Сердце вдребезги, или Месть - холодное блюдо - Юлия Шилова

– Я смотрю, здесь собрались все важные люди этогогорода, которые непременно хотят знать, кто я такая. Я первая жена Андрея,которая не утонула во время шторма, а вышла замуж за очень благородного мужчинуи уехала с ним в Америку. Заключив сделку века с некой Джулией, Андрейпросчитался, потому что хотел слишком много и сразу. Он вложил в это дело всесвои сбережения, заложил даже стеклянный дом и очень много занял. Андрей,ничего нет. Только ноль. Об этом ты можешь прочитать в этих бумагах. Джулии, скоторой ты заключил сделку, нет и никогда не было. Ты перевел деньги на еесчет. С нее и спрашивай. Меня зовут Вероника, и я не имею к этому ни малейшегоотношения. Я просто привезла тебе документы с той фирмы, куда ты переслал вседеньги. Ты можешь подать на меня в суд за мошенничество – и это твое право.

Но его как такового нет. Ты разговаривал по телефону с некойДжулией, читал рекомендации некой Джулии и переправил ей все свое состояние. Снее и спрашивай. И не советую тебе тягаться с моими адвокатами. Они сотрут тебяв порошок.

– Как же так? Но ведь…

– Что?

– В этом принимали участие и мои люди.

– Те, кто принимал в этом участие, уже получили хорошиеденьги, и им нет необходимости на тебя работать. – Сухо улыбнувшись, япосмотрела на Андрея взглядом, полным презрения, и отдала ему микрофон.

– Вероника, ты так ненавидишь меня?

– Да, Андрей, и именно эта ненависть помогла мнедобиться того, чего я добилась на сегодняшний день. Я хотела просто отплатитьтебе любой ценой, но только отплатить. Для этого мне пришлось проделать оченьдолгий путь от бандитской девки до американской бизнес-леди.

Глядя Андрею в лицо, я почувствовала, что с трудом сдерживаюслезы. Я столько лет к этому шла и думала, что буду наслаждаться победой, новместо этого я ощутила, что мне очень горько.

– Я слишком долго к этому шла. Моя любовь к тебепревратилась в яд ненависти, который разлился по моему организму. Было времяпосле того, как я от тебя сбежала, когда я жила и постоянно оглядывалась. Ноэто время прошло. Все это осталось в прошлом. Теперь я расправилась с тобойтак, как посчитала нужным. Все эти годы я мечтала только о том, чтобыпосмотреть в твои глаза в тот момент, когда я тебя разорю. Мне хотелосьувидеть, как ты мучаешься, как рушится твой привычный мир, в котором ты былкоролем. Я-то хорошо знаю, что такая жизнь для тебя не жизнь, ведь ты осталсяни с чем. Тебе сейчас паршиво, Андрей. Я представляю, как тебе паршиво. Ясмотрю в твои потерянные глаза и не испытываю особого наслаждения. Только недумай, что мне жаль. Мне просто паршиво оттого, что это закончилось и мнетеперь не к чему стремиться. Я никогда не желала твоего физического конца,только морального. Сегодня я его получила. Тебя больше нет. Ты – никто. Ты поуши в долгах, и у тебя нет никаких перспектив.

– Вероника, ты хоть понимаешь, что ты натворила? –Голос Андрея дрожал, но все же в любой момент мог перейти на крик. – Я жетебя любил. Я же тебя искал. И все же за то, что ты сделала, тебе придетсяответить.

Я напряглась и увидела в глазах Андрея какую-то мольбу.Видимо, он хорошо понимал, что произошло, но никак не мог в это поверить. Азатем он поднял руку, чтобы залепить мне пощечину или просто меня хорошенькоударить, но тут же опустил ее, потому что увидел, что на сцену спешноподнимаются Сэм и Рик, в руках которых было оружие.

– Андрей, не стоит. Это профессиональные телохранители.У них есть лицензия на оружие. Твое рукоприкладство здесь неуместно. Что ж, мнепора. А ты гуляй. Это последняя вечеринка в твоей жизни. Больше тебе будетнечем заплатить даже в столовой. Старайся побольше есть и пить, потому чтоскоро ты будешь подыхать с голоду.

Андрей смотрел мне в глаза, но не видел в них испуга,который ожидал увидеть. В окружении своих телохранителей я спустилась вниз поступенькам и направилась к выходу.

– Вероника! – донеслось мне вслед.

Но я не поворачивалась. В зале все зашумели и принялисьобсуждать то, что произошло.

– Вероника, стой, я стреляю!

Я остановилась, обернулась и увидела в руках Андреяпистолет, направленный в меня. Сэм и Рик среагировали моментально, нацелив своеоружие на Андрея.

– Немедленно брось оружие! – прокричал Сэм ипобагровел от злости.

– Милицию нужно вызвать! – закричал кто-то иззала. – Вы что здесь устроили?! Сейчас все перестреляются!

И все же Андрей не убрал пистолет. Он стоял словно человек,который лишился ума, и смотрел на меня безумными глазами.

– Вероника, я так тебя любил, – сказал он ивыстрелил.

Своим телом меня закрыл Рик, и пуля прошила его насквозь.Следующим выстрелил Сэм, и Андрей словно подкошенный повалился на сцену. Язакричала и бросилась к лежащему на полу Рику. Молодая жена побежала к лежащемуна сцене Андрею. В зале раздались громкие крики, и почти все гости в паникедостали свои мобильные телефоны и начали звонить в милицию…

Я еще раз ностальгически окинула взглядом город и сунулабилеты в Америку, свой и Сэма, в сумку. Рика не успели спасти. Он скончался подороге в больницу. Андрей умер сразу, прямо на сцене.

Мы сидим с Сэмом в каком-то кафе и молча пьем чай. Я ужеуспела договориться о том, чтобы тело Рика перевезли на его родину. Я вертела вруках полупустую чашку чая и испытывала странное чувство. Я вдруг ощутила, чтопрошлое меня отпускает. Оно уходит куда-то вдаль, в темноту, чтобы большеникогда меня не тревожить. Я не хотела больше возвращаться к плохимвоспоминаниям. Нужно, чтобы воспоминания не вызывали горечь, а только улыбку.Нужно вспоминать только то, что действительно было хорошо, и настраивать себятолько на положительные эмоции.

– Рик был очень хорошим мужчиной. – Я посмотрелана Сэма и почувствовала, как на глаза накатились слезы.

– Он был очень хорошим другом, – мрачным голосомпроизнес Сэм.

– Ведь это я во всем виновата.

– Не виновата. Он погиб при исполнении. Жаль, что он непогиб у себя на родине.

Я кивнула головой и подумала, что Америка – это же ведь нетолько родина Рика, это теперь и моя родина тоже. В Америке я уже почти какдома. У меня даже манеры и привычки появились американские. Для меня теперьнемыслимо пить воду без льда, и я доверяю только кредитным карточкам, которых уменя целая куча в дорогом бумажнике из крокодиловой кожи. И даже машину я вожупо-особому – по-американски.