Василий Львович Пушкин - Наталья Михайлова
Шрифт:
Интервал:
Врал пьяный капитан — не совершал А. В. Суворов английского похода. Но и его вранье — тоже дорожный быт наряду с сальными свечками и булькающим самоваром на почтовой станции. Впрочем, кого только не встретишь на почтовом тракте Петербург — Москва!
П. А. Вяземский предложил В. Л. Пушкину отправить в Петербург арзамасцам его дорожные вирши, и простодушный Василий Львович сделал это. И напрасно. Что тут началось! 20 апреля 1816 года в Петербурге было созвано чрезвычайное собрание «Арзамаса», на котором присутствовали их Превосходительства Резвый Кот — Д. П. Северин, Старушка — С. С. Уваров, Очарованный Челнок — И. П. Полетика, Эолова Арфа — А. И. Тургенев, Громобой — С. П. Жихарев, Ивиков Журавль — Ф. Ф. Вигель. В отсутствие Светланы — В. А. Жуковского временным секретарем был Кассандра — Д. Н. Блудов. В дорожных стихах Старосты они не нашли ни таланта, ни вкуса: «…в них даже не было смысла; не было правильной прозодии; о горе, не было и хороших рифм, кроме заданных». Более того, петербургские арзамасцы сочли, что «из оных стихов может легко произойти для Арзамаса бесславие великое, а для Беседы и Академии торжество неожиданное»[457]. Приговор был суров: Василия Львовича лишили звания Старосты и всех его привилегий и переименовали из Вота в Вотрушку.
Когда приговор стал известен В. Л. Пушкину, он поспешил 23 апреля 1816 года отправить из Москвы в Петербург письмо — для «Арзамаса»:
«С ума вы сошли, любезные арзамасцы. Предаете проклятию арзамасского старосту и сами не знаете за что. Яжелбицкие стихи не что иное, как шутка и порождение ухабов и зажор. Они совсем недостойны критики вашей, а к вам посланы единственно от того, что ничто от арзамасцев сокрыто быть не должно. Впрочем, я отдаю их совершенно в вашу волю. Вы можете даже отдать их Павлу Ивановичу Кутузову и сотоварищам его. Я к вам не писал по многим причинам: меня грусть одолела. Простите! Всех вас обнимаю и всем желаю счастья, здоровья и терпения.
Староста Вот я Вас!
В нашу Арзамасскую отчину
От Старосты Вот я Васа
Поучительная грамота
За неумением грамоте член Арзамаса Ахилл
5 пальцев приложил»[458].
Московские арзамасцы — Ахилл (К. Н. Батюшков), Асмодей (П. А. Вяземский), Чу (Д. В. Дашков) вступились за Старосту. 6 мая 1816 года член Чу выступил с предложением московскому «Арзамасу» направить петербургскому «Арзамасу» ходатайство о его помиловании, возвратить ему его звание и имя, но «не прежде, как по произнесении им в торжественном собрании Хорошего Послания в стихах к членам Арзамаса и двух хороших басен на обе Беседы»[459]. Про басни нам ничего не известно, а вот послание «К Арзамасцам» Василий Львович написал, и написал не просто хорошо, но прекрасно. Эпиграфом он поставил слова из сочинения Цицерона «Лелий, или Беседа о дружбе»: «Что касается до человека, уши которого к истине закрыты, так что не в силах он бывает выслушивать правду от друга, то нужно отложить всякую надежду на вразумление его» (перевод П. Виноградова). Это предостережение адресовано друзьям-арзамасцам. Энергичными стихами Василий Львович говорит о своей вине — да, он действительно написал слабые стихи, но говорит и о вине арзамасцев, которые смогли так его обидеть:
Всё — по делу, очень точно, афористично. А далее Василий Львович с достоинством напоминает о своих заслугах, забытых почему-то его друзьями-единомышленниками:
«Злой Гашпар» — А. А. Шаховской (он назван именем героя его поэмы «Расхищенные шубы»), А один убийственный стих — это знаменитый стих из «Опасного соседа»: «Прямой талант везде защитников найдет».
Василий Львович сокрушается по поводу незаслуженных издевательств его друзей и говорит о себе, неспособном друзей обижать. Какая прекрасная автохарактеристика в его стихах и какая неподдельная грусть:
Добрый Василий Львович от души прощает своих обидчиков и напоминает о благородных целях в их борьбе с беседчиками:
Примечательно, что уже в 1816 году Василий Львович задает отнюдь не риторический вопрос в своем послании «К Арзамасцам»: «Но должно ли шутя о пользе рассуждать?»(54). В 1818 году «Арзамас» по многим причинам распадется: в 1816 году умрет «Беседа», со смертью Г. Р. Державина прекратятся собрания беседчиков в его доме, попытки Д. И. Хвостова возродить «Беседу» окончатся неудачей, и «Арзамасу» вышучивать будет некого. В 1818 году многие арзамасцы разъедутся из Москвы и Петербурга, так что в обеих столицах не то что шутить будет некому, но шутников останется мало. Впрочем, вернемся в 1816 год.
Получив в Петербурге послание В. Л. Пушкина, С. П. Жихарев восхитился. 22 июля 1816 года сообщал он из Петербурга в Москву П. А. Вяземскому:
«Пушкина послание получено — и право хорошо. Кассандрин протокол послужил к доброму. Жаль, что нельзя его напечатать: таких стихов Пушкин давно не писывал…»[460]
Восхитились посланием и другие петербургские арзамасцы. 10 августа 1816 года в коляске, направляющейся из Петербурга в Царское Село, состоялось «приятное, хотя и беспорядочное заседание Арзамасского общества»: «Двадцать две версты неслась колесница, нагруженная ими, двадцать два раза повторялось послание Вот я Васа»[461].
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!