Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон

– Рэйчел Мариана Морган? – спросил он, злобноулыбаясь. Я проглотила слюну сухим ртом: да, это был мой демон. – Что тыделаешь в лей-линии Трента Алоизия Каламака?

Я задышала чаще, поводила рукой у себя за спиной, ища крайлей-линии.

– Работаю, – сказала я, ощутив дерганье в руке,нашедшей край. – А ты что тут делаешь?

Он пожал плечами, фигура его вытянулась, приняв знакомыйоблик долговязого вампира, одетого в кожу, со светлыми волосами и порваннымухом. Покачиваясь, как уличный хулиган, он облизал пухлые губы, и звякнулацепочка, протянутая от заднего кармана к петле пояса. У меня дыхание сталопрерывистым. Демон все лучше и лучше умел извлекать Кистена из моего сознания исейчас изобразил его отлично.

В его руке появилась пара дымчатых очков в круглой оправе, ион одним движением раскрыл дужки.

– Я тебя ощутил, дорога-ая, – сказал он, и егозубы удлинились, как у вампира, пока он надевал очки, чтобы скрыть красныекозлиные глаза. – Я просто не мог не па-асмотреть, не ты ли к нам явилась.Не возражаешь, если я буду вот этим? У него яйца как у быка.

О Боже мой.

Я вздрогнула, выставила руку из линии, несмотря на резкийукол боли от нарушения равновесия с безвременьем.

– Я не пыталась привлечь твое внимание, –прошептала я. – Уходи прочь.

Моей руки что-то коснулось, и я отдернулась. Запахло жженымкофе, и мне захотелось, чтобы Эдден перестал ко мне лезть.

– С каким чертом она там разговаривает? – спросилон тихо.

– Понятия не имею, – ответил Дженкс. – Но несунусь в эту линию смотреть.

– Уйти? – переспросил демон, широкоухмыляясь. – О нет, нет. Не будь глупой. Я хочу посмотреть, с какой дозойбезвременья ты справляешься. Давай, дорогая, заканчивай свое заклинаньице.

Слышно было, как Трент и Квен о чем-то горячо спорят. Я нехотела открывать глаза и рисковать выпустить демона из виду, но, кажется, Трентбрал верх. Я нервозно облизала губы и выругала себя, когда изображение Кистенас издевательской медлительностью повторило этот жест. – Я забыла последнееслово, – призналась я и тут же застыла, вспомнив. – Фавилла! –выпалила я с облегчением, и демон в восторге хлопнул в ладоши.

Меня качнуло второй хлестнувшей волной безвременья; яобхватила себя руками, будто защищая собственную ауру, и желтая рябь опятьпотекла в стороны, повторяя путь первого потока. Алгалиарепт застонал ипокачнулся, как от наслаждения, когда его пронзило безвременьем, а я смотрелана него почти в ужасе. Демону явно понравилось. Но если бы он был в состояниизабрать мою ауру, он бы уже это сделал. Я так думаю.

– Сахарная вата, – сказал он, закрываяглаза. – Убей меня и шкуру сдери, как хорошо. Сахарная вата и нектар.

С-супер. Надо быстро делать ноги.

Алгалиарепт провел рукой по траве и слизнул с пальцев желтыймазок лей-линейной энергии, который оставило мое заклинание, а я осмотреламестность. И напряглась озабоченно: все метки смерти пропали. Алгалиарепт судовольствием вылизывал с травы остатки моего заклинания, я позволила себебыстро оглянуться – и замерла.

Одна из лошадиных могил ярко светилась красным. Там нелошадь лежала, а человек.

Трент ее убил, подумала я, но мое внимание привлек новыйсилуэт, материализующийся внутри лей-линии.

Это Трент шагнул в нее посмотреть, на что я смотрю. Онувидел мазок красного, и глаза у него стали огромными, но его потрясение былоеще ерундой по сравнению с тем, что он испытал, когда демон превратился в моюзеркальную копию, изящную и опасную в черном шелковом трико.

– Трентон Алоизий Каламак, – сказал он моимголосом с таким сексуальным оттенком, какого у меня никогда не получится. Онсладострастным жестом слизнул с пальца остатки моего заклинания, и я подумала,не лучше ли своего обычного вида выгляжу я в его исполнении. – Какоеопасное направление приняли твои мысли, – продолжал демон. – Осторожнеенадо выбирать, кому даешь поиграть в своей лей-линии.

Он остановился, выставил бедро, прищурившись поверх очков исравнивая наши ауры.

– Замечательно вы смотритесь вместе. Как подобраннаяпара лошадей в моей конюшне.

Он исчез, оставив у меня на коже покалывание, а меня саму –таращиться на Трента через ландшафт безвременья.

Я шла по длинному обшитому досками крыльцу конюшен рента дляноворожденных жеребят, впереди самого Трента и вена, и мои каблуки стучали кудаболее уверенно, чем я себя явствовала. К югу на полуденное солнце выходил рядпустых ойл. Над ними помещалась ветеринарная лечебница. В стой-ix никого небыло, хотя уже наступила осень. Кобылы могут еребиться в любое время года, нообычно в конюшнях есть есткая программа разведения, и кобылы приносят жеребятшовременно, чтобы как можно более сократить этот опас-эш период.

Я считала, что временно пустующее здание – идеальное место,чтобы спрятать труп.

Прости меня Боже, вдруг подумала я с угрызениями совести.Откуда у меня такие бесцеремонные мысли? Ведь доктор ндерс мертва.

Над полуденной дымкой разнесся далекий лай бигля. Я:рнулась, сердце дало перебой. Дальше по грунтовой дороге годилась псарнявеличиной с небольшой жилой дом. И там по проволоке бегали собаки, наблюдая занами.

Трент прошел мимо меня, от него пахнуло опавшими лисами.

– Они никогда своей дичи не забывают, – тихосказал он, я напряглась.

Нас сопровождали Трент и Квен – Джонатана оставили в зданиизаниматься возвращающимися из сада офицерами ФВБ. рент и Квен свернули к нише,расположенной точно посередине между рядами стойл. Комната с деревяннымистенами была с одной стороны полностью открыта ветру и солнцу. Судя попримитивной мебели, это было стойло, переоборудованное во что-то вроде комнатыотдыха для ветеринаров во время родов. Мне не понравилось, что они пошли тудаодни, но сопровождать их я не собиралась. Замедлив шаг, я прислонилась кстолбу, решив, что я их и отсюда буду видеть.

Три офицера ФВБ со своими чудовищными собаками стояли возлесобачьего фургона, припаркованного в тени большого дуба. Дверцы были открыты, инад солнечными пастбищами раздавался властный голос Гленна. С ними был и Эдден,который здесь казался неуместным. Распоряжался Гленн, судя по тому, что Эддендержал руки в карманах, а язык за зубами.

Над ними порхал Дженкс, возбужденно трепеща покрасневшимикрыльями, торча у всех на дороге и выдавая ровный поток непрошенных советов,которых никто не слушал. Остальные офицеры ФВБ стояли под старым дубом, теньюнакрывавшим парковку. У меня на глазах фургон бригады осмотра местапреступлений преувеличенно медленно въехал на площадку. Капитан Эдден еговызвал после того, как я нашла тело.

Я покосилась на Трента, подумав, что наш бизнесмен выглядиткак-то озабоченно, стоя в этой неофициальной обстановке, заложив руки за спину.Лично я бы заметно огорчилась, зная, что кто-то сейчас найдет на моей земленевесть откуда взявшееся мертвое тело. Я была уверена, что именно здесьсветилась неотмеченная могила.