Петербургские очерки - Пётр Владимирович Долгоруков

редактора и вместо вечно беснующегося Каткова посадить какого-нибудь писачишку мармеладного, но что же выйдет? Через несколько месяцев мармеладный господин будет заменен человеком деятельным, да еще, пожалуй, и с большим тактом, чем Катков.

В прошлом году Катков прочитал слишком уже резкие нотации великому князю Константину Николаевичу и Валуеву; его от редакции отставили; преемник его отказался помещать политические статьи. Невозможно же, в самом деле, Москве с ее 350 000 жителей, Москве, нравственному, промышленному и политическому средоточению России, остаться без политического журнала? Негодование москвичей принудило правительство отступить на попятный двор: великий князь и Валуев остались, как говорится, с носом…

С тех пор обстоятельства переменились. Главные русские фабриканты, оппоненты принципов свободной торговли, захотели иметь свой орган. Они знали, что Иван Сергеевич Аксаков неподкупен, но знали также, что он разделяет их мнение в пользу тарифов, и убедили его издавать журнал «Москва». В Петербурге этому обрадовались по двум причинам: во-первых, ввиду близкого возникновения восточного вопроса многочисленные связи Аксакова с болгарами, сербами, галицийцами и даже чехами могут быть весьма полезными России; во-вторых, журнал «Москва» будет держать Каткова в постоянном страхе перед петербургскими властями; и точно, Катков стал гораздо умереннее; теперь вздумай-ка он совершить по-прежнему гайдамацкий наезд — тотчас его отстранят, а первопрестольная столица без журнала не останется, благо есть «Москва». Аксаков силен своими связями: жена его, бывшая фрейлина императрицы, бывшая воспитательница великой княжны Марии Александровны, и тесть его, Федор Иванович Тютчев, друг вице-канцлера, приятель многих влиятельных лиц, имеют сильную поддержку при дворе. Сверх того, Аксаков знает, что как бы великий князь, Валуев и прочие ни сердились на него, журнал его едва ли запретят, потому что это значило бы им наложить руки на самих себя, расчистив путь наездам своенравного и дерзкого Каткова. На днях Аксаков и его друзья заказали панихиду по кандиотам, столь геройски павшим при защите Аркадионского монастыря{96}. Вице-канцлер, на старости лет уже начинавший выживать из ума и сделавшийся трусом, хотел было воспрепятствовать служению панихиды; Аксаков напечатал статью, за которую получил предостережение{97}, но Иван Сергеевич, хорошо зная силу и могущество свое, отвечал три дня спустя другой, превосходнейшей статьей, где он нелепую систему предостережений разобрал, как говорится, по косточкам.

Партия олигархов состоит из многих крупных землевладельцев, некоторых капиталистов и небольшого числа их клиентов и блюдолизов. Она хочет такой конституции, в которой вся власть была бы сосредоточена в руках людей богатых: дворянство стояло бы отдельным сословием с особыми правами перед прочими сословиями; крестьяне были бы совершенно устранены от всякого участия в выборах, выборные должности были бы безвозмездными и, следовательно, доступными лишь людям богатым; наконец, из двух палат или дум одна была бы составлена из членов потомственных. Само собой разумеется, что все эти стремления не высказываются явно, а тем менее печатно, но они под покровом известных принятых фраз составляют суть желаний олигархов, которые особенно возмущаются мыслью о равноправности с крестьянами, своими бывшими крепостными. Недавно на обеде в Симбирске, данном по случаю открытия гимназического пансиона, один из дворян, говоря о своем сословии и о крестьянах, воскликнул: «Гусь свинье не товарищ!» Идиот, произнесший эти слова, должен быть весьма симпатичным газетке «Весть».

Долгое время партия эта, обильная людьми богатыми, но крайне бедная людьми способными, добивалась иметь журнал и писателей. Наконец, она принуждена была взять писак вне своего круга и основала газетку «Весть», подлую и смешную. Нашелся Скарятин, человек занимавшийся делами в Сибири… Товарищем Скарятина в редакции был Юматов (третьего дня с ним расставшийся); Юматов, под псевдонимом «Китти», писал о светских балах и праздниках статейки, имевшие огромный успех в кругу горничных и буфетчиков…

Газета «Весть» была основана в 1862 году на деньги некоторых из олигархов: нынешних петербургских предводителей, губернского — графа Орлова-Давыдова и уездного — князя Петра Никитича Трубецкого; царскосельского предводителя Александра Платоновича Платонова (сына известного князя Зубова), Николая Александровича Безобразова и других. Безобразов{98}, человек весьма неглупый, с познаниями, но решительно помешанный на дворянстве; ему все мерещится какая-то небывалая русская аристократия, он пишет о «вековых» правах русского дворянства, которое еще сто пять лет тому назад секли публично, а с тех пор секут втихомолку в тайной полиции. Граф Орлов-Давыдов считает себя умным человеком, потому что учился в Эдинбургском университете и посещал Вальтера Скотта в замке Абботсфорд; тяжелый, умственно-неповоротливый, чванный, надутый, он обладает несчастной страстью произносить скучнейшие спичи. Князь Петр Никитич Трубецкой не имеет ни ума, ни дара слова, но «выйдя замуж» за богатую княжну, он состоит под ее опекой; она, крошечная ростом, но исполин честолюбием, непременно хочет играть роль, и цель ее — иметь в Петербурге влиятельный политический салон.

Впрочем, большая часть крупных землевладельцев и капиталистов находит олигархические стремления нелепыми и принадлежит к партии конституционной.

Олигархи и с ними на этот раз заодно и вся ретроградная партия общими дружными усилиями стараются замять дело о подделке кредитных билетов в обширном размере{99}, дело, в которое замешано несколько помещиков, в том числе богатый помещик Екатеринославской губернии Иван Абрамович Шахов и двое бывших уездных предводителей: изюмский — Сонцов, и бахмутский — Гаврилов. Судебный следователь Изюмского уезда Лещинский, прекрасно действовавший в этом следствии, боясь мщения, перешел на службу в другую губернию, но лишь только прибыл туда, умер отравленным! Дело это докладывал в харьковской уголовной палате товарищ председателя Цветков, человек честный, и он потом поспешил уехать из Харькова, где ему угрожали смертью. Харьковская уголовная палата не польстилась на подкуп, не убоялась угроз и всех подсудимых приговорила к каторге. Губернский прокурор Браилко также действовал прекрасно. Но теперь дело перешло в Сенат, и там его будут всеми силами стараться перевернуть или замять…

Надобно теперь сказать несколько слов о славянофилах{100}. Вы жили в Москве двадцать лет тому назад, вы помните, что при всех своих увлечениях, странностях, подчас и юродствах славянофилы принесли огромную пользу России тщательной и честной разработкой многих вопросов. Когда в 1858 году эпоха действий и реформ заменила эпоху кабинетных работ и словесных прений, славянофилы пристали к константиновцам и честно помогли им совершить дело освобождения крестьян с землей, тогда как олигархи до сих пор еще не могут опомниться от отчаяния, что две трети их соотечественников не были осуждены на голодный пролетариат. В ряды константиновцев вступили: князь Владимир Александрович Черкасский, самый способный из славянофилов, но не самый разборчивый, потому что во время его управления в Варшаве департаментом