Самоцветные горы - Мария Семенова

Камни Сокровищницы, не имевшие выражаемой числами цены,уходили туда, откуда пришли, и с ними уходил их древний Хранитель. Может, он былдаже рад такому окончанию своего долгого, слишком долгого века. И уж вовсе неподлежало сомнению, что ни один из смертных ещё не удостаивался стольдрагоценной гробницы, – и вряд ли удостоится впредь…

А люди снизу всё бежали, отчаянно бежали по рушащейся подногами земле, – вверх по склонам, туда, где была надежда спастись. Эврихвремя от времени поглядывал на толпу, волею случая избравшую для бегстваподъездной тракт, выводивший как раз к “их” перевалу. Люди успели взобратьсядостаточно высоко, они были на расстоянии, которое Эврих отважился бы назватьблизким. Он уже различал отдельные лица, когда сразу два Зуба – Средний иБольшой – всё-таки начали разваливаться и рушиться туда, где раньше стоялЮжный, а теперь клокотала поглотившая его прорва – месиво из тающего камня ичего-то, что казалось водой, но, наверное, всё же не было ею, потому что неможет, не имеет права быть на свете подобной воды.

Под тяжестью падающих навзничь гор прорва тяжеловсколыхнулась… и выстрелила в разные стороны густыми фонтанами этой самойне-воды пополам с камнем и паром. Как лужа, по которой топнул ногой великан.

Один из фонтанов, тяжеловесно взметнувшись, помешкал визмерявшейся сотнями саженей вышине… и начал невыносимо медленно оседать… прямотуда, где из последних сил бежали вверх почти уже спасшиеся люди. Ветер,подувший со стороны гор, стал вдруг ощутимо горячим…

– Афарга!.. – закричал Эврих, но лишь зря надорвалгорло. Его голос был так же беззвучен, как и все прочие голоса – кроме голосаЗемли, корчившейся в очистительных муках.

Однако крик не понадобился. Афарга увидела то же, что иаррант. С плеч девушки упал на дорогу меховой плащ, которым она укрывалась отгорного холода… и в луче света пронзительно вспыхнуло огненно-алое одеяние.Афарга вскинула руки, словно поднимая над головой остроконечный щит своейродины… Его можно было даже увидеть. Там, высоко, где ударилась о преградупадавшая из-под облаков смерть. Не зря жили одиннадцать поколенийТех-Кто-Разговаривает-с-Богами. Их наследница отдавала всё, что было завещаноей ушедшими в Прохладную Тень, и щит выдержал. Клубящаяся смерть стекла по немуи обвалилась на склон гораздо ниже бегущих. Тень Мхабра улыбалась на небесах,видя подвиг младшей сестрёнки. Афарга зашаталась, у неё ослабели колени.Тартунг подхватил её на руки и увидел, что девушка торжествовала. “Тывидел! – прочитал он по движению губ. – Я могу не только сжигать…”Потом она закрыла глаза.

А Эврих тщетно искал Волкодава среди спасшихся, достигшихнаконец каравана.

* * *

Между тем Волкодаву уже не было особого дела ни доСамоцветных гор, ни до иных забот и хлопот этого мира. Так оставляют душупереживания дальней дороги, когда человек наконец открывает калитку ивозвращается ДОМОЙ.

Его только слегка удивило, когда, шагнув за порог смерти, онне обнаружил себя на уводящем круто вверх каменистом откосе, о котором училаего вера. Камни под ногами окажутся прижизненными поступками, с детства зналВолкодав, и одни будут надёжной опорой твоему восхождению, а другие сразупокатятся вниз…

Ничего подобного: он стоял на цветущем лугу, на роскошноймягкой траве. Он в недоумении оглянулся и увидел этот откос у себя за спиной. Итам, далеко внизу, в иных сферах бытия, что-то происходило. Неистово вихрилисьчёрные и белые облака, били исполинские молнии, вздымались и опадалинеправдоподобные тени… Смотреть туда было всё равно что вспоминатьпозавчерашний сон, к тому же несбывшийся, и Волкодав пошёл вперёд, снаслаждением ступая босиком по тёплой земле. Любопытный Мыш немедленно снялся сего плеча и помчался исследовать новое и необычное место. Он был по-прежнему сВолкодавом, да и могло ли случиться иначе?.. Венн поправил за спиной СолнечныйПламень и двинулся следом за ним.

Он едва успел сделать несколько шагов, когда из травы передним поднялось величественное Существо. Могучий Пёс такой мудрости иблагородства, что захотелось немедленно склониться перед ним до земли, –Волкодав понял, что встречать его вышел сам Предок.

Каково же было его изумление, когда Предок… первымпоклонился ему. А потом, выпрямившись и встряхнувшись, накинул ему на плечисвою искрящуюся, живым золотом и серебром затканную шубу.

Это была величайшая честь, которой Предок мог удостоитьПотомка.

* * *

Когда беглецы увидели реку Ель, стало ясно, которая из двухсестёр больше отвечала Матери Светыни и норовом, и красой. Челна, хотя вроде быдавала всему руслу “чело”, была неторопливой, мутноватой и сонной. Ель жепадала с севера хрустальным потоком, разогнанным в гранитных теснинах, налеталас такой стремительной удалью, подхватывая сестрицу, что та, ни дать ни взятьоробев, в месте слияния давала изрядный крюк к югу.

Тут уже от лодки стало совсем мало проку. Течения Ели ейбыло не одолеть даже под парусом, тем паче на вёслах.

Одно утешало: от стрелицы<Стрелица – мыс, образуемыйслиянием двух рек (или разделением на рукава). Теперь мы чаще говорим“стрелка”. > было уже не так далеко до заветных кулижек. Может, хоть ониоградят?..

Лодку загнали в тихую заводь, в заросли ивы, и там тщательноспрятали. Хотя не подлежало сомнению, что если псиглавцы доберутся сюда, тонайдут её без труда. А ведь они доберутся. И найдут. Такова была слава этихлюдей. Встав однажды на след, они его не теряли. И не прекращали погони.

– Были вы мне доброй семьёй… – ступив на берег, сказалаЭрминтар. – А теперь не поминайте лихом… Бегите.

В лодке, под парусом, у послушного руля, она в самом делевыглядела прекрасной. Сухой берег вновь сделал её неповоротливой и неуклюжей,негодной к поспешному бегу сквозь лес и кусты, вверх-вниз по каменистым холмам.

Оленюшка покачала головой.

– Мы – венны, – сказала она. – И ты тоже нашатеперь. А у нас сестриц не бросают.

Шаршава, не тратя зря времени, припал на колено:

– Полезай на закорки.

От его левой руки по-прежнему не было проку, но ноги держаликрепко. Уж как-нибудь хватит их крепости и на двоих.

Осень богато разукрасила северный лес, подарив вкраплениямлиственной зелени богатство всех мыслимых красок. Красавица Ель лежала вберегах, словно драгоценное отражение неба. Её сапфирную синеву постепеннозатягивала мутно-белёсая пелена. В юго-западной стороне горизонта уже не первыйдень почти неподвижно стояла ровная стена облаков; сегодня с утра эти облакавзялись вдруг набухать, темнея и разрастаясь, и в дыхании ветра началчувствоваться тот особый острый холод, что предвещает появление снега.

– Буря идёт, – сказала Заюшка.

Они с Оленюшкой несли детей. Псы трусили по пятам,навьюченные поклажей.

– Может, следы заметёт? – понадеялась Эрминтар.