На Грани. Книга 2 - Литта Лински

Темная поверхность заколыхалась, стекло стало подобно воде. Уивинорэ очень любил этот момент, ибо в этот миг он лучше всего чувствовал таинственную магию зеркал. Они словно просыпались, оживали. До того, как стать простым инструментом исполнения его воли, зеркала жили собственной жизнью. Их глубины пугали и манили одновременно. Не то чтобы тегнари всерьез опасался своего же творения, но что-то завораживающее в зеркалах, что-то неподвластное ему будоражило воображение совершенного.

Но темнота уже постепенно стала светлеть. Тегнари ждал, что вот-вот поверхность станет серебристо-серой, а затем проявятся краски, однако этого почему-то не происходило. Какое-то время Уивинорэ не понимал, в чем дело, пока не догадался, что зеркала показывают темноту. Не ту жутковатую темноту их призрачных глубин, а обычную темноту, какая может царить глубокой ночью или в помещении, лишенном окон. Почти с замиранием сердца тегнари ждал появления среди этой тьмы Странницы, но ничего не происходило. Ожидание затягивалось, но Уивинорэ отчего-то даже мысли не допускал, так и не увидит Маритэ.

Однако время шло, а вид за гранью стекол так и не менялся. Испытав разочарование и даже гнев, Уивинорэ все же пришел к неутешительному выводу, что Странница настолько сильна, что способна скрыть себя от чар совершенных. Осознание этого было почти унизительным. Она так сильна, что даже не допускает его к себе… или ее просто не существует. Второй вариант больше устраивал тегнари, не желавшего потерпеть поражение от звездной путницы, даже не вступив в бой. Темнота, правда, смущала его. Если бы Маритэ была выдумкой, зеркала, скорее всего, не ожили бы вовсе, а тут эта странная темнота. Тегнари не знал, что и думать, и это его очень злило. По крайней мере, одного он добился. Накал эмоций, которых он не испытывал давным-давно, за один единственный день превысил все самые смелые ожидания. Однако по большому счету добивался Уивинорэ не этого.

Как жаль. Ведь на призрачном допущении существования звездной путницы он уже успел выстроить вполне реальные планы. Что ж, не ему одному расстраиваться. Девчонка разочаруется куда сильнее, да и король, надо думать, тоже. Проделать такой путь, чтобы убедиться, что никаких Странников на Граайе нет. Что же с ними делать? Отправить домой? Но это означает отослать практически на верную смерть. С одной стороны, эти двое временами не на шутку злили Уивинорэ своей непохожестью на прочих людей, которых доводилось встречать тегнари. С другой, Валтор с Лотэссой вызывали сочувствие (насколько вообще совершенный способен переживать за кого бы то ни было) и даже чем-то нравились. Хоть они и разочаровали его, Уивинорэ решил предложить королю с девушкой остаться его гостями. Пусть они чересчур проницательные и дерзкие, зато в обществе этих двоих он хоть какое-то время не будет скучать. Кстати, стоит взглянуть, что они поделывают, оставшись без хозяина. Тегнари не собирался наносить гостям визиты, вместо этого он обернулся ветром и устремился в сад, где надеялся застать доэйцев.

Он не ошибся в своих расчетах, оба действительно сидели в саду, на краю бассейна. Уивинорэ прошелся по кронам деревьев, всколыхнул воду, оказавшуюся ледяной, и утих, притаившись возле доэйской парочки. Девушка плакала, но не навзрыд, а беззвучно. Взгляд аметистовых глаз устремлен в одну точку, а лицо стало мокрым от слез. Валтор, обняв одной рукой Лотэссу за плечи, другой вытирал слезы, что, впрочем, было совершенно бессмысленно. Со стороны могло показаться, что девушка страдает куда сильнее, чем мужчина, но тегнари понимал, что это не так. Душа короля болела из-за погибшего друга, гибнущей страны, и, кроме того, боль спутницы он ощущал как свою, если не сильнее. Он ведь хранитель, да еще и влюблен к тому же. Так уж в мире людей устроено, что женщины — слабые создания, нуждающиеся в поддержке и защите мужчин. Совершенный не понимал этого. Женщины тегнари не уступали в могуществе мужчинам, кроме того, любой тегнари мог по своему желанию и настроению становиться то мужчиной, то женщиной. При таком положении вещей довольно странно было проявлять рыцарские качества. Впрочем, подобное отношение к дамам процветает только на Доэйе. На том же Шургате с ними никто не носится. Там женщины, владеющие магией, достаточно сильны, чтобы не нуждаться в защите и покровительстве. К прочим же мужчины относятся с пренебрежением. Но доэйцы — совсем другое дело. Относиться всерьез к подобным традициям тегнари не мог, но находил проявления рыцарства довольно трогательными. Он спустился еще ниже, чиркнул невидимым прикосновением по мокрой от слез девичьей щеке. Тэсса инстинктивно дотронулась кончиками пальцев до места, которого коснулся ветер.

— Зачем теперь все? Зачем? — всхлипывала девушка.

— Думаю, в этом все-таки должен быть какой-то смысл, — не слишком уверенно ответил Валтор. — В любом случае, нам стоит встретиться с Маритэ. И, знаете, Тэсса, на вашем месте я бы не начинал разговора с богиней с претензий. Не думаю, что ей самой легко и приятно созерцать гибель созданного ею мира. Раз она не предотвратила это, значит, не могла.

— Она же богиня! — вскричала Лотэсса. — Созидательница!

— Но для чего-то богине понадобилась ваша помощь, — напомнил король. — Ведь почему-то среди всех смертных Маритэ выбрала именно вас. Не просто же так она велела вам отправляться на Граайю и отыскать ее.

«Среди всех смертных она выбрала именно вас»… Вот и ответ! Уивинорэ поразился собственной недогадливости. Вот она, причина, по которой он не смог увидеть Странницу. Маритэ по каким-то своим причинам решила явиться именно Лотэссе, а потому в зеркала должна смотреть именно она. И зачем только он не позволил людям пойти с ним? Теперь, поддерживая собственную ложь, придется ждать завтрашнего дня. Искушение заставить Лотэссу отправиться к зеркалам именно сейчас было велико, но Уивинорэ сдержался. Чтобы как-то себя занять и не предаваться томительному ожиданию, тегнари решил всю ночь скитаться в образе ветра. Это состояние нравилось ему, а потому отлично подходило для того, чтобы скоротать время.

Всю ночь тегнари кружил над пустынными пляжами, закручивал петли вокруг шпилей прекрасных замков, качал верхушки деревьев темных таинственных лесов. Но едва солнечный диск окрасил золотистым сиянием облака на горизонте, ветер-Уивинорэ поспешил домой. К своему удивлению, тегнари застал гостей в саду, там же, где оставил их. Валтор и Лотэсса по-прежнему сидели на краю бассейна. Девушка спала, ее голова покоилась на плече короля. На бледном усталом лице Валтора застыла маска скорби. Однако жалеть измученных горем и усталых людей совершенный не собирался. Он и так дал им довольно времени, чтоб отдохнуть, и не его вина, что доэйцы потратили его столь бестолково. Уивинорэ, уже вновь принявший привычный облик, решительным шагом направился вглубь сада. Король, завидев его, встрепенулся, и девушка мгновенно открыла глаза.

— Вы готовы узнать, где скрывается ваша Маритэ? — тегнари говорил бодрым голосом, демонстративно не обращая внимания на несчастный вид своих гостей.

— Готовы, — кивнула Лотэсса. — Чем скорее мы приступим, тем лучше.

— Но вы совсем не отдохнули, — нахмурился король.

— У вас была на это целая ночь! — возмутился Уивинорэ. Впрочем, тегнари тут же раскаялся. Не стоит давать им понять, как сильно он заинтересован в поисках богини. Люди должны считать, что он помогает им достичь цели, а не наоборот.