1918 год на Украине. Том 5 - Сергей Владимирович Волков

города превратилась в своего рода вооруженный лагерь, на который в конечном счете опирались все действовавшие от имени гетмана местные власти.

Но тут всполошились притихшие было под австро-германской оккупацией крайне левые украинские националисты – петлюровцы. В городе, правда, у них корней не было, но зато вся сельская полуинтеллигенция оказалась на их стороне. Пользуясь этим, петлюровцы сформировали в окрестных волостях несколько вооруженных отрядов, незаметно вошли в Екатеринослав и разгромили в нижней части города все участки полиции (державной варты). Вследствие непростительной оплошности нашего командования полиция не получила поддержки со стороны 8-го украинского корпуса, была частью перебита петлюровцами, частью разбежалась. После этого город разделился на две части: на «горе» перевес имели офицерские отряды, а в нижней части города, где расположена железнодорожная станция и к которой примыкает мост через Днепр, очутился в руках петлюровцев.

Заметив шаткость нашего положения, петлюровский глава пан Горобец (при старом режиме щеголявший «кацапской» фамилией – Воробьев) обратился к командиру 8-го украинского корпуса генералу Васильченко с ультимативным требованием – сложить оружие. Получив отказ, воинственный Воробьев-Горобец приказал своим «армиям» атаковать занимавшую выдвинутое положение добровольческую дружину. Подоспевшими из верхней части города офицерскими отрядами петлюровцы были отброшены, так что мы получили возможность выбить их из Екатеринослава. Но тут вмешался австро-германский гарнизон, выкатил артиллерию и, под предлогом недопустимости уличных боев среди мирного населения, обратился к генералу Васильченко с требованием приостановить военные действия.

Таким образом, хотя петлюровцы потерпели неудачу и понесли потери (у нас потерь не было), положение офицерского отряда, именовавшегося 8-м украинским корпусом, было неважное. Мы были отрезаны от всего мира и окружены крестьянской стихией, где свободно действовали петлюровские агитаторы. Нужно было принимать какое-то решение.

Так как традиции 1917 года еще не были изжиты, генерал Васильченко приказал созвать весь наличный состав корпуса на митинг, с целью обсудить положение. Полковник Коновалов (впоследствии – генерал-квартирмейстер Добровольческой армии) и некоторые другие офицеры стали горячо ратовать за выход из Екатеринослава с оружием в руках и за соединение с Добровольческой армией. Несмотря на яростную оппозицию украинофильствующего меньшинства (автор этих строк едва не был пробит штыком одного из оппозиционеров), громадное большинство высказалось за принятие плана полковника Коновалова.

Выступление из города, если память мне не изменяет, состоялось 24-го или 25 ноября 1918 года. Приблизительно в час ночи ворота Феодосийских и Симферопольских казарм распахнулись и отряды офицеров в боевом снаряжении стали выходить на улицу в сторону степи. Ночь была морозная, и дул сильный ветер.

Из наличного состава корпуса в 2 тысячи человек выступило немного более половины. Пехота – полки Симферопольский и Феодосийский – 400 человек плюс 250 человек добровольческой дружины. Артиллерия (номинально 43-й, 44-й и 45-й полки) – 4 легкие полевые пушки при 150 человеках. Конница – Новороссийский драгунский полк, 3 эскадрона —170 человек. Броневой дивизион – 4 боевые машины —60 человек. Штаб и служба связи (искровый телеграф) —40 человек. Всего 1050 человек. Таким образом, несмотря на громкое название – «корпус», мы представляли из себя всего лишь весьма скромный отряд – батальон, эскадрон и батарея. Вследствие встретившихся на дороге снежных сугробов, броневой дивизион уже на третьем переходе должен был бросить свои машины и превратился в команду разведчиков.

Спохватившиеся на следующее утро петлюровцы не рискнули нас преследовать, удовлетворившись расстрелом нескольких офицеров из числа оставшихся в городе. Но зато был дан приказ – «всем украинским армиям» – остановить нас и не допустить нашего присоединения к Добровольческой армии.

Так как город Екатеринослав расположен на правом берегу Днепра, то для того, чтобы присоединиться к антибольшевистским Вооруженным силам Юга России, нам прежде всего нужно было переправиться через эту широкую, разбухшую от осенних дождей реку. Первоначально наш отряд двинулся в южном направлении, и тут, на втором переходе от Екатеринослава, мы в первый раз столкнулись с петлюровцами, высланными нам навстречу из Александровска. Бой продолжался всего лишь несколько минут: петлюровцы бежали, оставив на месте некоторое число убитых, а в наши руки попало несколько пулеметов и более 100 человек пленных, которых мы выпустили на следующий день на свободу. Генерал Васильченко не счел возможным попытаться произвести переправу в районе Александровска и приказал отряду двигаться дальше на юг – в пределы бывшей Херсонской губернии. Наиболее крупное столкновение с петлюровцами произошло у нас в районе Благовещенка—Воронцовка. Петлюровцы ночью напали на остановленный нами в Благовещенке арьергард (один взвод добровольческой дружины), который понес большие потери. Наутро генерал Васильченко перешел в контратаку, в результате которой петлюровцы должны были оставить Благовещенку.

Одновременно высланный генералом Васильченко отряд в 60 человек разведчиков (бывший броневой дивизион, оставшийся без машин) занял станцию Апостолово и устроил там засаду петлюровцам, спешившим поддержать своих у Благовещенки. Два эшелона украинских шовинистов, подходивших к названной станции, были взяты под пулеметный обстрел и почти полностью уничтожены. Разбитые под Благовещенкой петлюровцы могли беспрепятственно уйти, так как, на их счастье, наша конница (новороссийские драгуны), высланная накануне для захвата переправы через Днепр, не приняла участия в бою и не смогла преследовать противника. Тем не менее, так как наши потери оказались довольно значительны, генерал Васильченко решил немедленно продолжать движение на юг, несмотря на бушевавший в степи снежный буран. Не имея с утра, что называется, маковой росинки во рту, наш отряд прошел ночью точно вымершее местечко Воронцовку, а затем форсированным маршем, в течение 20 часов без единой остановки, сделал переход в 60 километров до ближайшей ночевки. Но зато мы получили полную свободу маневрирования и смогли осуществить нашу задачу – переправиться через Днепр.

Наш последний бой в этом походе произошел в районе Бизюкова монастыря, где петлюровцы снова попытались захватить врасплох наш арьергард, оставленный нами в одной придорожной усадьбе. Но доблестные «броневички», оставленные нами в арьергарде, сразу же дали петлюровцам жесточайший отпор и одновременно послали конного разведчика в штаб отряда – известить о произведенном нападении. Генерал Васильченко развернул все наличные силы и двинулся на выручку. Когда наши первые шрапнели разорвались над линией противника, петлюровцы прекратили свое наступление на занятую «броневиками» усадьбу и начали менять направление. Атака нашей пехоты была стремительна. Через несколько минут противник дрогнул и, преследуемый новороссийскими драгунами, устремился в беспорядочное бегство, покрыв поле трупами, но еще больше сбрасываемыми с ног, ради большей быстроты бега, ботинками. Наши потери оказались невелики: у броневиков был убит прапорщик Жеребец и ранен капитан Гаусман; среди наступавших пехотинцев оказалось несколько человек раненых, в том числе начальник штаба корпуса генерал-майор Порфирий Григорьевич Кислый.

После этой схватки петлюровцы больше не осмеливались вступать с нами в