Империя травы. Том 1 - Тэд Уильямс

Эйдонита явно не была так же уверена, как Лиллия, но она повернулась и поспешила обратно к лестнице, к главному залу резиденции, где дети оказались в заточении.

«Все, кроме меня, – подумала Лиллия. – И я не побегу обратно только из-за того, что так сказала няня».

Она не солгала подруге – ну, не полностью. Лиллия действительно пришла на лестницу, потому что именно здесь умерла ее мать, во всяком случае, так ей говорили. И все здесь ее завораживало, частично из-за того, что она всякий раз испытывала сильные чувства, когда сюда попадала или думала о том, что тут случилось. Она испытывала печаль и страх, но хотела об этом думать – словно в голову к ней забралось нечто такое, что ужасно хотелось почесать. Раньше Лиллия временами ужасно сердилась на мать, и ей даже хотелось, чтобы Идела куда-нибудь исчезла, а потом так и случилось. Неужели из-за ее желания?

«Но я также хотела, чтобы она была со мной хорошей и дала мне рубиновое ожерелье. Но ни того, ни другого так и не произошло».

Все это сбивало ее с толку и расстраивало.

Лиллия вернулась в свою спальню, расположенную на третьем этаже, чтобы забрать куклу. Она немного походила на ее мать, хотя волосы были другого цвета; Лиллия хотела, чтобы кукла поскользнулась на лестнице, как ее мать, а потом упала, хотя и понимала, что глупая старая Лоэс и даже тетушка Рона скажут, что это будет плохим поступком. Но когда Лиллия выходила из своей комнаты, она услышала шаги на лестнице, поэтому остановилась и выглянула в щель, опасаясь того, что за ней пришла няня.

Однако оказалось, что это всего лишь лорд Пасеваллес. Он шел так тихо, словно не хотел, чтобы кто-то его услышал, поэтому Лиллия осталась за дверью, наблюдая, как он миновал двери в королевские покои и начал подниматься вверх по лестнице на последний этаж, где находились только пустые комнаты.

Лиллия понимала, что няня Лоэс не осмелится ее ругать, если она будет вместе с лордом Пасеваллесом, поэтому оставила куклу и вышла в коридор третьего этажа, чтобы встретить его, когда он начнет спускаться вниз. Может быть, если она у него спросит, он расскажет ей, что случилось с ее матерью, потому что женщины, которые за ней присматривали, никогда этого не сделают. Впрочем, она вскоре поняла, что Пасеваллес не собирается возвращаться, и решила подняться на верхний этаж и отыскать его.

Лиллия осторожно шла по ступенькам, но не потому, что пыталась не шуметь, – она думала о том, как поскользнулась ее мать, и пыталась понять, в каком именно месте это произошло. Лиллия хмурилась и размышляла о том, каково это – упасть с такой крутой лестницы, когда ее голова оказалась на уровне лестничной площадки четвертого этажа, и то, что она увидела, заставило ее замереть. Лорд Пасеваллес стоял на коленях перед открытой дверью в дальнем конце коридора и очень низко держал свечу, внимательно изучая пол в комнате.

Лиллия подумала, что он что-то уронил, но вдруг почувствовала тревогу, хотя и не понимала, в чем ее причина. Просто ей показалось… что она видит нечто тайное. Она отступила назад на пару ступенек и прислонилась к стене, внезапно почувствовав, что начала задыхаться.

Потом она услышала кряхтение, которое донеслось из коридора над ее головой, и решила, что Пасеваллес поднимается на ноги. Лиллия не хотела, чтобы он подумал, что она за ним шпионит – впрочем, до некоторой степени, так и было, – поэтому повернулась и быстро спустилась по оставшимся ступенькам, стараясь ступать бесшумно. Как только она оказалась на втором этаже, и еще не выходя на его площадку, Лиллия увидела, что внизу собрались дети. Эйдонита, без особого успеха, пыталась организовать игру; Лиллия подумала, что у нее это получилось бы лучше. Она почти забыла про лестницу и Пасеваллеса, поэтому, когда рука Пасеваллеса легла на ее плечо, она подпрыгнула от удивления и вскрикнула.

– Ты меня напугал!

Лорд Пасеваллес улыбнулся.

– Прошу прощения, принцесса Лиллия. Я был наверху и искал старшую горничную. Это твои шаги я слышал на лестнице?

– Нет. – Лиллия и сама не поняла, почему солгала.

Она была принцессой всего замка – почему бы не подняться по лестнице, если ей этого захотелось?

– Понятно. – Пасеваллес кивнул. – Я подумал, наверное, ты представила, будто я великан-людоед или король грабителей – и шпионила за мной, чтобы узнать правду о моих ужасных деяниях. – Он произнес эти слова легко и насмешливо, но она чувствовала, что здесь что-то не так.

– Не выдумывай всякие глупости, – сказала она. – Я просто следила за детьми внизу. Мне не нравится игра, в которую они играют.

– И давно ты здесь? – спросил Пасеваллес.

Он определенно ее подозревал, и Лиллия задумалась о том, что он делал на последнем этаже резиденции и было ли это как-то связано со смертью ее матери. Может быть, лорд Пасеваллес пытается выяснить, как ее мать упала с лестницы, но не хочет ей говорить.

– Нет, я только что сюда пришла, – сказала ему Лиллия.

Пасеваллес продолжал играть в шпионов или делать вид, что играет.

– Ну, если бы я действительно был королем разбойников, вроде Фланна, или огромным страшным великаном-людоедом, – медленно проговорил он, – ты не хотела бы узнать, что я бы сделал со шпионом, если бы я его поймал?

– И что же?

– О, что-то очень, очень плохое. – Он наклонился так, что его лицо оказалось совсем рядом с лицом Лиллии. – Но тебе ведь это неинтересно, верно? Потому что ты хорошая девочка и не шпион. Разве не так, принцесса?

Он снова улыбнулся и поклонился. Затем, не дожидаясь ответа, повернулся и быстро спустился вниз, в главный зал.

«У него есть тайна, – подумала Лиллия и ощутила возбуждение и легкую тревогу, которая возникала всякий раз, когда она понимала, что другие не одобрят то, о чем она думает. – И я хочу ее узнать. Потому что никому не позволено иметь секреты от единственной принцессы всего замка».

После того как Морган столько времени блуждал по Альдхорту, он начал понимать, почему ситхи называли свои лесные поселения «Маленькими лодками», а город, который оставили, – «Лодкой в Океане Деревьев». Огромный лес действительно походил на океан.

Он стоял на верхних ветвях громадного ясеня, возвышавшегося над остальными деревьями, подобно церковному шпилю над деревней, а могучий ствол потрескивал на ветру. Морган чувствовал, что к нему вот-вот придет понимание какой-то очень важной истины. Казалось, перед ним раскинулась огромная часть леса, но он видел лишь его поверхность, бесконечный морской ландшафт из сотен самых разных растений, среди которых, тут и там, мелькало раннее золото листьев позднего лета.