Темный Берег - Альфред Анджело Аттанасио

Дойдя до Джиоти и Поча, помощник остановился и тревожно посмотрел на ружьё. Потом ткнул пальцем в сторону рубки, где в иллюминатор выглядывал капитан.

Помощник повёл их по палубе под откровенно любопытными взглядами пассажиров, потом по винтовому трапу на мостик. Капитан — крепкая женщина в тюрбане, в корсаже с глазами тритона и серьгами со звёздами в ушах, приподняла густую рыжую бровь, когда брат и сестра сообщили, что направляются на Ткань Небес.

Она не стала задавать вопросов. По ружью и нагрудникам она поняла, что это пэры, а все пэры считались предателями.

— Ни один корабль не может подойти к Ткани Небес, — твёрдо сказала она. — Только суда Властелина Тьмы имеют право заходить в эти воды.

— Отвезите нас так близко, как сможете подойти, — сказала Джиоти и подала ей золотую сеть, усаженную целительными опалами. — Это лечебная ткань, но она без Чарма, и зарядить её уже нельзя. Узор нарушен заклинанием змеедемона. Но она сделана для пэров, и этот материал — самородное золото и серебро, достаточно ценный даже как лом, чтобы купить несколько призм настоящего Чарма.

Капитан посмотрела на серьёзное лицо Джиоти и приняла плату без комментариев. Пэры вернулись на палубу и сели поодаль от всех на грузовой люк. Там они и сидели, пока паром не прибыл в первый порт и на палубе не освободились скамьи. После ещё трёх остановок они остались единственными пассажирами на борту. Помощник принёс им по миске супа из морских трав и по куску жареной рыбы — любезность капитана, — и они жадно принялись за еду.

Рассвет стёр последние звезды, когда паром повернул и пристал к угрюмому берегу, поросшему деревьями с переплетёнными корнями, висячими лианами и зарослями ежевики. Высокий прилив позволил парому подойти вплотную к мели. Помощник перебросил сходни на мшистый карниз чёрного коралла.

Как только пассажиры сошли, паром тут же отвалил, взмучивая грязную воду. Джиоти подняла руку, капитан ударила в колокол. Густой слой опавших листьев и морской травы пригасил волны отходившего парома. Помощник стоял, опираясь на леер, глядя на розовых береговых птичек, порхавших как клочки рассвета, занимающие своё место на небе.

Завернувшись в нагрудники, вздрагивая от укусов насекомых, Джиоти и Поч тревожно спали до полудня. Потом они пошли через болото, петляя среди упавших деревьев и переплетения корней, но держали общий курс на восток, к месту назначения, которое целую жизнь назад указала им сивилла.

Ночью они привязывались лианами к деревьям и спали по очереди под зловещие крики хищников. Синие бананы и сочная сладкая трава росли в изобилии, а для питья брат с сестрой собирали росу. На третий день пути по болотам их стала бить лихорадка.

В глазах все плыло и рябило, кости сочились сырым жаром и казалось, будто они истаивают. Двое суток путешественники пролежали на плоском суку, глядя на скользящий в ветвях маслянистый прилив. Они сжимали в руках целительные опалы, хотя в камнях уже не было силы излечивать, и слушали биение горячей крови в висках.

На третий день Джиоти поняла, что они погибнут, если останутся на месте. Она вырезала посохи, достаточно прочные, чтобы выдержать вес тела, и они побрели дальше. Их сопровождали огненные тени. Трудно было сказать, что это — болотные призраки или иллюзии горячечного мозга. Когда брат с сестрой останавливались на отдых, прозрачные огни танцевали ближе и поглощали их силу. Джиоти заставляла Поча идти вперёд — скорчившись, волоча ноги, они тащились сквозь ядовитые тени, всё время на восток.

Сны тревожили забытыми воспоминаниями детства, тихий голос матери звал их к себе, тень отца возникала в дверях спальни, разрушенной вместе со всем Арвар Одолом. Вслед за ними по джунглям брела невероятная печаль. Горе мёртвых ползло в тумане, каждую ночь поднимающемся из топи. Призраки со знакомыми лицами приходили и вновь уходили в дымку, погибшие родственники звали их обратно, но путники шли вперёд по извилистым болотным тропам к краю всего сущего.

В какой-то момент у Джиоти кожа приобрела цвет стекла. Она повернулась показать это Почу, но его не было. Бегая по кустам, зовя его, она заблудилась.

Покрытая проказой кровоточащих порезов, волдырями от укусов пауков и грибковой плесенью, она побрела в ночь и свалилась во сне, так и не прервав поисков. Проснулась она в кроне дерева и чуть не сломала себе шею, спускаясь.

К концу дня, в зарослях папоротника, покрытых висячим мхом, она потеряла сознание, свалилась и погрузилась в смертельный сон под удаляющийся крик обезьяны-стервятника.

Поч слышал тот же хищный крик обезьяны и решил, что она охотится за ним. Он поискал глазами сестру, проверяя, что она не свалилась, и она махнула ему рукой, показывая, чтобы шёл вперёд. Он захромал за ней по ярким квадратам освещённых джунглей, по лучам, острым, как стекло. Вздохи ветра и дрожь деревьев напугали его больше, чем ледяная оцепенелость конечностей.

Он поискал глазами Джиоти, и та поманила его вперёд. Но он слишком ослабел и больше идти не мог. Сестра поползла на коленях, и он вслед за ней. Они вместе взобрались на осыпающийся скальный карниз в кружеве лишайников и легли снова отдохнуть или умереть наконец.

Поч вцепился в плечо сестры и хотел крикнуть, но пересохшие губы издавали одно лишь шипение. Плечо оказалось камнем. Он был один. Он лёг на живот и стал рыдать, пока лихорадка не затемнила его взор.

— Проснись, Поч! — позвал голос Джиоти.

Дрожащий мальчик открыл глаза и увидел склонившуюся над ним сестру, её обожжённое лицо нагнулось к нему поближе, ободряя шёпотом.

— Вставай! Смотри!

Джиоти помогла ему подняться на колени и показала на скальный карниз, где они лежали. На заросшей лишайником скале было вырезано полустёртое изображение змееженщины. Это была не скала, а огромный разбитый идол.

С радостью поняв, что означает это каменное лицо, Поч заставил себя встать, пошатываясь, и, глянув сквозь пылающие кроны деревьев, увидел скелеты башен и огромные разбитые тела крылатых сфинксов. Он изо всех оставшихся сил подтянул сестру вверх, она увидела руины и рухнула на колени.

И снова Поч помог ей подняться, и они стали протискиваться в дыру среди стены корней, окружавших Ткань Небес. Поддерживая друг друга, они шли под тенью огромных сфинксов, сквозь переплетения лиан и вошли внутрь, где не было света. Только тонкие струйки лучиков освещали им путь среди путаницы гниющих обломков.

Поч протестовал, стонал, пытаясь сказать, что они даже не знают, здесь ли Кавал. Но у него не было сил. И они всё равно уже далеко зашли.

В темноте они разлучились, и когда Поч протянул руку, сестры не оказалось. Её шёпот донёсся с другой стороны, и Поч, поспешно повернувшись, нащупал её руку.

Сестра взяла его за руку крепче и потащила за собой мимо чёрных твёрдых обломков. Земля задрожала, потрескивая и шипя под их тяжестью. Они вскрикнули в один голос и подались вперёд.

Пол затрещал и наклонился. Поч вцепился в Джиоти, оба соскользнули среди стучащих кирпичей вниз и вдруг резко остановились. Тогда они поглядели в темноте друг на друга, видя только белки глаз.