Псы господни - Александр Афанасьев

Автоматчики были черные.

Паломник перевел прицел еще дальше, по пути заметив лежащие на дороге трупы.

Еще один… «воин» – на этот раз в бурой камуфляжной куртке, но без штанов. Кого-то трахает, прямо на дороге, на земле…

И этот – черный, судя по цвету ритмично двигающейся задницы…

Паломник перевел прицел еще дальше.

Еще двое, один с автоматом, другой поливает из двадцатилитровой канистры стащенных в кучу людей, видимо раненых. Понятное дело, что не водой.

И эти – черные.

Паломник прицелился, чтобы видеть площадь.

Двое, у одного на ремне через плечо – ротный пулемет с мешком для ленты. Караулят согнанных в углу площади женщин и детей. Еще двое выхватывают из людского месива то женщину, то ребенка, связывают и швыряют в кузов тентованного «Фиата» шестьсот восьмидесятой модели, колониального. Судя по цвету – желто-бурый, пятнистый, – машина армейская, бывшего контингента колониальных войск в Сомали.

Еще один – следит за порядком, в руке у него хлыст шамбок, и он лениво щелкает им, вытягивая то одного, то другого. Четвертый, тоже без штанов, кого-то трахает, прижав к стене мечети.

Прямо посреди площади – несколько трупов, валяющихся так, как будто их на бегу настиг пулеметный огонь. Наверное, так оно и было…

Понятное дело – мужчин убили, женщин и детей собираются вывезти и продать в рабство. И все работорговцы – черные…

Великолепно просто…

Паломник увидел и два места, где все еще оказывалось сопротивление, – это были поселенческие дома, крепкие, специально построенные в расчете на возможную осаду. Их обстреливали, но лениво, только чтобы удерживать обороняющихся в домах и не дать вырваться. Паломник видел в прицел спины, обтянутые бурыми камуфляжными куртками, загривки… все черные…

Наскоро прихватив винтовку веревкой к ветке, чтобы не свалилась, Паломник соскочил вниз.

– Этническая чистка в полный рост, – сообщил он Акумбе. – Человек сорок, две машины с пулеметами. На одной – крупнокалиберная спарка, минометов не видно. Обойдем?

Акумба отрицательно покачал головой.

– Это мой род и мой народ.

– Это не твой народ… – сказал Паломник, – ты амхари.

– Это мой народ. Я африканец. Ты – можешь идти, белый.

– Тебя убьют. Там сорок человек.

– Тогда я погибну, как мужчина и воин…

Акумба встал с места – он спокойно сидел до этого, поджав под себя ноги, – собираясь идти к селу.

– Акумба…

Акумба обернулся. Паломник бросил ему свое запасное оружие, пистолет-пулемет, на нем был глушитель.

– Заходи слева. Я уберу пулеметчика на спарке. Будь осторожен. Не лезь на рожон, дай работать мне.

– Зачем тебе это, белый?

Паломник провел рукой по лицу.

– Видишь, какого цвета стала моя кожа? Теперь я тоже… африканец.

Акумба хлопнул в ладоши – так африканцы выражали уважение мужеству другого человека – и пошел вниз, пригибаясь, чтобы его не было видно за пересохшим кустарником.

Паломник залез на дерево, приложился к винтовке. Мысленно прорепетировал, что он будет делать, кого уберет и как.

Выбрал крайний дом, прицелился по элементу его украшения – вдавленным в глину разноцветным бусинам, которые образовывали круг, – как раз мишень. Винтовка кашлянула, глушитель поглотил звук. Несмотря на то, что винтовка пролежала долгое время в земле, работала она превосходно. Умеют немцы делать оружие…

Ага, правее…

Он добавил два патрона в магазин, подкорректировал прицел и выстрелил еще раз. Вот… так, на сей раз точно в центр. И это – с пятисот метров…

Время платить по счетам…

Он прицелился в пулеметчика у спарки, стоящего к нему спиной. Спустил курок – на обтянутой пятнистой тканью спине пулеметчика появилась дырка, сама ткань стала стремительно набухать темным. Он передернул затвор – на это у него ушла секунда, не больше. Снова прицелился, но пулеметчика уже не было видно, дырчатые кожухи стволов спаренного пулемета безжизненно смотрели в небо…

Есть.

Вторым он застрелил того, кто трахал женщину на земле. Он был один, и на него не особо обращали внимания – такие цели нужно выбивать в первую очередь. Пуля попала ему в бок, он дернулся в последний раз и застыл.

Have a good fuck.

Затем он убил двоих, которые стояли у разожженного костра и смотрели, как горят люди, которых они облили бензином и подожгли. Первый упал, как колода, вперед, в костер, второй только успел тупо оглянуться. Пуля сразила и его…

Затем он перенес огонь на тех, кто осаждал последние два оплота защитников деревни. Там грохотали выстрелы, и все внимание осаждавших было приковано к узким окнам первых этажей все еще обороняющихся домов. Он начал выбивать их, спокойно и методично, рассчитывая на то, что вышедшие из своих домов защитники деревни нападут на нападавших, создадут панику и завяжут бой, а в этом бою он спокойно доберет, кого сможет. И уж точно – в бою никому не будет дела до снайпера-одиночки на холме над деревней…

Потом он услышал раскатистый грохот крупнокалиберного пулемета и мысленно выругался последними словами. Акумба все-таки добрался до пулемета и решил принять бой – один против всех.

Самое плохое, что у него оставался только один патрон, а потом винтовку надо было перезаряжать. Этим патроном он прибил еще одного солдата, а потом лихорадочно принялся заталкивать в горловину патроны, один за одним. Старый «маузер» был всем хорош – вот только магазин у него был несъемный, даром что на десять патронов, а не на пять, как в большинстве винтовок того времени. На обычной пехотной винтовке он снаряжался обоймой, а тут патроны приходилось заталкивать по одному.

Снарядив восемь патронов, он дослал первый в ствол, закрыл затвор, прицелился. Боевиков оказалось еще больше, чем он думал, они выскакивали из домов – многие полуголые, даже голые, но с оружием. Крупнокалиберный, достающий на два километра пулемет делал их число меньше и меньше…

Он увидел, как выруливает «Фиат» с пулеметом, и красиво, с одного выстрела снял стрелка. Водитель даже не понял, что произошло – он вырулил прямиком под огонь, но стрелка не было, стрелок был мертв, а через пару секунд погиб и он в пробитой пулями кабине…

Он стал искать цели. Застрелил еще автоматчика, потом ему посчастливилось застрелить пулеметчика, грамотно расположившегося в канаве. Потом он услышал хлопок и едва слышное шипение, зашарил прицелом, отыскивая цель, но уже опоздал. Все, что он увидел, это кузов перекрывающего дорогу «Фиата», вспышку и дым гранатометного разрыва. Все, что он смог сделать в ответ, это отыскать и с двух выстрелов снять гранатометчика.

Акумба, Акумба…

Он снова дозарядил винтовку – если делать это после каждых трех-четырех выстрелов, она дозаряжается быстрее. Услышал звуки стрельбы, перестрелки. Развернул винтовку – те, кто еще оставался в живых, вели перестрелку с несколькими мужчинами, на головах у которых были черные повязки. Так все и получилось – последние защитники селения вели бой с уцелевшими бандитами…