Что я сделала ради любви - Сьюзен Элизабет Филлипс

Жаль, что она не чувствует себя настолько уверенной, как хочет показать. Она прочитала сценарий еще два раза и принялась делать наброски, додумывая историю жизни, манеры и особенности характера, присущие Элен. Однако до проб осталось всего десять дней, а более сложной роли ей еще играть не приходилось. У нее полно работы, времени остается совсем мало, а сосредоточиться ей никак не удается.

Взгляд Брэма упал на ее грудь. Джорджи решительно натянула простыню до подбородка.

— Не забудь, наша последняя встреча с Поппи — сегодня в девять.

Брэм застонал и снова пошел к шкафу.

— Больше я не вынесу разговоров о цветочных композициях и миндале сорта «джордан» с фамильными гербами на кожуре. Кстати, что такое этот «джордан», черт побери?

— Миндаль со вкусом мыла.

Тревога, не дававшая покоя с тех пор, как она осознала, что Брэм получил все желаемое, буквально сбросила ее с кровати.

— Тематика «Скипа и Скутер» — твоя идея. И до вечеринки осталось восемь дней. Только попробуй пропустить встречу!

— Я дам тебе сотню баксов и обещаю сделать массаж спины, если позволишь мне не явиться.

— Не нужны мне твои баксы. Что же до массажей… Лучше изучай атлас по анатомии, приятель, потому что обычно ты массируешь вовсе не спину.

— Можно подумать, ты не рада.

Пришлось признать, что он прав. Кончилось тем, что Брэм остался на встречу.

Тяжелый аромат духов, витиеватая речь и бряцающие браслеты с брелоками, неотъемлемые спутники Поппи Паттерсон, сводили обоих с ума, но нельзя было отрицать того, что она весьма изобретательна в организации вечеринок и большая фантазерка. Она сразу поняла, что вертолеты прессы помешают устроить прием на свежем воздухе, и нашла идеальное решение: великолепный дом Элдридж-Мэншн, выстроенный в двадцатых годах в том же стиле английского поместья, что и особняк Скофилдов. Там имелся великолепный бальный зал, где могло легко поместиться двести человек гостей в костюмах, навеянных сюжетом «Скипа и Скутер».

Сегодня к ним присоединились Чаз и Эрон. Все расселись за обеденным столом, чтобы обсудить последние детали. Обсудили декор и меню, которое основывалось на одной из серий фильма: сначала подадут закуски: мини-пиццы, крошечные сандвичи-сердечки с арахисовым маслом и такого же размера чикагские хот-доги без кетчупа.

Далее Чаз начала читать вслух:

— Салат «Ракета» с пармезаном: серия сорок первая, «Скутер встречается с мэром»; хвосты лобстеров в ромовой глазури, с манго: серия вторая, «Чудная лошадка»; говяжья вырезка в черном перце: серия шестьдесят три, «Погубленный уик-энд Скипа».

— «Ракета»? — зевнул Брэм. — Нечто воспламеняющееся?

— Обыкновенная руккола или индау, — отмахнулась Чаз. — Тебе понравится.

Она оглядела Поппи в нарядном трикотажном костюме цвета шампанского.

— Я рада, что вы отказались от этого дерьма, именуемого муссом из фуа-гра.

Поппи с самого начала дала знать, что не желает общаться с двадцатилетней девчонкой, у которой волосы выкрашены в безумный фиолетовый цвет и которая к тому же не была рок-звездой.

— О муссе упоминалось в двадцать восьмой серии, «Проклятье Скофилдов».

— Да, и Скутер скормила его собаке.

Глаза Брэма постепенно заволакивало сонной дымкой. Последние несколько недель были безумными. Брэм уезжал на студию рано утром и возвращался поздно вечером. Джорджи ужасно тосковала по нему, сама не зная отчего… просто жизнь казалась совсем унылой без их постоянных словесных поединков. Даже их еженощные постельные схватки не возмещали его каждодневного отсутствия. Секс, как всегда, был страстным и волнующим, но чего-то не хватало.

Впрочем, известно чего! Доверия. Уважения. Любви.

И все же…

Последнее время она испытывала невольное уважение к нему: какой еще человек помог бы уличной девчонке? Какой еще мужчина способен заставить самую уродливую в мире женщину почувствовать себя супермоделью? Кроме того, он оказался на удивление трудоспособным. Но, как всегда, заботился только о себе, и это никогда не изменится.

Поппи порылась в сумке и объявила:

— На этот вечер у меня запланирован маленький сюрприз. Просто хочу, чтобы вы знали. Специальный штрих, который я сделала своей торговой маркой. Вам понравится.

Брэм мгновенно очнулся:

— Что за сюрприз?

— Потерпите. Все дело в спонтанности.

— Я не слишком помешана на спонтанности, — заметила Джорджи.

Браслеты Поппи громко звякнули.

— Вы нанимали меня, чтобы организовать роскошную вечеринку, и этим я и занимаюсь. Вы будете в восторге. Обещаю.

Брэму не терпелось удрать, поэтому он заглушил протесты Джорджи:

— Я на все согласен при условии, что меня не заставят носить колготки и пить безалкогольное пиво.

Поппи вскоре ушла. Брэм отправился на студию.

Джорджи хотелось смонтировать фильм, а еще предстояло работать над ролью Элен, но сначала она позвонила Эйприл. Даже живя в разных местах, они ухитрялись дружно работать над костюмом и аксессуарами Джорджи. Сегодня разговор шел о последней примерке. Повесив трубку, Джорджи записала новые мысли относительно роли Элен, а потом пошла наверх пересмотреть последние сцены, которые успела заснять: компанию матерей-одиночек, пытавшихся выжить на минимальную зарплату. Слушая рассказы этих несчастных, она все отчетливее сознавала, как повезло ей в жизни.

Отправляясь на охоту за своими героинями, она неизменно умудрялась сбегать от папарацци. В этом ей помогла Рори, разрешив пользоваться одним из своих гаражей, где стояла машина, которую не знали папарацци. Когда Джорджи хотела незаметно покинуть дом, она проходила во двор Рори через заднюю калитку и уезжала в «тойоте-королле», взятой напрокат Эроном специально для нее. Пока что ее не разоблачили, а видеокамера обеспечивала некоторую степень анонимности, достичь которой Джорджи не ожидала. Хотя женщины, которых она интервьюировала, знали, кто перед ними, Джорджи могла довольно свободно передвигаться по городу.

Несколько часов пролетели незаметно. Наконец в проеме двери показалась голова Чаз.

— Ваш старик перебирается в гостевой домик.

Джорджи резко вскинула голову:

— Мой отец?

Чаз дернула за отливающие фиолетовым пряди.

— Сказал, что так и не вывел из дома плесень. Лично мне кажется, что он просто хочет пожить за счет Брэма.

Отец не отвечал на звонки с того дня, когда она его уволила. Что означает его внезапное появление? Она не нуждается в очередной лекции на тему ее дурного вкуса и полной некомпетентности. И она определенно не желает говорить о Лоре. Может, она и права, что уволила Лору, но на душе все равно остался осадок. Жаль, что Брэма нет дома.