Исповедь демона - Сьюзен Райт

— Я готова.

Деревья, земля, небо — все заворачивалось вокруг в тугую спираль. Не будь рядом Рэма, я давно бы уже упала, но он поддерживал меня, да с таким усердием, что мне почти не приходилось передвигать ногами. В конце концов я просто оказалась у него на руках, уткнулась в сильное плечо, и глаза мои тут же закрылись. Мне нужен был отдых.

Но еще не время расслабляться, иначе мы привлечем слишком много внимания, пока я буду в отключке.

Мой «сканер» почти вышел из строя. Но все же от меня не ускользнуло, что демон в «Уайльде» не двигался с места. Возможно, он был сбит с толку знаком Рэма, то появлявшимся, то исчезающим. Весьма логично не пренебрегать осторожностью при подобных обстоятельствах. Могу поклясться, Рэм уложил бы и пятерых за один присест.

Ему не нравилось общество Блисс. Но едва мы приблизились к ограде футбольного поля, стало ясно, что мне ее не одолеть. Поэтому, балансируя на краю сетки, Рэм осторожно передал меня на руки новорожденной, уже спустившейся на ту сторону. Я ощущала себя мешком с картошкой, но мышцы размякли окончательно.

Все-таки здорово, что рядом с нами идет такая улыбчивая девушка. Определенно так мы вызывали меньше подозрений. Двое копов в конце аллеи поинтересовались, что со мной, но я пробубнила:

— Просто легкое головокружение. Слишком много саке за ужином. Меня несут домой.

— Ваша сестра? — спросил один из полицейских, переводя взгляд на Блисс.

Та захихикала, но я поспешила ответить утвердительно, и нас оставили в покое. Интересно, как бы все обстояло, если бы я не могла говорить?

На пешеходном мосту через шоссе Рэм сказал:

— Я опущу защиту. Так мы отгоним тех двоих впереди. Если не получится, придется пойти на крайние меры, а ты, Блисс, отнесешь Элэй в бар.

Прозаичность его тона выводила меня из себя. То была худшая сторона его натуры. Он убивал своих потомков. И полагал, что не совершает ничего предосудительного.

Что же тогда зло?

Сознательное причинение вреда?

Если так, то я совершила злодеяние, забрав ядро Пика. Это спасет тысячи людей от страданий, но моей вины не уменьшит. Человек бы сказал: взяла грех на душу. Как же быстро меня настигло раскаяние!

Я помрачнела. Мы пересекли границы «спального» района и пробирались извилистыми дорожками к его противоположной окраине. Большинству встречавшихся нам людей хватало одного лишь взгляда на Блисс, чтобы с облегчением решить, что ситуация тут под контролем. Предложения помощи были любезно отклонены. Оклики и свист — проигнорированы.

Знак Рэма «звучал» свободно, и радости моей не было границ, когда те, другие предпочли ретироваться. Из-за всепоглощающего гула его вибраций я не смогла определить, кто именно поджидал нас, но, должно быть, они никогда прежде не сталкивались ни с чем подобным по мощи и приняли благоразумное решение не испытывать судьбу.

До «Логова» оставался лишь квартал, когда силы мои окончательно иссякли. Подступало оцепенение, ритм шагов Рэма убаюкивал.

— Ключи в кармане, — прошептала я, когда мы вывернули из-за угла.

— О нет! Здесь Шок. — Рэм замер.

С трудом повернув голову, я увидела, как через дорогу мчится моя сестрица, чудом избежав столкновения с такси.

— Эй, ты! Отпусти ее сейчас же!

— Все хорошо, — еле-еле проговорила я, но Шок так орала, что едва ли расслышала меня.

Рэм послушно усадил меня на обочину, но она с яростью оттолкнула его к стене и останавливаться на достигнутом явно не собиралась. Было глубоко за полночь, и вокруг почти никого.

— Шок, он только помогал. — Я ухватила сестру за лодыжку, чувствуя бурю ее праведного гнева и страха.

— Он нес меня домой.

Рэм поднял руки и медленно отступил назад. И только тогда Шок решила осадить коней. Села рядом со мной на корточки и опасливо оглядела отродье с ног до головы.

Я исходила жемчужным сиянием. А у Блисс было мое лицо. Разве тут нужны слова?

— У тебя получилось. — Шок наградила меня легким тычком под ребра. — Умничка. Теперь ты не умрешь.

— Нет. Только чувствую себя не лучше.

Она сгорала от любопытства узнать, кто стал жертвой, а мой удрученный вид говорил, что радости от содеянного я не испытывала. Поступила ли я правильно, послушав Рэма? Я была благодарна ему за спасение, но сомнения обуревали меня.

— Твоя? — Шок кивнула на Блисс, хотя и без того было ясно, чье это отродье.

Потребовался только миг, чтобы сестра увязала факт его существования с Рэмом, и я готова была сквозь землю провалиться, лишь бы она не смотрела на меня с такой мукой и неодобрением. Рэм покушался на ее жизнь, а я, видите ли, с ним сплю.

Но Шок была слишком великодушна, чтобы сказать это вслух. Говорило лишь ее прикосновение.

— Прости меня, — прошептала я.

Голова моя клонилась на грудь. Вот-вот я впаду в ступор, оставив все в ужасном состоянии... Какой кошмар.

— Пойдем-ка. — Шок подняла меня на руки.

Со стороны это казалось, должно быть, очень странным. Такая маленькая, хрупкая девушка — и столько силы! Но внешний вид часто обманчив.

— Блисс! Она идет с нами, — напомнила я, протягивая руку к новорожденной.

— Нет, — одновременно возразили Шок и Рэм. И уставились друг на друга с подозрением.

— Я голодная, — вновь пожаловалась Блисс.

— Иди поешь. — Не обращая на нее внимания, Шок подождала, пока проедет машина, и двинулась через дорогу.

— Блисс, не отставай, — позвала я и сказала сестре:

— Пожалуйста, позаботься о ней, покорми. Пока я не оклемаюсь.

— Элэй! — возмущенно воскликнула Шок.

— Слишком рискованно брать ее с собой, — поддакнул Рэм. — Ты останешься без защиты, ей хватит минуты, чтобы опустошить тебя. Шок, не позволяй...

— Не смей мне говорить, что делать! — рявкнула она. — Я бы и сама отродье в бар не потащила!

— Она погибнет, так нельзя...— возразила я, по крайней мере попыталась.

Не стану ручаться, что мои губы произнесли именно эту фразу. Если бы не это бессилие... Если бы я могла доказать свою правоту, прочно стоя на ногах...

Но голова моя уже безвольно моталась, а взор поглощала тьма. Я еще слышала голоса, но слов больше не разбирала. Битва со ступором подошла к логическому концу.

Несчастная Блисс останется на улице одна... брошенная, как пустая пивная банка.

Как же это сладко — просыпаться! Открыв глаза и потянувшись, я испытала то, чего лишилась десять лет назад, и так хорошо мне еще никогда не было. Лежа на тахте, я наблюдала милый сердцу вид: солнечный свет лился в спальню сквозь густую листву акации за окном. Шок с любовью глядела на меня с кушетки: