Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен

Снорри задрожал, а Стейнунн в тревоге отступила назад, когда он опустился на корточки, опустив голову на руки.

― Это она.

― Кто? ― спросила я, хотя Илва ответила:

― Ты не можешь этого знать.

― Слишком много совпадений, чтобы их можно было отрицать. ― Снорри поднял глаза на Илву, проигнорировав мой вопрос. ― Она предсказала приход Фрейи, и призрак появился только тогда, когда имя Фрейи родилось в огне. Она показывается только Фрейе. ― Его горло судорожно сжалось, когда он сглотнул. ― Она сгорела заживо, Илва. Ее можно было узнать только по украшениям на костях.

Осознание этого факта ударило меня по лицу, когда сапоги зашлепали по грязи, а Бьорн подошел к группе, скрестив руки и опустив глаза.

― Я вижу, Фрейя решила вернуться.

Никто не заговорил. Казалось, никто даже не дышал.

Снорри медленно выпрямился.

― Призрак явился к Фрейе и привел ее к доказательству того, что среди нас есть шпион. Я… я полагаю, что призрак ― это твоя мать.

Бьорн даже не моргнул, лишь пожал плечом и сказал:

― Похоже, она верна тебе даже в могиле, отец.

― Да. ― Снорри отвел взгляд. ― Или она связана с судьбой Фрейи.

Хотя его лицо было бесстрастным, в зеленых глазах Бьорна застыло напряжение, и моя грудь сжалась от сочувствия. Если призрак действительно был его матерью, значит, все эти долгие годы она оставалась между мирами, испытывая предсмертные муки. Если и существовал способ помочь ей, я его не знала, а значит, она могла томиться до скончания дней. Возможно, даже дольше.

― Послание было оставлено с помощью колдовства, ― проговорила я, чтобы отвлечь внимание от Бьорна, пока он смирялся с этим откровением. ― Шпион ― человек, владеющий рунической магией. Женщина.

Глаза Снорри и Стейнунн скользнули к Илве, и мне стоило больших усилий не закричать от восторга, когда на ее лице отразился дискомфорт, но заговорила Бодил.

― Покажи нам, какие руны ты видела, Фрейя.

Пожав плечами, я нагнулась, чтобы подобрать палку, а затем набросала на грязи увиденные руны. Когда я закончила ту, что была в центре, по моему лбу пробежал холодок, и я отшатнулась, выронив палку.

Илва оттолкнула меня локтем и опустилась на колени, прижав руку к глазу, который я нарисовала в грязи.

Внезапная паника охватила меня. Неужели я невольно вложила в руну воспоминание? Если да, то какое? Что, если это воспоминание о Бьорне? Что, если сейчас Илва смотрит моими глазами, как он целует меня?

― Все так, как сказала Фрейя. ― Илва выпрямилась. ― Я видела руны так же, как и она. Простая магия, которой легко обучить любого.

Я открыла рот, чтобы назвать ее лгуньей, но руны в круге резко задымились, грязь обуглилась и превратилась в черный круг у наших ног, доказывая ее правоту. Если я смогла повторить это, то и все остальные смогут.

― Соберите всех, кто был свидетелем речи Снорри, ― прорычала Илва. ― Бодил допросит всех и с помощью своей магии узнает, кто нас предал.

― Я согласна, ― сказала я. ― Пусть никто не останется в стороне.

Губы Илвы сжались, когда ее глаза встретились с моими, и, хотя это было глупо, я позволила ей увидеть, что знаю. И что я не собираюсь спускать ей это с рук.

Поэтому я была потрясена, когда увидела, как правительница Халсара повернулась к Бодил и заявила:

― Память была не моей. Я не вырезала руны. Я не предавала своего мужа.

Бодил долго смотрела на нее, потом кивнула.

― Илва говорит правду.

― Соберитесь все, ― позвала Илва. ― Пусть ни один не останется в стороне, пока мы не узнаем, кто нас предал.

― Хватит! ― прорычал Снорри. ― Сага открылась Фрейе не для того, чтобы помочь нам вычислить предателя. Она открылась, чтобы указать Фрейе иной путь.

Я моргнула, потому что это было последнее, что я поняла из разговора с призраком.

― Наш план нападения на Гриндилл известен нашим врагам. ― Его рука переместилась к оружию. ― А это значит, что Гнут будет готов к нашему появлению. Разведчики будут следить за морем и проходами через горы. Именно об этом Сага сказала Фрейе. Не о том, что нас предали, а о том, что Фрейя должна изменить ход судьбы.

― Как? ― спросила я, потому что альтернативой было напомнить, что за день до этого он был уверен, что Гнут будет прятаться за своими стенами, опасаясь гнева Снорри. Казалось, все это разговоры снова для того, чтобы заручиться поддержкой. ― Она ничего не сказала о том, что я должна делать.

― Потому что она не управляет тобой. ― Глаза Снорри вперились в меня с фанатизмом. ― Это делаю я. И я говорю, что мы пойдем не вокруг гор, а через них. Я говорю, что мы атакуем сейчас.

Глава 25

Ни один здравомыслящий человек не отправился бы в горы весной. Не тогда, когда есть более простой путь через ущелья или по водам фьорда. И уж точно не тогда, когда небо проливается дождем и мокрым снегом, а температура каждую ночь резко опускается до нуля.

Это означало, что, хотя Гнут и его воины могли знать о нашем приходе, они не ожидали его так скоро.

Если, конечно, мы продержимся достаточно долго, чтобы напасть, что казалось менее вероятным с каждой минутой.

Задыхаясь, я остановилась на выступе и смахнула с лица снег. Каждый мускул в моем теле горел от того, что я весь день взбиралась в гору, а руки и ноги почти потеряли чувствительность от холода. Мои зубы стучали с такой силой, что звук эхом разносился бы по вершинам, если бы не тот факт, что вой ветра заглушал все, кроме самых громких криков.

― Ты в порядке?

Я дернулась и повернулась, чтобы обнаружить Бьорна чуть ниже меня по склону. Капюшон его плаща свободно свисал вниз на спине, а руки были обнажены, ни одна часть его тела не страдала от холода. В нем постоянно горел огонь Тира, и я с трудом поборола желание подойти к нему поближе. Бьорн выполнил мою просьбу держаться на расстоянии, насколько позволял приказ Снорри, и мне следовало поступить так же.

― Я в порядке.

― Ты выглядишь так, будто отморозила себе грудь.

Я усмехнулась, бросив на него полный презрения взгляд.

― О, моя бедная