Приманка для мужчин - Тэми Хоуг

— Понимаешь, наш городок не так уж плох. Просто ты попала к нам не вовремя.

Элизабет подняла бровь:

— Что, убийство пробуждает в людях все самое плохое? — Нет, горе заставляет их сплотиться. Им страшно, и Питому знакомые собираются вместе, а чужих не принимают — пусть защищают себя как хотят. Уж я-то знаю, я сама тридцать лет назад была чужой.

Элизабет вздохнула. Мало того, что она не делала попыток «сплотиться» с местными жителями, так еще и вытащила на свет божий все городские раздоры, пороки, тайны. Такая у нее работа. Когда же они примут ее, если она будет и дальше работать на совесть?

— Тебя им пришлось принять, — сухо проронила она. — Ты их кормишь. А я даю им только плохие новости и пищу для сплетен.

— Все уладится, когда Дэн с Игером поймают того, кто убил Джарвиса, — вступила в разговор Джолин. Все еще не остыв от утренней встречи с Хелен Джарвис и Бондом Эл-стромом, она прижала холодный бокал ко лбу. Интересно, что выйдет из ее намечающегося романа с Игером, когда закончится расследование? Постоянно он работает в Рочестере, а Рочестер не так уж далеко, был бы автомобиль, у которого все цилиндры на месте…

— Это могло бы произойти быстрее, если б мы добрались до книжечки Джарвиса, — сказала Элизабет. — Убедить бы еще Дэна в том, что она существует.

— Он уже убедился, — ответила Джолин, поглядывая на подругу из-за спины Филлис. — Брет говорил, что сегодня они собираются еще раз обыскать салон «Линкольна», вдруг что-нибудь завалилось между сиденьями. Думаю, его убедило нападение на тебя.

Филлис навострила уши, как легавая, почуявшая перепелку.

— Брет?

— Агент Игер, — чуть порозовев, уточнила Джолин.

— Что ж, рада быть полезной, — раздраженно отозвалась Элизабет, слишком занятая собственными проблемами, чтобы заметить реакцию Джолин. — Мог бы и мне сказать, что решил мне верить, — проворчала она. — Но с его тверд олобостью, упрямством, грубостью…

— Кого-то мне это напоминает, — сухо заметила Джолин.

Элизабет сердито прищурилась:

— Я? Я не грубая.

— Ну извини.

Филлис по-прежнему вела наблюдение, не хуже иного психиатра отслеживая малейшие оттенки выражения ее лица. За те тридцать лет, что она смотрела на людей, она научилась видеть многое.

— Дэн хороший шериф, — осторожно заметила она. — И человек хороший. Конечно, его сильно испортил развод с Трисси, но сердце у него все равно доброе, и, нашлась бы добрая женщина…

Элизабет поежилась под ее пристальным взглядом.

— Только не смотри на меня так, радость моя. Я больше с мужиками дела не имею. И потом, если Дэну Янсену от меня что и нужно, то совсем не согласие на брак. — Потянув через соломинку холодный напиток, она решительно сменила тему:

— Так что ты знаешь о вдове Джарвис и бравом помощнике шерифа?

— Никаких разговоров я не слышала, — ответила Филлис, расправив костлявые плечики и самодовольно вскинув подбородочек. — Но тебе скажу: я-то кое-что подозревала. Было в этой троице — Джералд, Хелен и Бойд — что-то не то.

— Что-то отвратительное, ты хочешь сказать, — передернула плечами Джолин.

Филлис как будто не услышала, слишком воодушевленная своей ролью консультанта, чтобы отвечать на глупые шутки.

— У меня было ощущение, что Джералд имеет какую-то власть над Бойдом. Джолин поморщилась:

— Боже, так что, по-твоему, они все друг с другом путались? Фу, гадость какая.

— Да нет, я не о том. Может, это было что-то по работе. Но только потому, что это некрасиво выглядит, я не стала бы сбрасывать это со счетов. В маленьких городках свои причуды и извращения. Просто мы не любим об этом думать.

Не любим думать… Элизабет отставила бокал, внимательно следя, как по запотевшему боку стекают струйки воды, собираясь в лужицы на красном жестяном подносе с рекламой газировки «Доктор Пеппер». Никто не хочет заглядывать дальше вывесок. Маленькому городку положено быть чистеньким, аккуратным и безгрешным. Помощники шерифа — славные ребята. Любая сделка — образец добросовестности и бескорыстия. Разведенные женщины в открытых ярко-красных автомобилях — причина всех бед. Мы видим то, что хотим видеть, цепко держимся за свои радужные представления о жизни в маленьком городе, ополчаемся против всего, что противоречит нашему мнению. Нет, жителей Стилл-Крик не в чем винить. Чем больше правды узнавала она сама, тем меньше ей хотелось знать остальное.

Правда… Всю свою жизнь Керни Фокс балансировал на грани между правдой и ложью, совершенствуясь в трудном искусстве вранья с самого раннего детства. Например, рассказывал всем подряд, что отец его погиб при известном кораблекрушении «Эдмунда Фитцджеральда» на озере Верхнем, а по правде его отцом был дядя его матери, портовый рабочий из Дулута, который трахал все, что шевелится недостаточно быстро, чтобы спастись бегством.

Керни врал естественно, не задумываясь, как дышал, и искренне не понимал, почему другие этого не делают, если ложь может избавить твою задницу от бед. При условии конечно, что врешь умеючи.

Поэтому сейчас он помирал со смеху при мысли о том что именно правда поможет ему наварить такие бабки.

— Я знаю правду, — сообщил он в трубку, в целях конспирации понизив голос почти до шепота. Сам себя он почти не слышал, хоть и забился в темный, глухой закуток возле туалетов. Шум «счастливого часа» (по вечерам в «Красном петухе» один час торговали пивом за полцены) долетал и сюда. В бильярдной за его спиной Джин Харрис разбил треугольник в игре на девять шаров, и нестройный хор возгласов и поощрений заглушил стук раскатившихся шаров. Керни заткнул пальцем свободное ухо, прижался губами к трубке.

— Я тебя видел. Там, в тачке Джарвиса. Он звонил уже второй раз — чтобы его новый приятель подумал хорошенько, попотел, просчитывая возможные последствия, прикинул, какова нынче плата за молчание. Этот звонок — первый вклад в его будущее состояние. «Блин, да так я заделаюсь асом шантажа», — подумал Керни, беззвучно хихикая и ухмыляясь в шершавую холодную трубку телефона-автомата. В сортире напротив спустили воду, и ему пришлось еще подождать, пока стихнет шум.

— По-моему, пять тысяч наличными будет в самый раз, а?

Трейс вырулил на стоянку у «Красного петуха» и поставил велосипед рядом с фургоном «Пепси». Достал из кармана две монеты по двадцать пять центов, купил в автомате банку минералки и осушил ее в несколько больших глотков. Газировка смыла осевшую в горле пыль, желудок расперло от пузырьков, и Трейс громко рыгнул.

Ничего, никто не слышит. Через пять минут закончится «счастливый час», и все, кто торчит в баре, давятся за последней кружкой дешевого пива. Вот бы и ему тоже.

Мужчине после тяжелой работы в поле позволительно пропустить кружечку-другую.

Он сдержал данное шерифу Янсену слово и работал как вол — сначала под палящим солнцем закидывал в фургон брикеты сена, пока мышцы рук и плеч не стали тверже камня, а потом на сеновале, где было душно и пыльно, только успевал поворачиваться, складывая брикеты, которые поступали с элеватора.