Молочная даль - Александр Малов

Настоящими и беззаботными. С ними Анна чувствовала себя свободно. И глава семейства это прекрасно понимал. Понимал и нисколько не ревновал.

Известие о том, что внутри Анны созревает новая жизнь не могла не радовать семью. Михаил вообще считал, что не важно какой это мог быть по счету ребенок для женщины: второй или двадцать второй; такова натура слабого пола – все они матери и все они отнесутся к своей беременности, как к великому чуду и настоящему счастью. Это в них заложила природа. Так что у Анны просто не было выбора, кроме как прыгать и визжать от неожиданной и приятной новости.

Михаил в свою очередь искренне любил свою жену. Он прекрасно понимал, что именно с этой женщиной он хочет прожить всю свою жизнь. А потому наличие детей его ни коем образом не пугало. Совсем наоборот: создавало более точный образ настоящей семьи, которую мужчина желал всем сердцем и которой у него самого никогда не было. Он знал лишь одно – лишь бы в его уютном мирке была его Анна.

А все остальное значение не имело.

Костя воспринял новость о том, что отныне к ярлыку «сын» добавится не менее престижный ярлык «брат», вполне адекватно. По началу Михаил и Анна испугались, не зародиться ли в душе мальчика чрезмерное чувство ревности. Но на самом деле подросток не раз думал о том, каким бы он был «старшим братом», поэтому эта перспектива вызывала у него только положительные чувства. Если бы в семье родился мальчик, Костя бы непременно учил его не быть мямлей, стать эталоном добродетели, а главное всегда заниматься тем, что любишь. В случае же с сестрой, Костя стал бы для нее настоящей защитой от любых нападок сверстников и приложил все усилия, чтобы его родная сестра стала воплощением целомудрия. Одним словом, еще не появившийся на свет младенец уже имел в лице Кости, как минимум хорошего брата и настоящего наставника по жизни.

Изначально все шло не так уж и плохо: ребенок созревал внутри Анны без видимых отклонений, а новость о том, что женщина вынашивает девочку произвела настоящей восторг как у самой матери, так и у Кости. Анна активно следила за питанием, периодически посещала своего лечащего врача, а вечерами подолгу разговаривала со своим животом, рассказывая жителю внутри какая прекрасная жизнь ожидает его во «внешнем» мире.

С каждым месяцем живот рос все сильнее, капризы и токсикоз Анны бросались в глаза все больше. Учитывая взрывной и неудержимый характер своей супруги, Михаил понял, что последующие несколько месяцев его ожидает череда испытаний, как физических, так и психологических. Но на деле Анна держалась молодцом и своего мужа старалась держать в тонусе разве что шутки ради. Куда важнее для нее была поддержка любимого человека, а Михаил был идеальным кандидатом на эту должность. А между тем любовь к еще не рожденной девочке увеличивалась в геометрической прогрессии.

Но иногда те вещи, что, казалось бы, должны идти в неизменном направлении, отклоняются от первичного плана и все летит к чертям. Просто что-то внезапно меняется, там, на самом верху, в самом сердце вселенной. Законы физики сходят на нет и начинается настоящая суматоха. Эти неполадки галактического масштаба случаются довольно редко, но крайне и крайне метко попадают в цель. И потому иногда даже самая идеальная беременность может в один момент закончиться… преждевременными родами.

Эта картина стояла в глазах Михаила, словно все происходящее случилось совсем недавно, и он был уверен, что тот день не покинет пределы его памяти никогда.

Такие же картины всплывали в его голове, когда он представлял Костю, падающего с лестницы. Еще он видел Анну, лежащую в собственной ванне, наполненной водой и кровью.

Но тот день был другим. Тогда Анна впервые показала Михаилу ту свою часть души, которую он предпочел бы не лицезреть никогда на свете. Он не сразу понял, что произошло и эти секунды неведенья были самими лучшими в его жизни.

Находясь в палате, почти без сил, Анна прижимала к себе свою дочь. Акушеры, даже самые бывалые, словно окаменели, и никто не решался подойти к женщине ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Они говорили ей, что ее дочь мертва, но слова пролетали мимо ушей женщины, словно все эти высказывания были адресованы кому-то другому. Кому-то совсем чужому и далекому. Анна лишь прижимала младенца к груди все крепче и смотрела своими пустыми глазами куда-то в даль. Куда-то, где еще есть надежда на лучшее. Куда-то, где ее родная дочь никогда и не умирала. Но потом осознание потери ударило Анну чуть сильнее, совсем немного. Легкий толчок, но этого оказалось достаточно. Этого хватило, чтобы вернуться в реальность.

Анна не просто плакала – это была самая настоящая истерика. Не прекращающиеся слезы и нечленораздельная речь жены напугала Михаила до дрожи в коленях. Он и не знал, что можно плакать и кричать так долго, и при этом совсем не терять сил. К горлу