Стать смыслом его жизни - Ирина Грин

Лицо его пылало яростью.

— Почему не поели? — прогрохотал он.

Лиза попыталась ответить за всех, но Олег перебил ее.

— Тихо!

Теперь уже завозмущался Ромка.

— Тихо, я сказал! — снова заорал Олег. — Или я тихо сказал?

Все застыли.

— Теперь я буду говорить, а все слушать. И попробуйте кто-нибудь что-нибудь возразить. Сейчас одеваемся, выходим на улицу и садимся в машину. Аида Степановна и Катя, — тут он подтолкнул девушку вперед, — остаются дома. Для тех, кто не понял, объясняю: Катя — Верина сестра, и любить ее надо так же, как Веру.

Вера заметила, что сестра где-то потеряла один тапок и стоит босой ногой на холодном полу.

— А вы, — обратился он к Аиде, — до моего приезда рассказываете нашей гостье свои одесские мемуары.

— Какие-такие амуры-шмамуры? — уточнила повариха.

— Какие хотите. О вашем любимом привозе, Дюке, о том, кем был Паниковский до революции.

— Шо мне за него рассказывать? Он мне шо — родственник?

— Ну, за Паниковского не рассказывайте, — уже более миролюбиво разрешил Олег.

Лиза сорвалась с места и выбежала из комнаты. Ромка, недолго думая, понесся следом. Володя Петров явно находился не в своей тарелке и, судя по выражению лица, был готов в любой момент броситься вслед за друзьями.

— Куда это они? — уже спокойным тоном спросил Олег.

— Вы же сказали, чтобы они одевались, вот и побежали, — ответила Вера и тоже встала. — Катя!

Она подошла к сестре, взяла ее за руку, прикоснулась пальцами к щеке.

— Бедная ты моя!

В это время в комнату вернулись Лиза с Ромкой. В руках у девочки были розовые тапочки, украшенные стразами.

— Вот, — она сунула тапки в руки Кате, — возьмите. — И добавила нравоучительным тоном: — Босиком нельзя ходить.

Катя взяла тапки, непонимающим взглядом уставилась на россыпь искусственных бриллиантов и вдруг расплакалась.

— Ну вот, опять принялась за мокрые дела! — ласково пожурила ее Вера. — А ведь обещала завязать!

— Так я же не из-за мужиков, — сквозь слезы сказала Катя.

Кристина приволокла теплый плед, Вера усадила сестру на диван, налила ей чаю. Обернувшись, Вера увидела, что вся компания разбежалась, и только Аида возвышалась посреди столовой подобно молчаливому Дюку Ришелье. Однако, в отличие от бесстрастного земляка, она вся дрожала от любопытства.

— Я несколько раз хотела тебе все рассказать, но ты категорически не хотела слышать об Олеге. Не могла же я тебя заставить! Александр? — Вера кивнула на злополучный синяк.

— Да! Ведь ты же знала, что я люблю Олега, и это все — дом, Олег, трое детей — и есть моя мечта! Надо было намекнуть!

— Девочка моя, ты должна сама сделать свой выбор! Есть такая притча. Четыре человека отправились в путь искать счастья. Они шли по дороге, пока не уперлись в каменную стену. Один путник долго шел вдоль преграды и нашел калитку. Другому не терпелось побыстрее добраться до счастья, он перелез через стену, в кровь ободрав руки об натыканные сверху обломки битого стекла и едва не сломав себе шею. Третий был упрям. Он бился головой о стену, пока она не поддалась и не рухнула. Вот только в голове у упрямца что-то после этого испортилось. А четвертый был художником. Он повсюду носил с собой кисти и краски. Художник поднял голову, увидел, как прекрасны облака, сел, прислонившись спиной к стене, и стал их рисовать. А стена под ним мягко изогнулась как спинка кресла, чтобы художнику было удобнее.

— По-твоему, я третий?

— Нет, второй. А сейчас — извини, мне надо ехать. Я обязательно позвоню.

— Я с тобой! — Катя схватила Веру за руку.

— Нет, — Вера мягко освободилась, — оставайся здесь, постарайся разобраться в себе, это — Добрый дом, тут все тебе помогут. Только не реви!

— А ты? Ты вернешься?

— Конечно, куда я от вас всех денусь! — улыбнулась Вера. Она обняла сестру, замерла на мгновение. — Все, до встречи!

— До встречи! Вер!

— Что?

— Прости меня!

— За что?

* * *

Аэропорт гудел. Лица… Много лиц… Радостные, озабоченные, печальные, они смешались в хоровод, который исполнял сложный танец, подчиненный замыслу опытного хореографа. У Веры кружилась голова, пересохло горло. Хотелось только одного: чтобы все это поскорее закончилось. А еще хотелось увидеть Никиту. Хотя бы на секунду. С момента последнего разговора они больше не общались. Вера понимала, что причиной охлаждения Никиты явилось ее нежелание рассказывать о проблемах своих пациентов. Если бы он пришел сейчас проводить ее, наверняка все утряслось бы, она смогла бы подобрать нужные слова. Но его не было.

Зарегистрировавшись у стойки, они попрощались с притихшими Лизой и Ромкой, расстроенной Кристиной и сосредоточенным Олегом.

Вовка, которого из новенькой комфортной электроколяски пришлось пересадить в обыкновенную аэропортовскую, чуть не плакал.

Вера объяснила, что его «транспорт» сдали в багаж и в Германии обязательно вернут. Она понимала: мальчик огорчен не из-за коляски. Он боится оказаться беспомощным. Такой страх испытывает любой человек, лишенный возможности самостоятельно передвигаться, перед началом путешествия.

— Не бойся, у нас с тобой все получится! — шепнула Вера на ухо Володе.

А Олег отвел ее в сторонку:

— Вера, не бери дурного в голову. Катька… Она не со зла…

— Я и не беру. Мы уже разобрались. Береги ее, Олег, прошу тебя, — от волнения Вера забыла о всякой врачебной этике и перешла с отцом пациента на ты.

— Я сделаю все, чтобы ей было хорошо, обещаю!

Обнявшись и расцеловавшись со всеми, они с Вовкой прошли на посадку. Какая-то женщина испуганно крестилась.

— Я так боюсь летать самолетами, так боюсь! — пожаловалась она Вере.

— Не волнуйтесь, — твердо сказала Вера, — я знаю, ничего не случится.

— Дай вам Бог здоровья, — перекрестилась женщина, — дай вам Бог…

Вера не слышала, что просила женщина для нее у Бога, но на душе стало немного легче.

Посадка в самолет прошла без проблем. У трапа стоял молодой мужчина, оказавшийся их персональным стюардом. Васильченко говорил Вере, что стюардессы помогут занести ребенка в самолет, но такого сервиса она не ожидала. Да и слово «стюардесса» у нее ассоциировалось с хрупкой красавицей, идущей между рядами кресел по салону самолета. О существовании стюардов, помогающих таким пассажирам, как они с Вовкой, Вера даже не подозревала.

В самолете их посадили отдельно от остальных пассажиров. Стюард объяснил, что иногда летает два, а то и три колясочника, тогда гораздо сложнее, а когда проблемный пассажир только один, все пройдет как по маслу. Он показал кнопку, на которую надо нажимать, если понадобятся его услуги, и ушел.