Завет Христа - Ульрих Хефнер

— Коллега, вы и сами знаете, как нетороплива наша бюрократия. Если бы мы посылали исключительно письменные запросы в соответствующие инстанции, то мы бы успели состариться, прежде чем продвинулись вперед хотя бы на один шаг. Кроме того, оба преступника выскользнули у меня из-под носа, и это больно ранило мое самолюбие.

Хагнер натянуто улыбнулся.

— Вы, наверное, хотели сказать — вылетели. Ну что ж, идем, мы теперь тоже полетим: так будет быстрее всего.

Штруб, Берхтесгаден…

Том захлопнул мобильный телефон и с довольным вздохом опустился на пень рядом с Мошавом.

— Мне не терпится узнать, выгорит ли дело, — заявил Мошав и недоверчиво улыбнулся.

— А почему оно не должно выгореть? — возразил Том. — Во время учебы мы с Дитером делили одну комнату на двоих. И за ним должок.

— Я думал, мы здесь находимся тайно.

— Дитер для нас не опасен. Он адвокат в Ботропе. Два года назад он представлял меня в деле об аварии. Он совершенно нормальный тип. Правда, немного буксует, когда речь заходит о технических вопросах, но потому он и стал юристом.

— Ты всем своим друзьям врешь? — спросил Мошав.

— Скажем так, в случае с аварией ложь была вынужденной. Вряд ли я смогу назвать ему настоящую причину нашего любопытства. В конце концов, он адвокат и представляет закон.

— Яара еще не звонила?

Том покачал головой.

— Я забыл отправить ей CMC. Позвоню сегодня вечером.

Мошав снова вооружился биноклем и стал рассматривать улицы Штруба.

— Похоже, все птички улетели. Думаю, здесь ничего больше не произойдет.

Том посмотрел в почти безоблачное небо.

— Подождем еще немного, пока Дитер не перезвонит. Обычно запрос по номерным знакам в центре страхования делают очень быстро. И тогда уже будем думать, что делать дальше.

Том и Мошав просидели еще целый час на лугу с видом на Штруб, прежде чем мобильный телефон Тома зазвонил. Это был адвокат из Ботропа. Разговаривали они недолго.

— Ну что? — спросил Мошав, после того как Том нажал кнопку отбоя.

Том довольно улыбнулся.

— Ганс Штайнмайер, Бишофсвизен, переулок Штангергассе, 9а.

— Это точно?

— По крайней мере, машина принадлежит именно ему. Владельцу автомобиля около сорока лет, так что это может быть человек, который вышел из дома соседки.

— Что будем делать теперь?

Том указал вниз, в долину, и встал.

— Едем в Бишофсвизен; ночь будет долгая!

Монастырь Этталь, Бавария…

В стороне от трапезной, напротив маленькой капеллы, стояло административное здание, в котором располагался служебный кабинет приора. Отец Леонардо дал понять своему провожатому, что он, наверное, будет довольно долго занят. И потому он предложил брату Маркусу подождать своего высокого гостя из Рима в кухне. Монах в черной сутане проводил отца Леонардо в кабинет аббата. Брат Ансельмо встал из-за стола, как только отец Леонардо вошел в комнату.

— Какое неожиданное явление в наших скромных стенах, — поприветствовал аббат своего гостя из Святого города.

Он встал и, улыбаясь, протянул руку. Отец Леонардо ответил на приветствие и сел в кресло.

— Видите ли, у меня к вам просьба — я хочу побольше узнать о жестоком убийстве, которое произошло здесь, за этими стенами. Кардинал-префект поручил мне разобраться в этом деле и предоставил мне arbitratus generalis. Я должен проверить, не отразится ли негативно это событие на нашей матери-церкви.

Аббат нахмурился и удивленно посмотрел на гостя.

— Но я ведь рассказал все лично кардинал-префекту, — ответил он.

Отец Леонардо подавил нарастающую досаду. Снова префект опередил его и не поставил в известность.

— Кардинал-префект уже был здесь? — спросил он.

Брат Ансельмо кивнул.

— Неделю назад. Странно, что он ничего не рассказал вам об этом.

— К сожалению, я находился в срочной командировке в Иерусалиме, а префекту пришлось неожиданно уехать в Южную Америку, — ответил отец Леонардо. — Мы не виделись уже несколько дней.

Брат Ансельмо во всех подробностях поведал ему об убийстве брата Рейнгарда, которого распяли в кладовой вниз головой.

— Были ли предзнаменования — я хочу сказать, какие-то инциденты, которые показались вам странными? Были ли у нашего брата проблемы?

Аббат покачал головой.

— Брат Рейнгард уже несколько лет жил в нашем аббатстве и был ценным членом братии. Он в основном занимался тем, что касалось иностранных языков. В конце концов, он владел, помимо испанского, английского и португальского, еще и русским и древнееврейским языками, а также несколькими диалектами арабского. Перед тем как попасть в наш монастырь, он работал в Церковной службе древностей. К сожалению, во время раскопок произошел несчастный случай, так что ему пришлось отказаться от своей работы и удалиться сюда, в Этталь.

— Знаете ли вы, чем он занимался в последнее время? — спросил отец Леонардо.

— Он много читал, — ответил брат Ансельмо. — Он читал книги на древнегреческом языке и на древних восточных языках. Насколько мне известно, он переводил древние тексты для службы древностей. С древнеарамейского, древнееврейского языков, понимаете?

— Работал ли он над чем-нибудь особенным?

Брат Ансельмо пожал плечами.

— Я, к сожалению, не знаю этого. Разумеется, ходили разные слухи. Вам известно, что священник церковного прихода паломнической церкви в Висе также был убит? Как и пономарь, когда ночью застал нескольких взломщиков врасплох в церкви. Полиция считает, что оба случая как-то связаны.

Отец Леонардо кивнул.

— Я слышал об этом, — ответил он скорее небрежно, хотя и с трудом сдерживая нервозность. В какой заговор довелось ему попасть? Всюду его дорогу устилали трупы. Как в Германии, так и в Святой земле.

— Вы можете рассказать мне что-нибудь о слухах, которые ходили здесь после смерти брата Рейнгарда?

Аббат улыбнулся и махнул рукой.

— Болтовня, не что иное, как глупая болтовня. Говорят, будто брат Рейнгард потерял веру в Бога. Он был очень сдержан в течение последних недель. Кроме того, вы знаете, как он умер. Его сначала замучили, а затем распяли, как предателя.

— Были ли знакомы брат Рейнгард и священник церкви в Висе?

— У вас очень много вопросов. Наверное, вам стоит обратиться к представителю полиции. Это дело расследует некий Буковски, начальник отдела уголовной полиции.

Отец Леонардо кивнул.