Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь - Рафаэль Сабатини

Тем временем Капраника закончил захват двух оставшихся галер и взял на борт людей с затонувшей.

Экипажи быстро развели в стороны сцепившиеся суда, разоружили пленных и расставили по палубам захваченных кораблей достаточное количество аркебузиров для поддержания порядка. Гребцы, почуяв запах свободы, радостно схватились за весла и отогнали пиратские суда в тыл христианского флота на восток от Ла-Молы. Через некоторое время они взяли захваченное оружие и рассадили пленных по освободившимся местам. Оставшиеся на верхних палубах убирали кровавые следы боя и устраняли, насколько это было возможно, повреждения.

В это время Драгут, перебравшийся со своего разбитого корабля на другую галеру, отправился осматривать оставшиеся в его распоряжении силы и готовиться отомстить неверным, как того требовал Аллах. Его неистовый гнев передавался матросам.

Он издалека наблюдал разгром четырех галер, преследовавших шлюпку. С его места были видны семь вражеских кораблей, участвовавших в бою, и Драгут решил, что это и есть весь тот флот, с которым он собирался поквитаться. Во имя бороды Пророка надо так отомстить, чтобы его имя хорошо запомнили. Так, чтобы ужас грядущей расплаты затмил все кошмары, которые когда-либо переживали эти христианские свиньи. Они должны дорого заплатить, эти неверные, за тот урон, который был нанесен его флоту и добыче, взятой во время похода! Он живьем изжарит каждого христианина, уцелевшего в битве с его тринадцатью галерами, оставшимися от флота, которым так гордился Драгут и силы которого эти вероломные христиане уменьшили вдвое! Гнев воспламенил кровь Драгута, но не ослепил его и не притупил остроты ума. За счет противника будет нетрудно восстановить численность кораблей и экипажей. Считая, что силы его все еще вдвое больше, а ловкость и умение дают еще более значительное преимущество, корсар полагал, что с легкостью захватит эти франкские корабли и, таким образом, хотя бы частично возместит потери. Во время подготовки флота к сражению был отдан приказ воздержаться от применения орудий, чтобы не повредить будущую собственность, и брать противника на абордаж. Однако, выйдя из бухты, он увидел все силы противника и понял, что ошибся не только в количестве судов врага: корабли христиан превосходили галеры пиратов также и водоизмещением.

Заметив на грот-мачте «Просперы» флаг с двуглавым лебедем, Драгут вспомнил, что это знамя принадлежит Просперо Адорно, и разум пирата помрачила новая вспышка гневного изумления. Однако, когда тридцатишестифунтовое ядро упало на палубу его новой галеры «Рахам», разбив в щепы надстройку и повалив два десятка арбалетчиков, Драгут взял себя в руки.

Корсар стоял у поручней на корме с ятаганом в руках. На его груди блестела кольчуга, чернобородое ястребиное лицо пылало от ярости под белым тюрбаном, скрывавшим стальной шлем. Хриплым голосом Драгут выкрикнул команду, по которой его галера, подобно раненому быку, бросилась на ближайшего врага. Галера врезалась в нос корабля Капраники, и на его палубу хлынула яростная волна пиратов. Сломив оборону, они дошли до середины судна, где их встретила плотная линия аркебузиров, чей огонь произвел кровавое опустошение в рядах корсаров. Однако Драгут был начеку и знал, чем подстегнуть своих людей. Под его свирепые крики барьер был преодолен, и пираты саблями и врукопашную проложили себе путь к корме, разнося защитников на куски и опрокинув самого Капранику.

Под рев орудий, в дыму, охватившем галеры, Драгут, ощущая во рту острый вкус пороховой гари, прыгнул на захваченный в яростной атаке корабль. Опьяненный на мгновение кровью и успехом, придавшим ему обманчивое ощущение победы, он издал яростный торжествующий вопль, потрясая окровавленной саблей. Однако, обернувшись, он мгновенно отрезвел. В десяти ярдах за его спиной тонула одна из самых крупных его галер, а находящийся на расстоянии вытянутой руки «Рахам» уже был захвачен Вольпи, одним из капитанов Капраники. Используя галеру в качестве моста, он уже вел большой отряд аркебузиров освобождать захваченный пиратами корабль христиан. Укрывшись за щитами по левому борту и за обломками надстройки, люди Вольпи пробивали брешь за брешью в плотной массе пиратов, последовавших за Драгутом. Истребляемые смертоносным огнем мусульмане искали укрытия, чтобы изготовить к стрельбе свои арбалеты.

Заглушая адские злобные вопли, жужжание стрел, звон металла и треск ломающегося дерева, с обеих сторон начали палить орудия. Теперь, когда пираты пришли в себя, о первоначальном замысле захватить христианский флот пришлось забыть. Вместо этого, они отчаянно боролись за свою жизнь, разрушая все, что было в их силах. Им прибавляло ярости сознание, что противник с самого начала хитростью получил преимущество и теперь развивал успех.

Галера Капраники, которую Драгут столь поспешно счел захваченной, уже перешла обратно в руки тех, кто превратил «Рахам» в мост. Более того, самому кораблю пиратов грозил захват. Драгут видел, что его галера уже наполовину захвачена, что поредевшие ряды пиратов уже не могли сдерживать натиск людей Вольпи, прокладывавших дорогу копьем и мечом.

Стоя на корме, Драгут выкрикивал приказы и призывал в помощь Аллаха. Сражение приближалось к нему по мере того, как его люди отступали или падали на палубу, скользкую от крови и загроможденную трупами. Сочтя, что все пропало, Драгут уже готов был броситься вперед и погибнуть в бою. Внезапно слева появилась галера «Джамиль», и с ее борта посыпались люди Синана ас‑Санима, пришедшего на выручку к растерявшимся соплеменникам. Сквозь шум битвы Драгут расслышал пронзительный фальцет гиганта-евнуха, подгоняющего своих бойцов. Но было уже поздно. Экипажу Драгута ничто не могло помочь. Оставшиеся в живых в отчаянии бежали, поддавшись панике, и путались под ногами у пришедших им на помощь. Напрасно Драгут кричал, что они трусы и собаки, сыны шайтана, отступающие перед неверными. Они продолжали отходить, обливаясь потом и кровью, пока не переполнили площадку у борта. Люди Синана столь же безуспешно попытались перебраться по веслам, которые им протягивали турецкие гребцы. Некоторых застрелили аркебузиры, другие падали в море, когда гребца, отважившегося помочь своим мусульманским собратьям, настигал безжалостный удар бича и весло опускалось в воду.

С кормы раздался пронзительный голос евнуха, призывающего Драгута спастись на галере Синана, и отчаявшийся анатолиец понял, что иного выхода нет. Драгут поддался искушению и ввязался в мелкую, как ему казалось, стычку, полагая, что она быстро закончится его победой. Корсар пробрался к борту и в тот миг, когда последняя линия его людей на секунду задержала натиск неверных, перепрыгнул на галеру Синана.

Теперь надо было подумать о флоте как едином целом, а не как о горстке кораблей, следующих за командиром. Драгут отдал приказ выйти в открытое море, откуда можно было осмотреть место битвы и определить выгодное направление удара.

Отойдя на сотню ярдов от точки, где только что стоял его «Рахам», Драгут наконец увидел общую картину сражения, которое к этому моменту разделилось на два очага ярдах в пятидесяти друг от друга. На близких расстояниях использовать тяжелые орудия было, разумеется, невозможно, однако треск кремневых ружей был слышен постоянно, и над галерами поднимался легкий дымок, сразу же сдуваемый свежим ветром. Ничто не мешало Драгуту спокойно оценить обстановку.