Прегрешения богов - Лорел Гамильтон

Но розами в ответ не запахло.

Когда Рис завернул на небольшую гравийную площадку, до назначенного времени оставалось двадцать минут. Что полагается делать, если приезжаешь раньше времени на рандеву с похитителями? Уехать? Ждать на месте? Спрашивать мисс Мэннерс[3]не стоит — вряд ли у нее про это где-нибудь написано.

Первым вышел Рис, следом Баринтус — он открыл мне дверцу и подал руку. Я накинула короткий жакет поверх летней блузки и юбки, чтобы не видно было 9 -миллиметровой «Леди Смит» на пояснице. Рис и Баринтус оба надели легкие плащи, прикрывая пистолеты, ножи и мечи, а у Риса имелся еще и топорик за плечами. Кое-что из этого арсенала относилось к священным магическим артефактам. Свой артефакт я оставила дома — потому что доставшийся мне меч мог только убивать, и убивать очень неприятным способом, а мы делали вид, что пришли сюда не за тем. Если полицию все-таки вызовут, нам надо хотя бы изобразить, что мы приехали спасать Джулиана, а не убивать Стива и его маленькую подружку. Я не сомневалась, что от обеих этих работ никуда не деться, но если соседи вызовут копов, надо иметь отмазку.

Мы пошли к дому, словно в гости идем. Как-то странно было нажимать кнопку звонка и ждать ответа. Дойл позвонил нам по дороге — они не рискнули пробиваться через щиты, Джулиана могли убить раньше, чем они до него доберутся. Поэтому мы пойдем в дом, и на пороге Баринтус выбросит столько магии, что сорвет все их щиты. Если время рассчитаем правильно, то троица диверсантов тогда же проникнет в дом. Уверена, что Дойл рассчитает правильно.

Рис позвонил в дверь. Меня поставили между Рисом и Баринтусом с наказом не высовываться, пока Рис не разрешит, так что мне видно было только, что дверь открылась.

Только по спокойному замечанию Риса я поняла, что…

— Ствол пистолета — не лучшее приветствие.

— Где принцесса?

— Помаши дяде ручкой, Мерри.

Я помахала рукой из-за его широкого плеча.

— Проходите. Не вздумайте применить магию, или ваш приятель будет мертв, не успеете моргнуть. С ним Паслена.

Про Паслену мне очень не понравилось, но я вслед за Рисом шагнула на порог. Щиты полыхнули настолько мощным выбросом магии, что у меня на миг перехватило дыхание. Я такого даже в стране фейри не встречала.

Баринтус вошел последним и сделал то, что собирался. Он раскинул магию будто взмахом широкого плаща — чтобы наверняка задеть все звоночки. Но здешняя сигнализация не звенела, сигнал был магический.

Рис переставил меня за спину, закрывая собой.

— У тебя щиты слишком чувствительные для Баринтуса. Спокойней, он Мананнан Мак-Ллир. Сейчас сюда войдет чертова прорва магии.

Если бы Баринтус не так впечатлял своей физической мощью, нас бы, наверное, заподозрили, но глядя на семифутового бога с волосами всех оттенков океанских вод и овальными зрачками в синих глазах, как у глубоководного чудовища, невозможно было не понять, что перед тобой живое воплощение магии.

Паслена вихрем вынеслась с балкона, похожего на громадную гостиную на свежем воздухе. Я таких огромных даже не помню, чтобы видела. Фею-крошку я разглядела поверх плеча Риса, пока они с Баринтусом уговаривали Стива Паттерсона убрать пистолет.

У Паслены в руках был окровавленный нож почти с нее размером, и с первого взгляда мне стало ясно, что она теперь опять Белена. Нам предстояла встреча с ее злой сущностью.

— Она заходит сзади, Рис, — сказала я тихо.

— Меня пистолет волнует, — ответил он, улыбаясь и не прекращая попыток успокоить Паттерсона.

Я шагнула навстречу Паслене, громко крикнув:

— Я пришла уложить тебя в одну постель со Стивом!

Мне ничего другого не пришло на ум, что пробилось бы сквозь написанную у нее на лице жажду крови.

Она и правда остановилась в воздухе, бешено треща крыльями. С неправдоподобно длинного ножа густо капала кровь. Наверняка у ножа Деревянная или керамическая рукоять, иначе она его держать бы не смогла.

— Они пришли нам помочь, Белена. Они помогут тебе вырасти, и мы сможем сделать все, о чем мечтали.

Она моргнула, словно слышала его, но не понимала. Я испугалась, не опоздали ли мы. Вдруг ее болезнь настолько ею завладела, что жажда крови для нее стала важнее, чем любовь?

— Паслена! — сказал он. — Солнышко, ты меня слышишь?

Не только меня беспокоил этот вопрос.

Паслена! — позвала я. — Ты хочешь любить Стива по-настоящему?

Маленькое личико сморщилось в усилии сосредоточиться; наконец она кивнула.

— Вот и хорошо, — сказала я. — Я пришла помочь тебе стать для Стива настоящей парой. — Ее лицо то ли опустело, то ли наоборот, наполнилось.

Ярость стихла, зато в глазах проявился разум. Нож выпал из рук, зазвенев о пол и забрызгав все кровью — даже мне на юбку попало. Я только усилием води не вздрогнула — не из-за крови, а от мысли о том, что это кровь Джулиана.

Паслена посмотрела себе на руки, на выпавший нож и завыла. Только этим словом и можно описать ее крик. Хуже я мало что в жизни слышала — в нем слились отчаяние и страдание с полной безнадежностью. Если существует христианский ад, то так в нем, должно быть, вопят грешники.

— Стив, Стив, что я наделала? Что ты дал мне сделать? Я же просила не давать мне его резать!

— Паслена, это ты?

— Пока я, — сказала она и устало поглядела на меня. — Ты ведь не сможешь сделать меня высокой, правда?

— Может быть, и смогу, если на это будет милость Богини.

— Не будет для меня милостей, — ответила она. — Богиня больше не говорит со мной.

Она опустилась на пол и подняла ко мне голову. Она была совершенно голая, но кровь так густо ее покрывала, что я только сейчас это заметила. Что она сделала с Джулианом? Где сейчас Дойл и другие двое? Спасут ли они его?

Паслена протянула мне руку, и я опустилась на колени.

Рис сказал:

— Мерри, зря это ты.

— Опусти пистолет, — сказал Баринтус Стиву.

Мужчины продолжили ритуальные пляски с пистолетами, но для меня мир сузился до маленькой залитой кровью фигурки на покрытом ковром полу. Я подала ей руку и она уцепилась ручонками за палец. Она попыталась призвать гламор и затуманить мне разум, как делала это с людьми, но ей не хватало силы. Как будто внешность она унаследовала от отца-феи, но магию — от брауни-матери. До чего несправедливо.

— Ты не в силах нас спасти, — вздохнула она.

— Паслена, она сделает тебя высокой, мы сможем быть вместе!