В поисках агента. Записки офицера КГБ - Грегори Файфер

«Mole» стал регулярно приезжать в Москву. Гуляев мне докладывал о каждой встрече американца с Яковлевым, но тот никогда не рассказывал оперработнику, о чем велись беседы. Что касается Крючкова, то он ничего не предпринимал. Вместе с другими членами Политбюро — сторонниками «жесткой» линии — он вскоре стал одним из лидеров неудавшегося заговора против Горбачева, вошедшего в историю как ГКЧП, с целью покончить с реформистской политикой, идеологом которой являлся Яковлев. После распада СССР Крючков обвинил Яковлева в сотрудничестве с ЦРУ в качестве агента влияния — используемый в разведке оперативный термин для человека, занимающего высокое служебное положение и тайно помогающего спецслужбе страны, на которую он работает, в решении важных задач, в основном политического характера. Яковлев это обвинение категорически опровергал.

5

После окончания своей загранкомандировки в Вашингтон Геннадий Василенко в 1981 году вернулся в Москву, предварительно распрощавшись с провожавшим его в даллесовском аэропорту Джеком Платтом. Он стал работать в Центре, а через два года был опять отправлен за рубеж — на этот раз в крошечную и малоизвестную страну в Южной Америке под названием Гайана. В Лэнгли Платт оставался руководителем курсов по подготовке молодых сотрудников ЦРУ «Internal Operations», обучая их ремеслу ведения разведки в странах советского блока. Узнав о появлении Василенко в Гайане, он начал уговаривать начальство разрешить ему навестить своего приятеля. Начальник отдела SE Гербер идею не поддержал, и Платт весь свой дар убеждения перенес на Бирдена — заместителя Гербера, с которым он был в дружеских отношениях. В мае 1986 года, когда Гербер находился в отпуске, Бирден в конце концов поддался на уговоры своего приятеля. Хотя в мае 1987 года Платт ушел в отставку, ради такого случая он временно восстановился на работе, чтобы продолжить прерванную операцию. В октябре 1987 года он самолетом вылетел в столицу Гайаны Джорджтаун, везя в качестве подарка Василенко прекрасное охотничье ружье «Винчестер».

Василенко был искренне рад увидеть своего старого приятеля. Хотя он и предполагал, что продолжение его контактов с сотрудником ЦРУ вызовет недовольство в Центре, он, тем не менее, посчитал, что максимально ему может грозить замечание или выговор, а это он как-нибудь переживет. Несмотря на недовольство жены, Василенко продолжал встречаться с Платтом, но ни на какое сотрудничество с американцем, естественно, не шел. Платт пробыл в Гайане несколько дней. Возвратившись в Вашингтон, он написал отчет о встречах с Василенко, а копия отчета была направлена в ФБР.

6

Спустя два месяца, 11 января 1988 года, Василенко вылетел по делам прикрытия в Гавану. В самолете был также советский посол на Кубе, которого наш сотрудник хорошо знал. Во время полета они хорошенько «разогрелись», и, когда самолет приземлился в Гаване, Василенко был уже изрядно пьян. Перед вылетом он договорился, что в аэропорту его встретит приятель — работающий на Кубе другой наш сотрудник, у которого он обычно останавливался. На этот раз его встречал другой офицер КГБ, который объяснил, что его знакомый занят по работе и не мог приехать.

Они подъехали к дому, где планировал остановиться Василенко, и, когда он вошел внутрь, на него навалились двое крепких мужчин, повалили на пол и заломили руки за спину. «Что за шутки?», — мелькнуло у Василенко. — «Ребята, отпустите руки, — все, что он мог вымолвить. — Вы мне их сломаете». Несмотря на состояние опьянения, он почувствовал сильную боль. Одна рука у него была вывихнута. Его втащили в соседнюю комнату, раздели и заставили надеть тренировочный спортивный костюм. В комнате сидел следователь КГБ, который на фоне двух здоровенных охранников выглядел маленьким и несолидным.

— Вы знаете сотрудника ЦРУ Джека Платта? — спросил он.

— Я встречался с ним два месяца назад в Гайане, — ответил Василенко. — Ну и что?

— Вы не имели на это права, — повысил голос следователь. — Вы американский агент?

— Это неправда.

Ему очень хотелось спать, мысли путались, но одна не давала покоя — что мог сделать Платт, чтобы так его подставить?

Через несколько дней Василенко был на грузоходе, державшем курс на Одессу. Вначале мелькнула мысль выпрыгнуть за борт в океан, но тогда это будет расценено как признание своей вины. Станет ли от этого лучше его семье, если он кончит жизнь самоубийством? Нет, не дождетесь.

Через две недели теплоход прибыл в Одессу. В подавленном состоянии, с еще не прошедшей болью в вывихнутой руке, Василенко был посажен в поезд, привезен в Москву и помещен в лефортовскую тюрьму. Он знал, что его коллеги по вашингтонской резидентуре Мартынов и Мортин не так давно были расстреляны. Что касается случившегося с ним, единственное, к чему он пришел, думая о причинах своего ареста, было то, что это не обошлось без участия Платта. В последующие шесть месяцев Василенко был подвергнут жестким допросам. Поскольку у следователей не было существенных доказательств, чтобы обвинить Василенко в предательстве, они делали все возможное, чтобы вынудить его в этом признаться самому.

Два месяца спустя после ареста Василенко меня вызвали на допрос в Лефортово к руководителю следственной группы. Я сказал, что считаю беспочвенным подозрение, будто Василенко был американским агентом в период, когда мы вместе работали в вашингтонской резидентуре и у него на связи находился Рональд Пелтон. Если бы он был шпионом, американцы гораздо раньше узнали бы о бывшем сотруднике Агентства национальной безопасности США, чем это случилось в 1985 году, когда он был выдан Юрченко. В конце концов в июне Василенко был освобожден. Однако арест не прошел даром — его лишили воинского звания, уволили из органов КГБ и не дали военную пенсию. Остались в силе обвинения в аморальных любовных связях и незаконном владении оружием. У него были конфискованы десять охотничьих ножей и 16 винтовок и ружей, включая подаренный Платтом «Винчестер».

7

Когда после освобождения Василенко в первый раз смог поговорить с Платтом, тот сделал все возможное, чтобы убедить своего приятеля, что он никоим образом не причастен к его аресту. Оперработник пришел к выводу, что он стал жертвой ошибки следствия, у которого просто не было убедительных доказательств для его ареста. Платт сейчас утверждает, что они вместе с Василенко пришли к заключению, что умалчивание со стороны Василенко факта продолжения его контактов с сотрудником ЦРУ было достаточной причиной для ареста, какими бы правдоподобными доводами он при этом ни руководствовался. Повышенная подозрительность КГБ объяснялась также недавно проведенными арестами американских шпионов, выданных Эймсом, что значительно уменьшало шансы на то, что в ПГУ поверят объяснениям Василенко.

Только в 1987 году в Центре впервые узнали, что Василенко не подчинился указанию прекратить все контакты с Платтом, которое ему было дано вашингтонским резидентом Дмитрием Якуш-киным. Об этом в ПГУ стало известно после получения материалов от Хансена, оставленных им в тайнике в штате Вирджиния. Среди них была копия отчета Платта, подготовленного после его поездки в Гайану и встреч с Василенко. В феврале этого года Центр дал указание резидентуре попросить «Источника» попытаться получить дополнительные сведения, имеющиеся в ФБР на Василенко, который уже был арестован и находился в Лефортово. Тщательный обыск его московской квартиры, проведенный сотрудниками Второго главка КГБ, не дал никакого результата: ничего напоминающего аппаратуру связи, прослушивания, тайнописи или чего-либо другого, изобличающего Василенко в шпионской деятельности, найдено не было.