Лунная радуга. По черному следу - Сергей Павлов

На нетвердых ногах он сошел в летний холл. Непослушными пальцами набросал для Сильвии записку какого-то душераздирающего содержания. Скомкал, сунул в карман. Кое-как взял себя в руки и торопливо написал другую. Умолял сестру немедленно покинуть Копсфорт, приглашал к себе. Сунул записку под вазу с гладиолусами. Вышел из дома, сел на мопед и, не разбирая дороги, покатил на выезд. У ворот наткнулся на длинный, оливкового цвета элекар и не сразу сообразил, что это «Юпитер». Завалил мопед в заднее отделение кузова, опустился в кресло водителя, тронул машину с места.

Зеленый коридор шоссе. Ветер с шорохом обтекал ветровое стекло, монотонно шелестели скаты.

Промелькнул мимо памятный щит с рекламой о прелестях отдыха на Бизоньих озерах. Фрэнк резко затормозил, дал задний ход. Не открывая дверцу, выпрыгнул из машины, полез в кусты. Под кустами было сумрачно, грязно от размокшей земли. Он весь перепачкался, пока нашел коробку «Видеомонитора».

Лангер и Кьюсак ждали его, как и было условлено, у видеотекторного павильона станции техобслуживания. Ждали порознь. Кьюсак любезничал с двумя дамами под белым тентом кафетерия. Лангер стоял на тротуаре под солнцем, и в руках у него поблескивали бутылки. Заметив подъезжающий «Юпитер», он поставил бутылки у ног и подпер кулаками бока. В пестрой рубахе навыпуск и в светлых шортах он выглядел как боксер тяжелого веса, напяливший на себя одежду подростка; пот лил с него в три ручья.

— Жарища!.. — сказал он Фрэнку. — Ну… как дела?

Фрэнк молча перебросил «Видеомонитор» Лангеру, закрыл глаза и обессиленно откинулся на сиденье.

— Эта «корзина» с уловом? — тихо поинтересовался Лангер.

— Спрячь в карман, — не открывая глаз, пробормотал Фрэнк, — и не отдавай мне эту штуку, даже если я захочу отобрать ее у тебя.

— Понятно. Значит, не зря…

Фрэнк слышал, как Лангер выволок из кузова мопед и сказал Кьюсаку: «Отведи коня нашего чемпиона в стойло». Потом услышал, как забулькала вода. Усилием воли он открыл дверцу, вышел из элекара. В ногах не было привычной твердости.

Лангер, запрокинув голову, опоражнивал бутылку из горлышка. Взглянул на товарища, поперхнулся.

— Ах, чтоб мне треснуть!.. — проговорил он. — Хаста спустили с лестницы, а тебя, похоже, прямо через мусоропровод!..

— Что у тебя в бутылке? — спросил Фрэнк.

— Холодная минеральная.

— Полей мне на руки.

Лангер взял вторую бутылку, полил. Остаток вылил себе за пазуху, рыча от удовольствия. Фрэнк стряхнул воду с рук вялым движением и вдруг замер, уставясь на них, словно впервые видел. Лангер внимательно посмотрел на него. Фрэнк пошел в обход элекара. Машинально обогнул распахнутую дверцу, сел на край проема в кабине — между пультом и сиденьем водителя, — нажатием кнопки вскрыл дохнувшую холодом полость походного бара, вынул салфетку. Вытирая испачканные на коленях джинсы, он слышал, как вернувшийся Кьюсак сказал что-то Лангеру тихо и неразборчиво. Но ответ Лангера он разобрал:

— Оставь его в покое. Ему не до этого. Сейчас он чувствует себя Пилатом.

Фрэнк выронил салфетку. Кьюсак не понял:

— Какой еще, к черту, Пилат?..

— Который Понтий… Видишь вот, руки помыл некстати…

— В таком случае хозяину виллы надо чувствовать себя новым Мессией, — сострил Кьюсак.

— Сатана он, а не Мессия. Довел парня до полного обалдения…

Фрэнк вскочил.

— Заткнитесь, вы! — рявкнул он так, что из-под тента высунулись любопытные и какой-то прохожий остановился на тротуаре. — Вы, оба!

Лангер встревоженно оглянулся по сторонам.

— Нашел, на ком зло сорвать? — тихо проговорил он сквозь зубы. — Утихомирься, не ори!..

— Пусть орет, — возразил Кьюсак, задумчиво гладя на Фрэнка. — Шар земной катится в новую эру, и об этом пора объявить на всех перекрестках…

— А ну-ка в машину, философы! — озабоченно забормотал Лангер. — Живо, живо! — Прыгнул за руль, сказав Фрэнку: — Рядом садись, обратно я сам поведу, глаза у тебя какие-то бешеные… Сели? Поехали! М-мыслители!..

Элекар круто вильнул, набрал скорость и вылетел на «фитиль». Лангер несколько раз оглянулся.

— Козлы рогатые! — очень ласково проговорил он, слегка задыхаясь. — Им было просто необходимо устроить прощальный спектакль для мирных граждан Копсфорта!

— Ты это брось! — отозвался с заднего сиденья Кьюсак. — Работа сделана, я бы сказал, на редкость элегантно.

— Правильно, козлик. Вот и придерживайся этой версии дальше.

На окраине Копсфорта Лангер круто взял вправо, лихо прошел поворот. Мелькнул указатель: «Аэропорт 15 км».

«Работа была элегантной, — сжав зубы, думал Фрэнк. — На редкость».

Лангер пошел на обгон впереди идущего «Кентавра». Сине-голубой с чрезмерным количеством хромированных завитушек и дополнительных фар «Кентавр» величественно плыл по асфальтовой глади шоссе. Экипаж — три девицы ужасно надменной наружности.

— Девушки! — окликнул их Кьюсак, как только элекары поравнялись. — Наша симметрия выглядит просто загадочно!

Хозяйка заднего дивана — блондинка с атлетическим бюстом — сказала что-то подругам. «Кентавр» рванулся вперед. Это была очень мощная, скоростная машина, и Лангер, озорничая, дал обойти себя на полкорпуса.

— Хоть так отметим Большое родео… — он сделал вид, будто выигрывает сантиметры, выжимая из элекара последние силы.

Соперницы «клюнули»: заволновались и стали подбадривать своего водителя — тощую девицу с орлиным профилем. Гул рассекаемого воздуха, шипение скатов, возбужденные выкрики, — элекары минуту шли борт о борт, — Лангеру удалось создать атмосферу азарта. Фрэнк посмотрел на тощую девицу за рулем. Девица очень старалась.

— Девушка, — окликнул он ее. — Вас обманывают, состязание не на равных.

— Ну-у… рефери нашелся! — протянул Лангер, вздохнул и прибавил ходу.

«Юпитер» пожирал шоссейное полотно со скоростью авиетки. Фрэнк оглянулся. На заднем диване Кьюсака не было.

— Притормози, — сказал он. — Мы потеряли сотрудника нашей оперативно-следственной группы.

Лангер бросил взгляд через плечо, выругался, резко убавил ход. Маневрируя, занял прежнее место у борта «Кентавра». Кьюсак, оживленно болтавший о чем-то с крупногабаритной блондинкой, вынужден был перепрыгнуть обратно в кузов «Юпитера».

— Ты уж нас извини, — сказал ему Лангер, бросая машину вперед, — мы прервали вашу беседу, видимо, в самый неподходящий момент.

— Да, — подтвердил с сожалением Кьюсак, — Не все вопросы симметрии нам удалось обсудить до конца.

— Догадайся эта блондинка навесить фонарь под другим твоим глазом, все вопросы симметрии отпали бы сами собой. По крайней мере, до ближайшей встречи твоей с Носорогом… — Лангер подмигнул Фрэнку, спросил: — Ты чего приуныл? Взгляни на своего коллегу… — Он указал кивком на Кьюсака. — Шар земной катится в новую эру, а для этого субъекта жизнь продолжается в старом темпе.