День закрытых дверей - Алексей Макеев

Но полковника Гурова этот вопрос не волновал. Пусть о закипевшем двигателе водитель беспокоится, его же задача – за один день выполнить объем работы, с которым при обычных обстоятельствах неделю возился бы целый отдел.

И Гуров справлялся. Забрав у капитана Жаворонкова списки лечебных учреждений, в которых устанавливали причины смерти клиентов фирмы «Акция-Займ», он методично объезжал их. Помимо этого, встречался с родственниками умерших, собирая всю возможную информацию.

Но и к восьми вечера, обработав две трети списка, ему не удалось выявить никакой закономерности. Это выводило полковника из себя. Как такое возможно? Сорок человек за малый промежуток времени отправились к праотцам, он, полковник Гуров, знает наверняка, что смерти их не были случайны, а никаких зацепок обнаружить не удается.

– Товарищ полковник, может, в кафешку заглянем, поедим чего-нибудь? – закинул удочку Мейерхольд. Он устал не меньше Гурова. За весь день во рту маковой росинки не было, все, что он успел перехватить, – это бутылка минеральной воды с уличного лотка, но едой это вряд ли назовешь. – У меня седалище в лепешку. Давайте прервемся хоть на полчаса. Никуда ваши покойники не денутся.

– Они-то не денутся, а вот новые запросто могут появиться, – выходя из задумчивости, ответил Гуров. – Не могу понять, Леонид, каким образом они это проворачивают?

– Снова вы за свое, – застонал Мейерхольд, этот вопрос на протяжении дня он слышал раз двадцать. – Говорю вам, надо отвлечься. Вы зациклились на проблеме, мозг недополучил питательных веществ, вот ответ и не приходит.

– Ты прав, мне нужна встряска, – внезапно согласился Гуров. – Поступим так: берем еду в первом же кафе и едем к Стасу. Мозговой штурм мне не помешает.

– Снова в госпиталь? Нас оттуда погонят, – озабоченно проговорил Мейерхольд. – Я же вам докладывал, возвращение полковника Крячко прошло не совсем гладко.

Гуров вспомнил, что рассказал Мейерхольд в промежутке между опросами свидетелей и патологоанатомов. В здание госпиталя Крячко проник без проблем, и даже до палаты добрался, не привлекая внимания персонала, несмотря на то, что Мейерхольду не удалось найти медсестру Лидочку, но когда пришли врачи на утренний обход, в их компании оказался главврач. Брови его сердито сходились на переносице.

Оказалось, что в шесть утра тот заходил в палату полковника, чтобы, пользуясь свободной минуткой, лично осмотреть больного. Как же он был удивлен, когда больного не оказалось на месте. Дежурная медсестра мямлила что-то невразумительное, но главврач, когда того требовали обстоятельства, мог быть весьма настойчив. Лидочке пришлось признаться в содеянном, за что она получила нагоняй и строгий выговор, к счастью, только в устной форме. В качестве наказания она получила индивидуальное задание: следить за больным днем и ночью до тех пор, пока того не выпишут, и поклялась не подпускать к полковнику посетителей ближе чем на двадцать метров, а это означало, что больше Гурова к Крячко не пустят.

– Ничего, как-нибудь прорвемся, – Гуров беспечно махнул рукой, он был уверен, что уж с этой-то проблемой он справится.

– Как скажете, товарищ полковник, только я уверен, что мы зря потеряем время. – Мейерхольд снова завел усталый двигатель и на малом ходу поехал вперед.

Впереди, метрах в пятидесяти от места стоянки, он заметил вывеску, обещающую выдать покупателю волшебный обед за полминуты. Остановив машину, Мейерхольд выскочил на тротуар и помчался к ларьку с вожделенной едой. Не спрашивая мнения полковника, он набрал полный пакет булок и лапши, прихватил три бутылки газировки и вернулся обратно. Сложив покупки на заднее сиденье, снова завел двигатель и поехал в госпиталь.

Как и в прошлый раз, ворота для въезда на территорию госпиталя оказались закрыты. Нагрузившись пакетами, Мейерхольд и Гуров прошли к пропускному пункту. К счастью, на пропускной пункт приказ главврача передать не удосужились, поэтому охранник, изучив удостоверение полковника, уважительно кивнул и открыл калитку. Вход в вестибюль для ожидающих родственников тоже оказался открыт, но дальше суровой вахтерши им пройти не удалось.

– Часы посещения закончились, – на все уговоры монотонно твердила вахтерша. – Приходите завтра.

– Завтра будет поздно, – увещевал Гуров. – Поймите, это не просто светский визит, а производственная необходимость. Ведется расследование, и ваши действия могут быть приравнены к препятствию следствию.

– К чему хочешь их приравнивай, – вахтерша оставалась непреклонной. – Только сегодня ты к своему другу не попадешь. Это у вас – следствие, а у нас больничный режим. Шли бы вы отсюда подобру-поздорову, иначе вызову главврача, он вам объяснит, кого куда приравнять.

Гуров понял, что этот бастион им не взять, махнул рукой Мейерхольду и вышел во двор.

– Я же вас предупреждал, – начал Мейерхольд.

– Погоди, Леонид, я что-нибудь придумаю, – остановил его Гуров.

Он набрал номер Крячко. Тот выслушал Гурова и велел ждать во внутреннем дворе. Гуров и Мейерхольд перешли во внутренний двор, уселись на скамейку и стали ждать. Спустя десять минут дверь служебного хода открылась и из нее вышел полковник Крячко. Лицо его светилось от радости.

– Здорово, старики-разбойники, – приветствовал он друзей. – Что, задала вам трепку тетя Поля?

– Это вахтерша? – догадался Мейерхольд. – Ну да, пошумела немного.

– Она может, – одобрительно проговорил Крячко. – Она даже с главврачом спорить не боится, а его и врачи стараются стороной обходить, как только увидят сдвинутые брови.

– Есть хочешь? Леонид тут кучу всего накупил, – кивнув на пакет, предложил Гуров.

– Не, я сыт, – отказался Крячко. – А вы ешьте, не стесняйтесь. У Лени взгляд такой голодный, что страшно рядом с ним сидеть, того и гляди от бока кусок отчекрыжит.

– Мы весь день на колесах, – оправдывался Мейерхольд, впиваясь зубами в хрустящую булку с мясом.

– Лопай, болезный, а то вон скулы кожей обтянуло, как у покойника, – добродушно поддел Крячко и, переходя на серьезный тон, обратился к Гурову: – Что, не складывается картинка? По лицу вижу, не складывается. Выкладывай, что там у тебя.

Гуров рассказал про психологическую атаку на Марочкина, про ее результаты и про все следственные мероприятия, проведенные после этого. Разложил по полочкам результаты опросов, свидетельские показания, не забыв представить статистику, собранную Жаворонковым.

– И вот после всего того, что мы перепахали за день, у нас на руках ни одной зацепки, – подытожил Гуров. – Я снова в тупике, и это бесит.

– По Вегасу что? – деловито осведомился Крячко.

– Да в том-то и дело, что ничего! Он, точно фантом, существующий лишь в воображении Марочкина и Умянцева. Кстати, Умянцев слово в слово подтвердил рассказ босса. Учитывая тот факт, что он находится в заключении и возможности сговориться с Марочкиным у него нет, я склонен ему верить. Разве что они заранее проработали этот вариант.