Последняя из Лунных Дев - Барбара Дэвис

Он скрылся за вращающимися в обе стороны дверями, а Лиззи между тем прошла к стеллажу с семенами. Потянувшись было за пакетиком с семенами турецкой гвоздики, Лиззи заметила, как в ее сторону направляется Фред Гилмэн с мотком веревки и топором на длинной рукояти. Когда она увидела, что он идет прямо к ней с раскачивающимся, точно маятник, топором на боку, у Лиззи перехватило горло. Наконец Фред резко остановился, и его немигающие глаза с тяжелыми веками встретились с ее глазами.

Лиззи первая отвела взгляд, с облегчением увидев, как Бен протискивается обратно сквозь вращающиеся двери, нагруженный веерообразной решеткой. Вежливо кивнув Фреду, он передал решетку в руки Лиззи, после чего выудил из заднего кармана конверт.

— Тут деньги за последнюю партию меда, и вот шпалера, что она хотела купить. Обязательно передайте ей от меня привет и скажите, что завтра занесу ей зонтик.

— Спасибо. Передам.

Лиззи сунула конверт в сумочку и направилась по проходу к двери. На парковке она дрожащими руками нащупала брелок с ключами, чтобы открыть багажник. Не то чтобы она боялась, что Фред Гилмэн прямо в скобяной лавке отсечет ей голову, — но тот, без сомнений, транслировал в ее сторону волны леденящей злобы.

Она глубоко вздохнула, надеясь умерить загнанный пульс, и уложила шпалеру в багажник. Когда Лиззи, захлопнув крышку, подняла взгляд — Фред Гилмэн стоял перед ней, вскинув на левое плечо топор. Она сразу ощутила его запах: резкий соленый запах пота, смешанный с духом гноящейся раны, — как будто этот человек медленно гнил изнутри.

Отшатнувшись на шаг назад, Лиззи паническим взглядом окинула парковку в надежде на какую-то помощь или, по крайней мере, хоть на свидетеля происходящего. Но там, кроме них, никого не было. Так что ей ничего не оставалось, как волевым усилием расправить плечи, дабы не показать ему свой страх.

— Что вам угодно, мистер Гилмэн?

Он смерил ее с головы до ног своими мутными глазами, вновь посмотрел ей в лицо.

— Да вот, читал в газете, что у вас недавно случилась неприятность. Вроде как пожар. Пишут, никто не пострадал. — Уголки его рта изогнулись, изобразив подобие улыбки. — Рад был это узнать. Моя первая жена погибла при пожаре. Не самый лучший вариант уйти на тот свет.

Лиззи открыла было рот, но поняла, что не способна вымолвить ни звука. Вместо этого она с отчаянно бухающим сердцем рванулась мимо Гилмэна, устремившись к водительской дверце.

— Может, вам стоит быть поосторожнее насчет того, куда совать свой нос, — добавил он, когда Лиззи уже скользнула за руль. — Будет очень жаль, если в следующий раз кто-то пострадает.

* * *

Лиззи еще трясло от страха, когда она доехала до офиса Эндрю. Она даже не знала точно, чего именно ждала от него, однако это был первый человек, о ком она подумала, торопливо выруливая со стоянки перед хозяйственным магазином.

Проигнорировав холодный и тяжелый взгляд Денниса Хэнли, Лиззи проскочила участок отделочных работ перед самым кабинетом и постучала в дверь.

— Войдите, — резко отозвались изнутри.

Когда она вошла в кабинет, Эндрю сидел, опустив голову, за письменным столом. Когда же он наконец поднял взгляд, на лице у него застыла полная растерянность.

— Лиззи? Что ты… Что стряслось? Ты просто бледная как полотно.

— Прости, что тебя побеспокоила. — Ее дрожащие пальцы крепко вцепились в дверную ручку-кноб. — Я не знала, к кому еще пойти.

Он тут же вскочил на ноги и через мгновение был уже возле Лиззи. Оторвав ее пальцы от дверной ручки, Эндрю подвел ее к креслу, усадил. Потом метнулся к кулеру, наполнил бумажный стаканчик и подал ей:

— На-ка, выпей. И расскажи мне, что случилось.

Внезапно Лиззи почувствовала себя очень глупо. Эндрю встревожился не на шутку. Может, ее реакция была чересчур острой и неадекватной?

— В скобяном магазине я наткнулась на Фреда Гилмэна, и он… — Лиззи умолкла, залпом допивая остатки воды. — Он пошел за мною следом на парковку.

— Он что-то тебе сделал?

— Нет, он вообще ко мне не прикасался. Он просто… заговорил. О пожаре и о том, как мне повезло, мол, что никто не пострадал. Он, знаешь, словно издевался надо мной. Тем более, что у него в руках при этом был топор.

Эндрю оторопел:

— Он был с топором?

— Ну, он, конечно, не размахивал им, он просто купил его только что в магазине. Но он знал наверняка, что я испугаюсь. Он этого добивался. И взгляд у него был такой ледяной — как будто он готов был удавить меня голыми руками, знай он, что это сойдет ему с рук. А я просто стояла и слушала, как он чуть ли не признавался мне в поджоге.

Эндрю забрал из ее руки пустой стаканчик, скомкал его и кинул в стоявшую рядом мусорницу.

— Я понимаю, что он сильно тебя напугал, Лиззи, но говорить о пожаре — пусть даже ехидничать по этому поводу — совсем не то же самое, что признаваться в поджоге. Подумай-ка. Он упоминал что-нибудь такое, чего не должен был бы знать? Нечто такое, чего не писали в газетах?

Лиззи поглубже уселась в кресле.

— Нет, все это было в прессе.

— Он угрожал тебе? Я имею в виду — по-настоящему угрожал?

— Да я бы не сказала. Нет, не угрожал. Но он это явно подразумевал. Я даже чувствовала, как от него исходит этот запах.

— Ты чувствовала… этот запах?

Лиззи глубоко вздохнула, напоминая себе, что нужно поосторожнее распоряжаться словами.

— Просто мне это дано, — тихо объяснила она. — Так, видимо, устроен у меня мозг. Я ощущаю обонянием то, что чувствуют люди, и Фред определенно испытывал ко мне глухую ненависть.

Эндрю кивнул, усваивая эту новую для себя информацию.

— И как пахнет глухая ненависть?

— Гнилостным духом. Как будто что-то разъедает его изнутри. И он хотел, чтобы я это знала. Иначе зачем, скажи, он стал бы упоминать, что его первая жена погибла при пожаре? Может, мне стоит обратиться в полицию?

— Это, конечно, вариант — хотя не думаю, что самый эффективный. Если нет факта открытой угрозы, полиция ничего не может сделать. Есть даже законы, касающиеся выражения угроз, — однако быть таким мерзавцем совсем не противозаконно.

— И даже не важно, что я сама чувствовала, как он мне угрожал?

— Для полиции? Не уверен. А вот для меня это важно. — Он выключил настольную лампу и схватил со стола мобильник с ключами. — Езжай домой. Я тебе попозже позвоню.

— А ты куда?

— Нанесу визит мистеру Гилмэну. Не ожидаю, что он в чем-либо признается. Но пусть он знает, черт возьми, что я уже не спущу с него глаз.

Эндрю поднял глаза как раз в тот миг, когда светофор зажегся желтым. Вдавив газ, он стремглав пролетел перекресток, но тут опомнился. Может быть, лучше использовать то время, что он в пути, на поиск весомых доводов, чтобы не задушить Гилмэна прямо на месте? То, что по нему плачет тюрьма, например. Однако у каждого довода против он находил сразу пару увесистых плюсов.