Тринадцать гостей. Смерть белее снега - Джозеф Джефферсон Фарджон

– Я не собираюсь терпеть ваше хамство! – завопил он. – Это вас давно пора пришпорить! Кто вы такой? Вломился сюда, врет на каждом шагу, а все это терпят…

– Что ты сказал?! – взревел кокни с потемневшим лицом.

– Да заткнитесь вы!

– Кто это врет?

– Вы врете, сами знаете. А теперь заткнитесь!

Смит вцепился в скатерть, словно пытаясь удержать свои руки.

– Значит, мне заткнуться? – угрожающе пробасил он. – Ладно, но только если ты возьмешь свои слова обратно.

– И не собираюсь, – отрезал мистер Хопкинс.

– Не собираешься?

– Нет.

– Мне кажется, джентльмены… – начал мистер Молтби, нерешительно покашливая.

Но закончить он так и не успел. Смит резко оборвал его.

– А ты не вмешивайся! – крикнул он. – Это наше с ним дело! Я не позволю, чтобы какой-то мешок с дерьмом называл меня вруном, черта с два! – Он повернулся к мистеру Хопкинсу. – Когда это я врал? Давай, вываливай.

– Вы и сами знаете, – ответил тот, стараясь говорить с металлом в голосе.

– Ничего не знаю. Когда это я врал?

– Ладно, получай, если напросился. Когда сказал, что не ехал на нашем поезде.

– А ты сам-то там был?

– Я этого не отрицаю.

– А мне зачем ловчить?

– Хотите, чтобы я сказал?

– Давай, говори!

Мистер Хопкинс замялся. Его лицо побагровело, но вовсе не от гнева. Он пытался побороть страх.

– Да нечего тебе сказать! Ты просто балабон дешевый, таких, как ты, по морде бьют…

– Потому что ты убийца – вот почему, – взвизгнул мистер Хопкинс. – Потому что это ты угробил того человека – ну что, получил?

В следующий момент он уже лежал на полу, сраженный мощным ударом в челюсть.

– Останови их, Дэвид, – тихо сказала Лидия.

Но брат уже вскочил и побежал к месту схватки. За ним последовал мистер Молтби.

Хопкинс попытался подняться, но Смит успел его оседлать. Лидия навсегда запомнила выражение его лица, которое она позже охарактеризовала как «абсолютно зверское».

Хопкинс попытался обхватить нападавшего руками, но Смит вцепился ему в горло. Выражение лица мистера Хопкинса также не отличалось приятностью.

– Не стоит так волноваться, мистер Смит, – произнес Молтби с совершенно неуместной невозмутимостью. – Убийца не вы, а мистер Хопкинс.

Смит чуть разжал пальцы.

– Отпустите его, мы сами им займемся.

Мистер Молтби незаметно подал знак Дэвиду. Тот бросился на кокни, отпустившего мистера Хопкинса, который без чувств распростерся на полу. Однако Смит, обладавший недюжинной силой, сражался как тигр, движимый инстинктом самосохранения и звериной яростью. Стулья попадали на пол, за ними последовал и мистер Молтби, налетевший на стул, когда он поспешил ввязаться в драку. Лидия вцепилась в чью-то ногу, которая, как оказалось, принадлежала ее брату. Воспользовавшись этим промахом, Смит вырвался и, схватив со стола нож, выскочил из комнаты.

Лидия кинулась за ним, но в холле никого не оказалось. Бросив преследовать разъяренного беглеца, она помчалась наверх. Перед дверью Джесси она остановилась и, переведя дух, спросила:

– У вас все в порядке?

– Да. А что случилось? – послышался из-за двери голос Джесси.

– Ничего. Просто интересуюсь, как вы там. Через пару минут принесу вам десерт.

Лидия в нерешительности потопталась у двери. Смит вряд ли побежал наверх, но лучше знать наверняка.

Снизу послышался какой-то шум. Придя в себя, Дэвид с мистером Молтби отправились на поиски.

– Лидия, ты где? – с тревогой в голосе окликнул сестру Дэвид.

Чтобы успокоить брата, она подошла к лестнице.

– Наверху. Похоже, его здесь нет.

Снизу раздался возглас.

– Конечно, нет. Стой и никуда не уходи, – распорядился Дэвид.

Кричал мистер Молтби. Ледяной сквозняк заставил его прийти в кухню, где он обнаружил открытое окно, через которое, очевидно, и сбежал Смит. Другого пути у него не было – задняя дверь была завалена снегом.

Дэвид подошел к старику. Какое-то время они молча смотрели в темноту, где кружились белые хлопья. Мистер Молтби не торопился закрывать окно.

– Наконец-то избавились! – пробормотал Дэвид.

– Плохо, что он прихватил с собой нож, – заметил Молтби.

– Какой толк от ножа в такую метель? Держу пари, он скоро явится обратно.

Дэвид недоумевал, почему мистер Молтби не закрывает окно.

– Нет. Мне показалось… Впрочем, сквозняк не слишком полезен для нашего здоровья.

Старик стал опускать окно, но вдруг застыл. Из темноты раздался леденящий душу крик.

– Боже, что это? – ахнул Дэвид.

Он бросился к окну, но мистер Молтби, оттолкнув его, резко опустил раму.

– Пойдемте в столовую, – сказал он. – Нам надо кое-что обсудить.

В столовой они обнаружили мистера Хопкинса, сидевшего на полу в плачевном состоянии. Багровость его лица сменилась мертвенной бледностью, из глаз текли слезы. Глотал он тоже с явным трудом.

– Этот тип чуть не задушил меня, – прохрипел потерпевший.

– Ваше счастье, что совсем не прикончил, – без всякого сочувствия заметил мистер Молтби.

– Ну да, опять я виноват!

– И притом изрядно. Вы продемонстрировали полное отсутствие сообразительности и самоконтроля. Нам всем известно, что Смит убил человека – возможно, таким же образом, каким он чуть не угробил вас, – но Смит не подозревал, что мы об этом знаем, пока вы не сообщили ему…

– Но он же знал, что мне известно об убийстве, – слабо возразил мистер Хопкинс.

– Судя по его поведению, он и сам об этом не подозревал.

Хопкинс с Дэвидом изумленно уставились на Молтби.

– Но позвольте, сэр! – воскликнул Дэвид. – Если Смит об этом не знал, почему он так поспешно покинул поезд?

– Да еще врал, что там не был, – ловя ртом воздух, добавил Хопкинс.

– Одна из причин вам пока неизвестна, зато другая совершенно очевидна. Смит напал на свою жертву, но я совершенно уверен, что последствия этого нападения ему неизвестны. Однако само нападение уже является уголовным преступлением, поэтому он сбежал из поезда и впоследствии отрицал сам факт пребывания там. Будь у него на совести убийство, о котором всем известно, он вел бы себя совсем по-другому, вы можете это понять? Смит был весьма обеспокоен происшедшим. И ваше появление, мистер Хопкинс, только усилило его волнение. Однако он предпочел остаться с нами, а не блуждать в метель по неизвестной местности, чем он и занят в настоящий момент.