Письмо Софьи - Александра Девиль
Шрифт:
Интервал:
– Значит, твой барин все-таки игрок, – пробормотала Софья, но подтверждение этой неприятной истины ее не огорчило.
Сейчас девушка была даже рада убедиться, что Щегловитов имеет пороки, поскольку отказывать порочному человеку было легче, нежели порядочному. А в том, что она откажет Евграфу, у нее не оставалось сомнений с той самой минуты, как услышала, что Даниил жив. Конечно, предстоящее объяснение с Щегловитовым Софью подспудно тревожило, и она ощущала некоторую неловкость, даже, может быть, угрызения совести, но все это не могло заглушить того радостного волнения, которым сейчас было охвачено все ее существо.
Желая больше узнать о своем несостоявшемся женихе, пока язык его слуги еще развязан водкой, она спросила:
– А Людмила Ивановна, покойная жена твоего барина, разве не запрещала ему играть?
– Как же-с, супругу свою Евграф Кузьмич очень боялись, пока она здоровая была. А как она по болезни-то слегла, так он стал из дому пропадать.
– А за женой он разве не ухаживал, не сидел возле ее постели?
– Случалось, что и сидел, когда она при памяти была, да только все больше ругались. Особливо из-за братниного наследства.
– Какого братниного наследства? – насторожилась Софья.
– А не ведаю какого, да только после этого-то спора Людмила Ивановна вскорости и померла. А почем я знаю, какие там были тяжбы, мое дело маленькое.
Касьян замолчал и, склонив голову на грудь, всхрапнул и чуть не выпал из коляски. Софья поняла, что больше от него ничего не узнает. Но и услышанного ей было достаточно, чтобы заподозрить неладное. То, что сболтнул пьяный слуга, никак не вязалось с образом заботливого мужа и скорбящего вдовца, каким предстал перед Софьей Щегловитов.
Коляска, миновав торговую площадь, свернула на примыкавшую к ней улицу и остановилась напротив верстового столба, возле которого располагался почтовый двор. Софья велела Пахому:
– Пока я буду заниматься почтовыми делами, ступай в аптеку и забери коробку с лекарствами для месье Лана. Да гляди, чтобы Касьян из коляски не выпал.
– Привязать мне его, что ли, – проворчал Пахом, недовольно оглядываясь на полусонного попутчика.
Аптека располагалась неподалеку, и кучер направился туда пешком, а Софья повернула на почтовый двор, где в это время сновали проезжие купцы, суетились чиновники и слышалась перебранка ямщиков. Найдя одинокую скамью у стены, девушка села и, недолго думая, разорвала и без того поврежденный конверт и стала читать письмо, которое с первых же строк подтвердило ее смутные подозрения:
«Спешу тебя уведомить, Ипполит, что мои дела продвигаются успешно, так что договаривайся с кредиторами подождать еще совсем немного, обещай увеличить процент. Барышня София по уши в меня влюблена и, притом же, уверена, что я ухаживал за ней бескорыстно, не ведая ни о гибели Павла, ни о его нелепом завещании. Да, только такой вздорный дурак, как мой шурин, мог оставить все свое состояние этой сомнительной особе. Наверное, сделал так назло нам с Людмилой. Ну, да ничего, мне удалось выйти из положения, хотя и не без некоторой жертвы с моей стороны: все же придется стать под венец с дочерью крепостной девки. Надо постараться, чтобы слухи о ее происхождении не разошлись в свете. Она заупрямилась, решила венчаться непременно у своего духовника, в Харьковской губернии, но эта неожиданная поездка принесла мне пользу, ведь теперь я знаю, что имение Старые Липы весьма добротное и его можно выгодно продать, что я и собираюсь сделать в ближайшее время. София неопытна в этих делах, и я смогу ее убедить. А деньги от продажи покроют мои долги, да и питерский дом удастся вернуть из заклада. (Кстати, своей будущей невесте я сказал, что дом был продан во время болезни Людмилы – так что барышня сразу почувствовала жалость к несчастному молодому вдовцу.) А сохранять Старые Липы, которые находятся далеко от обеих столиц, для меня нет резона, поскольку я, как и ты, жить в провинции не привык, а без хозяйского надзора приказчики живо все разворуют. Лучше как следует обустроить Ниловку, это тоже весьма доходное имение и расположено поблизости от Москвы. Тут уж, брат, мне и понадобятся твои хозяйские таланты, возьмешь на себя роль управителя.
Кстати, ругать и корить тебе меня сейчас не за что: ведь я последние месяцы живу, как праведник, далекий от игры, пьяных кутежей и прочего разврата. И, знаешь ли, возможно, женитьба на Софье Мавриной даже пойдет мне на пользу. Конечно, происхождение у нее сомнительное и репутация испорченная, но в остальном она вполне привлекательная особа: хороша собой, умна, образованна, а в повадке чувствуется живость и какой-то внутренний огонь, который меня интригует и весьма возбуждает. Она не то что ее сводная сестрица – ревнивая, властная и некрасивая ведьма, от которой я готов был бежать на край света и находил утешение в загулах с друзьями. А милашка Софи совсем другая, и для меня лучшими удовольствиями будут те, которые она доставит мне в постели. Если же она и после свадьбы вздумает проявлять свой характер, то я собираюсь быстро прибрать ее к рукам. Так что, будь уверен, Ипполит, сия женитьба послужит не только к моей выгоде, но и к исправлению некоторых моих пороков.
Кстати, я обещал местным кумушкам, что брат приедет ко мне на свадьбу, – не говорить же им, что ты в Питере сдерживаешь моих кредиторов. Поэтому, будь добр, срочно пришли письмо, в котором отговариваешься от поездки на свадьбу какой-нибудь неожиданной болезнью.
Остаюсь твоим почтительным младшим братом
Софья, хоть и ожидала чего-то подобного, все же была не на шутку возмущена. Однако, минуту поразмыслив, решила, что здесь, пожалуй, все закономерно и было сущей глупостью с ее стороны поверить, будто человек такого склада, как Щегловитов, мог воспылать к ней чистой и искренней любовью.
Что ж, зато теперь не придется испытывать малейших угрызений совести, отказывая незадачливому жениху, ибо сама судьба помогла вовремя распознать его сущность.
Внезапно Софья рассмеялась – так, что даже проходивший мимо бородач в купеческом кафтане удивленно на нее оглянулся. Она поспешила с почтового двора на улицу, тревожась теперь лишь о том, чтобы поскорее увидеться с отцом Николаем и без утайки покаяться во всех своих грехах, больших и малых, включая этот последний, коим явилось чтение чужого письма. «Может, не так уж я и грешна, может, меня ждет прощение и даже – бывают же чудеса! – награда за все мои мытарства», – подумала она, чувствуя, как замирает сердце от ожидания грядущих перемен.
Вечерняя дорога в Старые Липы оказалась для Софьи куда веселей, чем утренняя дорога в город. После всего, что она узнала за этот необычайный день, и после беседы с отцом Николаем девушка уже не металась в сомнениях и точно знала, чего она хочет и на что надеется. Ей было ясно, что первым шагом станет неприятное, но неизбежное объяснение с Евграфом и последующее затем изгнание его из Старых Лип и из своей жизни.
А затем… затем будет ожидание – тревожное, нетерпеливое, сладкое ожидание того, кто должен непременно появиться, воскреснув из мрака безнадежности, в который чуть было не погрузилась ее душа. Когда, в какую минуту он появится, она не знала, но знала, что отныне будет ждать его в том самом доме, где они когда-то впервые встретились и со скандалом разминулись, не угадав друг в друге свою судьбу.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!