Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

деревья я увидела, что на камне посреди ручья горит небольшой костер, от мокрых дров поднимаются клубы белого дыма. Любопытствуя, я двинулась было вниз по крутому склону, но тут меня коснулось что-то ледяное.

С замиранием сердца я медленно повернула голову и обнаружила руку призрака на своем плече. Пламя плясало на почерневших костях, лишь кое-где оставались куски пузырящейся плоти, и все же, несмотря на то что я видела огонь, казалось, что его пальцы сделаны изо льда.

Меня охватило желание бежать, но я лишь судорожно вдохнула, позволив призраку толкнуть меня на колени. Он опустился рядом со мной, милосердно убрав руку, и жестом указал вниз.

― Смотри.

Как и тогда, когда он говорил со мной, когда мы покинули Халсар и отправились в Фьяллтиндр, голос призрака был болезненно хриплым, отчего мне захотелось отшатнуться. Бежать. Вместо этого я слушала. И смотрела.

Крылья затрепетали среди деревьев, и я увидела летящую птицу. Я не обратила на это внимания в поисках того, что призрак хотел мне показать. Мое внимание привлекло движение.

Перед деревом стояла фигура в плаще. Мне была видна только спина, и пока я смотрела, человек достал короткий сакс и что-то вырезал на коре. Затем убрал оружие в ножны, повернулся и пошел по оврагу, скрывшись из виду.

― Кто это был? ― выдохнула я, когда он ушел, и повернулась к призраку. ― Откуда ты…

Но призрак исчез.

Я расстроенно вздохнула, но затем начала спускаться по склону, зная, что призрак не стал бы тратить силы, чтобы показать мне это, что не имеет значения. Я надеялась, что знак, вырезанный на дереве, поможет мне понять.

На мху у основания дерева валялись ошметки коры от вырезанных знаков. Руны были начерчены по кругу, в центре которого был вырезан глаз. Я провела пальцем по кругу, не совсем понимая его значения, затем коснулась глаза в центре.

Перед глазами вспыхнул свет, а затем появилось лицо Снорри. Я попятилась назад ― видение исчезло, как только я перестала прикасаться к символам.

Руническая магия.

Я тяжело сглотнула, меня охватило беспокойство. Осторожно я протянула руку, чтобы снова коснуться вырезанных знаков. Перед глазами вспыхнул яркий свет, затем снова появился Снорри, блеклый и размытый, появляющийся и расплывающийся, словно я смотрела на него сквозь воду.

Но его слова были достаточно четкими.

С замиранием сердца я слушала, как он произносит речь о переходе в Гриндилл, его глаза пылают страстью, прямо как в момент, которому я была свидетелем. Затем видение исчезло, а я продолжала смотреть на дерево.

Кто-то слышал речь Снорри и оставил это послание. Раскрыл наши планы.

Но кто мог сделать такое? И кому предназначалось послание?

Очевидным ответом был Гнут, но все, кто слышал Снорри, были из Халсара, а значит, должны были ненавидеть ярла, напавшего на нас. Может, другой ярл? Или…

Конунг Харальд.

Моя челюсть сжалась, и кусочки головоломки сложились в единое целое. Илва.

Она хотела убрать Бьорна с дороги, я это точно знала. И хотя она сказала, что была с Бодил во Фьяллтиндре, ее не было достаточно времени, чтобы поговорить с ними обоими. Но истинным доказательством служили сами руны.

Это было колдовство, которое мало кто осмеливался практиковать, но я видела, как это делала Илва. Сначала во время ритуала, когда Хлин нанесла мне татуировки, а потом в Фьяллтиндре, когда она запечатала зал. Это было в ее власти, и у нее было больше мотивов, чем у всех, кто слышал речь Снорри, потому что она не хотела бросать Халсар.

― Сука, ― прошипела я, а затем развернулась, намереваясь притащить самого Снорри к этому дереву, чтобы показать ему доказательства заговора.

Я сделала шаг и врезалась в твердую грудь.

Отскочив назад, я выругалась и потянулась за мечом, но за мгновение до того, как выхватила его, поняла, что грудь принадлежит Бьорну.

Он скрестил руки.

― Что ты делаешь в лесу одна, Фрейя?

Не одна. С ним.

Что было полной противоположностью тому, чего я пыталась добиться. Если кто-то увидит нас вместе, это только подольет масла в огонь слухов, а это чревато последствиями.

― Почему ты следишь за мной?

Одна темная бровь изогнулась.

― Потому что мой отец приказал мне сохранить твою жизнь, а позволить тебе бродить одной и погибнуть ― это противоречит его приказу.

Мои щеки запылали.

― Ладно. Это не имеет значения. ― Мне было трудно сосредоточиться, мысли плясали в голове, пока я пыталась придумать, что сказать. ― Мне явился призрак. Он прошел по берегу и привел меня сюда.

Бьорн напрягся.

― Призрак?

― Да. ― Мне стоило большого труда встретить его взгляд. ― Он привел меня туда, ― я указал жестом на склон, ― и сказал, чтобы я смотрела. Он коснулся меня, и, хотя сам он горел, его рука была словно лед.

Он беспокойно заерзал, и я не могла его за это винить.

― Что ты видела?

― Тот сигнальный костер, ― я указала жестом на слабо дымящийся пепел, ― горел сильно. Там была женщина.

― Женщина? Ты видела ее лицо?

Я покачала головой.

― Она была в капюшоне. Но она вырезала руны на дереве, а потом исчезла в овраге. ― Я повернулась к дереву, чтобы указать на них, и испытала шок.

Руны исчезли, на их месте остался лишь тлеющий круг.

― Нет, ― прорычала я. ― Этого не может быть. Они были прямо здесь! ― Повернувшись к Бьорну, я сказала: ― Я прикоснулась к рунам, и они показали видение Снорри, произносящего речь, в которой подробно излагались его планы покинуть Халсар и захватить Гриндилл. Это было послание.

― Я тебе верю. ― Обойдя меня, Бьорн низко наклонился, чтобы рассмотреть то, что осталось от рун. ― Существуют комбинации рун, которые могут сгореть сами по себе, как только их магией воспользуются. Это очень полезно для тех, кто оставляет сообщение, которое никто посторонний не должен увидеть.

― Черт! ― Я сильно ударила ногой по камню, отправив его в заросли, так как мой гнев нарастал.

― Почему ты так злишься? ― спросил Бьорн, настороженно глядя на меня.

― Потому что теперь он никогда не поверит, что это была Илва! ― Подхватив еще один камень, я швырнула его в дерево, не заботясь о том, что выгляжу по-детски. ― Это будет как в Фьяллтиндре ― ее слово против моего, что она в сговоре с Харальдом, и ты знаешь, кому поверит Снорри.

― Ты думаешь,