть. Запись величайшей истории любви будет потеряна вместе с бесчисленными артефактами мириада вселенных, которые никогда больше не получится собрать. Это место — история любви и музей в одном флаконе.

— Так где тут библиотека?

— Видишь ли, милая, — говорит он нежно, словно я только что не открывала рот, словно мне нужен урок любви, который мне на фиг… — король Невидимых полюбил смертную женщину. Она была смыслом его существования. Каждым мигом своего бытия он был обязан ее присутствию, и только с ней он познавал мир. Она была самой яркой его звездой. Она сделала его лучше, а для мужчины, который знает, насколько фундаментально он испорчен, такая женщина неотразима. Он не мог выносить и мысли о том, что она проживет меньше века, он просто не мог смириться с этим и решил сделать ее Феей, чтобы они смогли вечно быть вместе. Ему нужно было сохранить ее живой и невредимой, пока сам он работал в лаборатории, пытаясь усовершенствовать Песнь Творения. Он знал, что ему могут потребоваться миллионы лет на то, чтобы овладеть Силой созидания.

Будь Кристиан человеком, я бы сказала, что его радужные глаза смотрят на меня как-то оценивающе. Но я не могу как следует присмотреться, потому что, встретившись с его взглядом, начинаю плакать кровью. Этот чувак с каждой минутой становится сильнее. И страннее. Словно думает о нас как о Короле и его фаворитке, словно это нас с ним свели звезды.

— Так где, говоришь, библиотека?

— Он построил для своей любимой место для отдыха и развлечений, место безграничное, спрятанное в безопасном уголке реальности, где она могла оставаться все это время, не изменяясь. Не старея. Где она была бы защищена. Никто и ничто не могло причинить ей вреда. Ему не приходилось волноваться, что он может ее потерять. — Голос Кристиана понизился до шепота, словно он забыл, что я тут. — Они должны были вечно жить здесь. Две половинки одной души. Он никогда бы не был один. Не потерялся бы в безумии, потому что она всегда могла отыскать его и вернуть.

— Чувак, твоя история потрясающая и все такое, но где библиотека? Время идет. Нам нужно остановить Короля Белого Инея.

— Если ты останешься здесь, Дэни, свет моей любви, ты никогда не умрешь. Я никогда больше не буду волноваться о том, что кто-то может причинить тебе вред. Никогда.

— Ага, и мне, типа, вечно будет четырнадцать. А я бы не против подрасти еще на пару дюймов, — сердито говорю я. И не только о росте. Если он попытается оставить меня здесь, потому что ему приглючилось, будто я его королева, мы окрасим это место совсем другими оттенками памяти: в Белом Особняке будет война.

— Я почти забыл об этом, — вздыхает он. — Пойдем, девочка. Давай поищем библиотеку.

— Чувак, я уже думала, ты никогда не предложишь.

Мы выходим из белой комнаты на белый мраморный пол и оказываемся в искрящемся белом коридоре с окнами от пола до потолка высотой футов сорок. Там я вижу первое воспоминание. За высокими окнами в заснеженном саду сидит прекрасная женщина — шелковые складки ее алого платья растеклись по белой мраморной скамье. Она плачет, закрыв лицо ладонями.

— Это фаворитка короля, — говорит Кристиан.

— Ты вроде сказал, что они с ума сходили от любви. Почему она плачет?

— Она устала быть одна, пока король работал над своими экспериментами. Она ждала его сотни тысяч лет, одна, если не считать тех немногих, кому он доверял посещать ее, и редких визитов его самого.

Мы петляем по коридорам, а Кристиан рассказывает мне остаток истории. И она меня цепляет, несмотря ни на что. Кто бы мог подумать, что такие потрясающие места существуют рядом с нашим миром, что в них можно попасть через тайные порталы и зеркала! Моя жизнь такая обалденно интересная, что самой не верится!

Мы проходим по лимонному мраморному полу в солнечных крыльях особняка, за высокими окнами — яркие летние дни, а потом идем по розовому кварцевому полу, который отражает фиолетовые оттенки заката; дальше идем по бронзовым плиткам комнат без окон — там только огромные величественные кресла, кушетки и кровати. И камины размером с небольшой домик, а потолки выше, чем в кафедральном соборе.

— Какого размера этот особняк?

— Некоторые говорят, что он тянется в вечность, что король создал дом, который постоянно растет.

— И как тут можно что-то найти?

— О, в этом-то и загвоздка, милая. Это сложно. Вещи двигаются. А еще король создал уйму обманок. Чтобы лучше защитить свои опасные дневники, он устроил в доме несколько библиотек. Бэрронс думает, что нашел истинное хранилище. Это не так. Я видел книги, которые он украл. Они из Зеленого Кабинета короля.

— А откуда ты знаешь, где настоящая библиотека?

Он медлит.

— Что-то в ней зовет меня, — отвечает он наконец. — Однажды я надолго застрял в королевском будуаре и там почувствовал притяжение откуда-то из глубины дома. В его покоях воспоминания были такими яркими, что реальность и иллюзии на время переплелись. Иногда я слышал шепот, когда засыпал, и тогда мне снилось, что я король и иду по своим коридорам. Я знал, где что находится, знал так хорошо, словно сам все это построил. Я даже понимал, как тут все изменяется. Некоторые воспоминания у меня сохранились. Другим я не особо доверяю. И все равно я знаю, что за красным коридором, который всегда следует, если идти по бронзовому, будет музыкальная комната с тысячами инструментов, которые сами начинают играть, словно музыкальная шкатулка, как только ты повернешь ключ в замке. Я знаю, что в кобальтовом крыле есть гигантская арена, там нет гравитации и везде нарисованы звезды, и знаю, что иногда Король отводил туда любимую и создавал вселенные из воздуха, чтобы ее развлечь. И еще я знаю, что он принес дневники с заметками обо всех экспериментах в Белый Особняк, чтобы другие Феи не нашли их. Говорят, что в тех дневниках спрятаны секреты создания всех Невидимых, которых он успел сотворить, а также бесчисленных еще не рожденных, и что он высек над входом предупреждение, когда уходил. Вот по этим письменам мы и поймем, что библиотека настоящая.