Секреты, скрытые в шрамах - Estrella Rose

Понимаю, что это неправильно, но ничего не могу с собой поделать.

— Не надо этого стыдиться. Я не собираюсь осуждать тебя. Наоборот — это круто, что ты хочешь быть собой и не стремишься притворяться. Даже если ты — сентиментальный и чувствительный парнишка. Все люди разные. Не все мужики непробиваемые и бесчувственные.

— Это я, Эдвард. — Эдвард бросает мимолетную улыбку. — Сентиментальный, чувствительный и трусливый мальчишка.

— Ну все, братец, успокойся, — слегка улыбается Терренс и снова крепко обнимает Эдварда, похлопав его по спине и голове. — Мы со всем справимся.

— В любом случае огромное спасибо за поддержку.

— Ты сильнее, чем тебе кажется, — уверенно говорит Терренс, отстраняется от Эдварда и с легкой улыбкой хлопает по щеке. — Запомни, человек, который уже проделал над собой такую огромную работу, не может так просто сдаться и вернуться назад. Раз ты решил меняться, так продолжай в том же духе. Уж ради любимой девушки можно приложить хоть какие-то усилия.

— Только ради нее и стараюсь, — бросает мимолетную улыбку Эдвард.

— Вот и продолжай в том же духе. Как часто говорят, нужно смотреть страху в глаза. Делать то, чего ты больше всего боишься безо всяких пинков под зад. Это трудно, я знаю, но никто не будет делать что-то за тебя. Никто не защитит Наталию от опасности вместо тебя и не возьмет на себя вину за твои грешки. Только ты должен сделать это.

— Звучит как что-то, что здорово вдохновляет…

— Научись гордиться даже малейшими своими достижениями. Необязательно кричать об этом на всех углах, но ты должен сказать самому себе, что гордишься тем, что сделал то или иное. Подумай о своих самых сильных сторонах и подчеркивай это, чтобы люди видели, что тебе нравятся какие-то твои черты, умения, привычки и предпочтения. Если ты в чем-то чувствуешь себя уверенно, то покажи это. Не надо прятаться. Докажи, что ты не бездарный и бесполезный. Когда ты сам поверишь в себя и научишься держаться уверенно, то и другие это признают и перестанут считать тебя мелким трусливым щенком. Тебя так называют, потому что ты сам себя так подаешь. Так что если ты хочешь все изменить, то надо прежде всего начать с себя.

— Классные советы, — слегка улыбается Эдвард. — Даже если нет такого, в чем я могу быть по-настоящему талантлив.

— Ты просто боишься и стесняешься показать все, на что способен. А стоит тебе послать свои страхи к черту, то ситуация изменится в лучшую сторону.

— Спасибо, Терренс. Ты реально умеешь вдохновлять.

— Буду рад, если смогу помочь тебе. — Терренс скромно улыбается. — Но в любом случае я уже горжусь своим маленьким братиком за то, чего он уже добился.

— Приятно это слышать. А мне и говорить не нужно, что я горжусь тобой, ибо ты и так прекрасно это знаешь.

— Буду считать, что ты уже сказал это, — тихо хихикает Терренс. — И должен признаться, что быть твоим старшим братом становится все круче и круче с каждым днем.

— Как красиво ты завуалировал тот факт, что тебе нравится издеваться надо мной, — хитро усмехается Эдвард, скрестив руки на груди.

— Что?

— Смотри, братик, а то я реально начну верить в твою искреннюю любовь ко мне.

— Ну вот… — надувает губы Терренс, со скрещенными на груди руками отведя взгляд в сторону. — Я тут от всей души распинаюсь и чувства раскрываю, а мне не верят… Как обидно…

— А вот это уже попытка надавить на жалость.

— Пф, да нужно мне было! — ухмыляется Терренс.

— Слушай, Терри, не надо так выпячивать губы, — скромно хихикает Эдвард. — А то ты выглядишь так, будто тебя пчелы покусали.

— Эй, вот ты говоришь, что у тебя нет талантов. — Терренс расставляет руки в бока. — Как это нет, чувак? У тебя же длинный язык, которым ты так умело работаешь! На все найдешь ответ. Таким талантом не каждый обладает!

— О, братец, я еще даже не начинал. Но если начну, то я и правда сумею надрать тебе зад как следует.

— Только попробуй, — невинно улыбается Терренс. — Иначе я быстро совью гнездо из твоего стога сена.

— Ах, Терренс, Терренс… — качает головой Эдвард и очень медленным шагом выходит на дорогу рядом с автомобильной дорогой. — Так жалко, что ты не жил с детьми от брака отца с Изабеллой. Они бы тебе устроили сладкую жизнь… Мои выходки показались бы тебе невинными шалостями.

— Ну да, уж тебя-то невинным просто язык не повернется. — Терренс разворачивается и следует за Эдвардом. — Совсем.

— Зря я размечтался, что ты был бы моим союзником в войне с этими придурками. Которые постоянно издевались надо мной и никогда не уважали хотя бы за то, что я старше их.

— Неужели они реально всегда были такими ужасными? — слегка хмурится Терренс.

— По крайней мере, я никогда с ними не ладил и не мог назвать их близкими себе. А когда я свалил из дома отца, то был ужасно рад, что больше никогда не увижу их. Эти двое чертовски достали меня за все годы, что мы жили вместе. Джер и Уилл никогда не упускали повода сделать мне подлянку и подставить так, что отец потом незаслуженно надирал мне зад.

— А ты сам никогда не издевался над ним?

— Конечно, издевался. Порой даже жестоко. Но это была всего лишь моя месть за их выходки. И иногда все срабатывало настолько точно, что отец мог поругать и их. Не так сильно, как меня, но все же иногда он и им устраивал взбучку.

— Интересно, что сейчас с ними происходит? Где они живут? Чем занимаются?

— Наверное, с Изабеллой. Или же она сняла им какую-нибудь квартирку, чтобы они жили самостоятельно, учились, работали, женились и заводили детишек. Кто знает…

— Ясно… А сколько сейчас лет каждому из них?

— Джереми скоро будет двадцать два года, а Уильяму — двадцать один год.

— Ого, Джереми младше меня на пять лет!

— Да, и их дни рождения еще только впереди: Уилл отметит свой пятнадцатого октября, а Джер — девятого декабря.

— Получается скоро он будет у Уильяма?

— Они в эти дни обычно приглашают своих самых близких друзей, накупают жратвы и тусуются, смотря телик, танцуя под музыку и играя в какую-нибудь веселую игру. Их особенно любимые игры — это «Бутылочка» или «Правда или действие».

— Кстати, я почему-то только сейчас начал понимать, что у отца четверо сыновей и ни одной дочери.

— Жалко… Может, с сестренкой мне было бы проще, чем с одним родным братом и двумя единокровными.

— Ага, была бы у нас сестра, да еще и младшая, она бы