Сердце пирата - Стефани Лоуренс

Пригнувшись, Роберт притаился за пальмой с узкими листьями. Эйлин, не отпуская его руки, устроилась рядом. Узкий просвет в листве позволял им достаточно хорошо видеть лагерь.

«Усадьба Кейла», безусловно, представляла собой постоянный лагерь. Пять крепких хижин были размещены в форме подковы: две с одной стороны, две с другой и самая большая длинная хижина – по-видимому, штаб-квартира рабовладельцев – на вершине подковы. Открытое пространство между хижинами служило площадкой для большого кострища, окруженного бревнами, игравшими роль скамеек.

Тропа, по которой шли дети, вела на площадку в центре подковы. Роберт заметил две других тропы, ведущие из лагеря: одна направо от центральной хижины, другая налево от нее. По его прикидкам, правая тропа вела на восток, вглубь территории, левая – уходила на север.

– По крайней мере в одной из хижин есть люди.

Шепот Эйлин привлек его внимание к хижинам, и он увидел то, что заметила она, – две тени высотой в человеческий рост, двигавшиеся за открытой дверью хижины, которая располагалась справа от центральной казармы.

Слово «казарма» промелькнуло в сознании Роберта непроизвольно. Он снова перевел взгляд на центральную хижину и еще раз убедился в том, что она достаточно большая, чтобы служить и местом сбора, и местом для размещения восьми или даже десяти человек. Прищурив глаза, Роберт стал изучать хижину, где прямо за дверью двигались смутные мужские тени.

– Там перед входной дверью есть решетка, – пробормотал он. – Это не хижина, это тюремная камера. – Он взглянул на центральную хижину: – А большая хижина – это место, где живут работорговцы.

– И еще в двух хижинах, – шепнула Эйлин. – У тех двух, которые ближе к центральной, на входе есть решетки, а у тех, которые ближе к нам, их нет.

Роберт кивнул:

– Да, какие-то работорговцы могут жить и там. – Он быстро окинул взглядом планировку лагеря. – Если бы мне надо было устроить такой лагерь, я сделал бы что-то похожее. Горстка работорговцев с легкостью может следить за небольшим количеством пленников. Сбежать отсюда практически невозможно, если только в руки пленников не попадет оружие.

Пока Роберт и Эйлин изучали лагерь, детей подвели к длинным бревнам перед центральной хижиной и велели сесть лицом к кострищу. Крысолов оставил своих двух помощников следить за детьми, проявлявшими все более заметное беспокойство, а сам пошел в главную хижину.

Потом дверь центральной хижины открылась, и на узкое крыльцо вышел человек, которого они раньше никогда не видели. Он был не крупным, не очень высоким и не слишком широкоплечим. По сравнению с другими работорговцами он выглядел средним и по росту, и по телосложению, скорее жилистым, чем мускулистым. Но то, что он уступал другим в росте и весе, этот человек восполнял исходившей от него почти осязаемой аурой угрозы.

Роберт пошевелился.

– Кейл. – Наверняка это был он. Даже огромный работорговец, которого они видели в поселении, не казался таким властным и пугающим. Как сам дьявол.

У мужчины была светлая кожа, европейские черты лица, больше всего похожие на английские, и нечесаные светлые и довольно редкие волосы. На вид ему можно было дать чуть меньше сорока лет. Через все его лицо проходил длинный шрам, тянувшийся от правого виска через глаз – минуя только крупный нос – и врезаясь глубоко в щеку до самой губы. Грубый шрам навсегда опустил веко его правого глаза и приподнял левый край верхней губы в постоянной дьявольской усмешке. На нем был излюбленный костюм работорговцев – мешковатые штаны, заправленные в сапоги до колена, рубашка с широкими рукавами, подпоясанная грязным кроваво-красным кушаком, поверх которого был надет кожаный ремень, с которого свисала короткая сабля.

Кейл стоял на крыльце, положив руки на ремень, и внимательно смотрел на детей, сидевших на бревнах спиной к нему. Даже с расстояния тридцать ярдов Эйлин видела совершенно бесстрастное выражение на лице Кейла. Полное отсутствие каких-либо чувств.

Роберт услышал, как она медленно втянула воздух.

– И это лучшее, что ты сумел раздобыть? – Кейл взглянул на подошедшего к нему Крысолова. – Девчонку?

В полной неподвижности и тишине джунглей его слова прозвучали особенно отчетливо. Крысолов пожал плечами.

– Следующим был тщедушный слабак, она казалась сильнее.

Услышав замечание Кейла, дети начали оглядываться, но следившие за ними мужчины велели им повернуться и смотреть вперед. Дети неохотно повернулись лицом к кострищу, но инстинктивно все они явно напряглись. Никто не мог чувствовать себя спокойно, когда за спиной стоял Кейл.

Медленно скользнув взглядом по девочке, Кейл кивнул:

– Ладно. Дюбуа все равно, главное, чтобы они были достаточно сильными. Сойдет и она.

Кейл оглянулся назад на хижину.

– Тогда давай устроим их поудобнее.

Из центральной хижины вышли несколько крепких мужчин. Проскользнув мимо Кейла, они направились в хижину, где держали пленников. Внезапно раздавшиеся оттуда возгласы быстро затихли, перекрываемые криками надсмотрщиков.

Дети повскакивали со своих мест. Вытаращив глаза, они уставились в ту сторону, откуда доносился этот шум.

– О нет, – шепнула Эйлин.

Роберт проследил за ее взглядом. Из центральной хижины вышли еще несколько громил. В руках они несли кандалы. Прежде чем дети успели понять, что происходит, они оказались окружены работорговцами.

– Нет! Подождите!

– Что вы делаете?

Мальчики попытались бороться, сопротивляться, но бесполезно. И уже очень скоро все снова притихли. В ужасе и отчаянии они смотрели на Крысолова. Вслед за другими работорговцами он подошел к детям и стал наблюдать, как бандиты быстро и ловко надели им на ноги кандалы.

Продолжая добродушно улыбаться, Крысолов жестом велел им успокоиться. Совсем как раньше.

– Это всего лишь предосторожность, чтобы никто из вас не сбежал и не заблудился. – Он махнул рукой в сторону джунглей. – В джунглях опасно. Там шныряет много диких зверей.

Его улыбка оставалась неизменной, но теперь дети видели, что скрывалось за этой маской.

Они сидели с опрокинутыми лицами, не решаясь даже заплакать. Эйлин, наблюдавшая за девочкой, видела, как свет в ее глазах – свет надежды – стал гаснуть, пока не исчез совсем. Очевидно, она догадалась, что с ними произошло, и поняла, что отныне она будет не жить, а существовать. Да и то недолгое время.

Эйлин невольно прижала пальцы к губам и крепче стиснула зубы. Потом она посмотрела на Роберта.

Он, казалось, ждал этого. Заглянув ей в глаза, он покачал головой:

– Нет. – Несмотря на то что он произнес это слово еле слышным шепотом, оно прозвучало как приказ. – Мы не можем их спасти.

Она снова посмотрела на лагерь, на детей, которых заставили встать и погнали в сторону второй хижины для пленников. Они неуклюже ковыляли, то и дело спотыкаясь. Теперь им предстояло научиться ходить в кандалах. Дрогнувшим голосом Эйлин сказала: