Тайны Третьего Рейха. Спартанцы Гитлера - Олег Пленков

Из 6 женщин, с которыми Гитлер был близок, 5 покончили собой или пытались это сделать, что свидетельствует о громадном впечатлении, которое он на них производил. В 1935 г. Гитлер захотел повлиять на британскую политику через английскую аристократку Юнити Митфорд (Unity Valkyrie Mitford), дочь лорда Рэдсдейла. В этой особе Гитлер узрел образец истинно германской красоты и подтверждения своей теории о том, что британцы и немцы — единственные представители германской расы, призванной господствовать над миром. Юнити и сама повсюду повторяла, что ее цель — добиться союза между «владыкой земли и владыкой морей», то есть между Германией и Великобританией. Ее сестра Диана симпатизировала английским фашистам, другая сестра — Джессика — коммунистам, а Юнити грезила о Гитлере. В 1934 г. Юнити приехала в Мюнхен и ходила на партийные собрания; вскоре она вошла в близкий круг общения Гитлера, который через нее хотел установить контакт с Черчиллем (этого сделать не удалось — влияние Юнити так далеко не распространялось). Она говорила, что у нее две родины, и когда обе родины оказались в состоянии войны друг с другом, — она пустила себе пулю в лоб. Самоубийство, правда, было неудачным; по распоряжению Гитлера ее, подлечив после ранения, отправили в Англию. Интерес Гитлера к юной английской аристократке был подкреплен еще и тем, что она разделяла старую идею Гитлера о необходимости союза двух «народов-господ» — английского и немецкого. В одной из застольных бесед Гитлер сказал, что «в Англии живет чудесная отборная раса, но только в верхах, а в Германии — наоборот». Великобритания в политических планах Гитлера играла большую роль, что отразилось уже в «Майн кампф». Гитлер планировал оставить Великобританию «владычицей морей», а Германию сделать гегемоном в Европе. Симпатии Гитлера к Юнити были связаны и с тем, что в 1937–1938 гг. он развил особенную активность в стремлении установить дружественные отношения с Великобританией. В список его британских гостей входили английский газетный король лорд Ротермир, историк Арнольд Джозеф Тойнби, министр воздушного транспорта лорд Лондондерри, заместитель статс-секретаря Ванзиттарт, Дэвид Ллойд-Джордж и Антони Иден. Все они приезжали в Германию с тем, чтобы прощупать почву под фундамент англо-германских отношений, и многие из них были в восторге от гостеприимства и учтивости Гитлера. Ллойд-Джордж даже назвал Германию «страной чудес еще более впечатляющих, чем в США».

Гипнотическое, завораживающее действие фюрера на женскую аудиторию находится в некотором противоречии с тем, что, как указывал биограф Гитлера Фест, фюрер как раз являлся распространенным в НСДАП типом безродного, беспризорного, бездомного человека, испытывавшего отвращение и неспособность к семье, бюргерской обстоятельности, основательности и укорененности. Имея опыт жизни в мужском приюте и фронтовой опыт, Гитлер с самого начала чурался всяких тесных и устойчивых связей с семьей, с женщиной и с детьми. Насаждаемое в СС и СА орденское мышление способствовало формированию образов «непоколебимого вождя», «друга, готового в любой момент прийти на помощь» и «товарища, готового пожертвовать собой». В этом проявились гомоэротические элементы нацизма: не случайно некоторые ветераны нацистского движения были гомосексуалистами. Долгие годы среди руководителей партии не было никого, кто имел бы семью (кроме Геббельса и Бормана).

В целом соотношение субъективных и объективных факторов формирования нацистской женской политики в период Третьего Рейха не было постоянным, но колебалось в зависимости от состояния общества и актуальных задач, стоящих перед ним, а также от политической обстановки. В практической политике наиболее желательной для нацистов была все же антиэмансипационная линия, реализовать которую за 12 лет, отведенных историей для «тысячелетнего Рейха», они не смогли.

НСДАП с самого начала отказалась от самостоятельного участия женщин в движении (участие женщин в примыкающих к нацистской партии организациях — 10% — было самым маленьким среди партий Веймарской республики): первое крупное собрание членов партии в 1921 г. приняло решение, что «женщины не могут входить в руководство партии и других высших партийных инстанций»; в дальнейшем нацисты подтвердили это намерение — в руководстве партией было всего 3% женщин; среди 108 депутатов, одетых в коричневую униформу, в рейхстаге 1930 г. не было ни одной женщины; среди студентов при нацистах было только 10% женщин. В 1934 г. из 100 тыс. университетских абитуриентов девушек было всего 1,5 тыс. Такая низкая цифра была не следствием конкурсного отбора, но системы квот (10%), которые нацисты стали устанавливать с 1933 г. Школьные учительницы и врачи-женщины должны были уступать свои места мужчинам, а те женщины, которые смогли сохранить свою работу, стали получать значительно меньшую, чем мужчины зарплату; в 1936 г. Гитлер принял решение, что женщины не могут быть судьями и адвокатами. В октябре 1937 г. Гитлер еще раз заявил, что на высоких чиновничьих постах он хотел бы видеть только мужчин. В соответствии с этой установкой женщины — ученые, а также женщины, занимавшие высокие управленческие посты, подвергались систематическому давлению и сокращению. Число студенток в вузах хотели искусственно ограничить — 10%, и с 1933 г. до 1939 г. процент этот на самом деле снизился с 15,8% до 11,2%. В этой связи в учебных планах школ для девочек центр тяжести намеренно перемещался на домоводство и предметы, которые могли пригодиться в семейной жизни будущим женам.

Когда в 1933–1934 гг. нацисты начали борьбу за преодоление экономических трудностей, важной частью этой кампании стало удаление женщин из хозяйственной жизни. Прямого давления на работающих женщин не оказывали, но предлагали добровольно уйти с работы за 600 рейхсмарок отступных и выйти замуж. Законом от 30 июня 1933 г. предписывалось увольнение женщин с гражданской службы и открыто декларировался принцип неравной оплаты за женский и мужской труд. Когда на одном из совещаний у Гитлера глава ДАФ доктор Лей предложил ввести равенство в оплате, фюрер категорически высказался против. Мотивировал он это тем, что зарплата в нацистском государстве имеет две функции: экономическую (оплата труда) и социальную функцию, которая обеспечивает семейному мужчине более высокую зарплату для того, чтобы он имел возможность содержать семью, поэтому он должен получать больше, чем холостой мужчина или женщина. На этом же совещании Гитлер заявил, что принцип равной оплаты за равный труд противоречит сохранению национальной общности в Германии. Он считал, что в мирное время на производстве должны трудиться только мужчины, и даже неквалифицированный работник должен иметь возможность содержать на свою зарплату семью и оплачивать как минимум трехкомнатную квартиру. Его жена должна содержать дом. Если же женщина выполняет мужскую работу и к тому же растит детей, то ей следует доплачивать премии или гарантировать налоговые льготы, но основной принцип начисления зарплаты, связанный с ее социальной функцией, трогать нельзя. В заключительной части Гитлер сказал, что некоторые профессии в мирное время следует вообще закрыть для мужчин (например, профессию дамского парикмахера) или для женщин (профессию официанток).

Вопрос женской занятости имел замысловатую историю, и для того, чтобы составить правильное мнение о женской занятости в нацистской Германии и понять, что нового привнесли в нее нацисты, нужно учесть долговременные тенденции. Женская занятость в Германии, как и в других европейских странах, росла с XIX в. — новой в этом процессе была не женская работа сама по себе, — она и в доиндустриальные времена играла большую роль, — но то, что женщины стали получать за работу деньги. Ранее трудовая и личная сферы жизни женщин были нераздельны, а после их разделения в ущербе оказалась личная сфера. Вашингтонская конвенция (1919 г.) об условиях занятости женщин установила первый декретный отпуск: неделя до родов и неделя после родов оплачивались из фондов страхования по безработице, а по возвращению на работу кормящим женщинам для кормления выделялось специальное время. Об оплате женского труда в конвенции не упоминалось. Ради справедливости надо отметить, что в Германии, как и в других европейских странах, состояние этой проблемы было столь же прискорбным: так, в Британии принцип равной оплаты за равный труд мужчин и женщин на деле был реализован только в середине 50-х гг. XX в.