Печать богини Нюйвы - Яна Горшкова

Время шло, генерал нервно чиркал палочкой по земле, а весь лагерь напряженно ждал, чем кончится лечение. И только когда знаменитый Ли Цяо вышел к Сян Юну, стало ясно, что все обошлось. Ликовали чусцы тихо, но зато от всей души.

– Ну, уважаемый лекарь, вы сделали, что обещали?

– Разумеется, – важно заявил даос. – Пилюля Девяти Духов подействовала, теперь ваша дева спит сладким сном. А завтра ее уже куриным супом можно будет кормить.

– Тьян Ню больше не заболеет?

– Почем мне знать? Однако ее большой пульс правой руки говорит о долгой жизни, а малый пульс – об открытой душе и ясном уме.

Сян Юн впервые за три дня расслабленно улыбнулся.

– Хотя… – Ли Цяо многозначительно выпучил глаза: мол, отгони слушателей подальше, не для их ушей мои слова, а когда чусец сделал знак разойтись, продолжил: – Как говорят мудрецы: «С рождения воле Небес подчиняется жизнь человека. Коль не смертельна болезнь, всегда отыщется лекарь». Пульс у вашей девы вполне человеческий. Она не демон и не оборотень. Только ритм его отличается от ритма обычной женщины. И болезнь ее я знаю. Вполне себе человечья болезнь. Так вот, сомневаюсь я что-то насчет Яшмового Владыки и…

– А мне все равно, – сказал как отрезал Сян Юн. – Тьян Ню с Небес, где бы они ни находились.

Его это поганое чувство, что она такая же, как все, уже подвело один раз. Хватит!

– А коли так, то не боитесь остаться без сердца, если вдруг она вернется туда, откуда пришла? – полюбопытствовал лекарь в чисто исследовательских целях.

– А зачем оно мне тогда?

Другого ответа знаменитый целитель и не ждал. Тут и пульс мерить не надо – ни большой, ни малый.

Таня

Проснулась Татьяна в несусветную рань от чьих-то сладких и многозвучных похрапываний за ширмой. И так как у нее больше ничего не болело, она бодро встала с постели и обнаружила сразу двух лекарей, соревновавшихся меж собой, кто выведет носом руладу звонче. По очкам побеждал Янь Цюньпин, у него храп был более заливистый.

– Эй, господа целители, может быть, пойдете досыпать в другое место? – предложила девушка, растолкав обоих до полного пробуждения.

– Никак нельзя, госпожа небесная дева, – печально покачал головой Янь Цюньпин. – Генерал приказал стеречь ваш сон и глаз с вас не спускать.

– Скажите генералу, что сон перепилил решетку и сбежал из-под стражи. Нечего больше стеречь, а глаз, которых с меня не спускают, и так слишком много, – заявила Таня и сделала широкий жест. В шатре кроме нее и врачей ночевало еще примерно двадцать человек. И все они сейчас неотрывно смотрели на небесную деву.

– Это невозможно. Генерал приказал… и все время заглядывал, чтобы проверить. Нас вот всех тут только под утро сморило. Вы уж простите нас, госпожа, что разбудили.

Бедолаге в его возрасте ночное бдение на пользу не пошло. Его коллегу-даоу было привычнее спать сидя, но тоже не выглядел отдохнувшим.

– Вышли бы вы, госпожа, да и сами с ним поговорили, – посоветовал он. – Далеко идти не придется. Возле костра как сел, так и сидит.

Все «население» шатра воззрилось на Таню с немой мольбой.

– Ладно, черт с вами, – махнула рукой девушка и принялась заматываться в ханьфу. Пока три оборота одной полой сделаешь правильно, никакой сонливости не останется. А тут еще и туфли на тебя надевают, причесать норовят и в короткие волосы какую-нибудь красивую висюльку воткнуть.

– Отстаньте, хорошо? Я же не на прием к императору собралась.

А генерал преспокойно сидел на складной скамеечке и при свете коптящего факела сам с собой в го играл. И, похоже, проигрывал.

– О! А вот и вы! – улыбнулся он, склонив голову к плечу. – Губы розовые, глаза ясные, волосы блестят.

Она машинально провела пальцами по затылку. Не мешало бы помыться.

– Вы развеяли мою печаль, как это солнце, – генерал Сян взмахнул рукой в сторону востока, где медленно разгорался рассвет, – прогонит туман, что пришел с реки.

– Я тоже рада.

– Чему же?

– Тому, что из-за меня сегодня никто не умрет, – не удержалась от насмешливой подначки Татьяна, но отчего-то совсем не почувствовала раздражения.

– До заката еще далеко, моя Тьян Ню, – понимающе усмехнулся собеседник. – Но уверен, мои люди будут изо всех сил стараться угодить вам. Ведь это самый простой способ избежать наказания. Чем розовее ваши щеки, тем счастливее все вокруг.

– Вы – тиран, генерал Сян.

Юн только руками развел.

– Тут ничего нельзя сделать. Либо я буду добр, и очень скоро моей головой украсят стену императорского дворца, либо… – Мужчина хлопнул себя ладонями по бедрам. – Либо вы сейчас же набросите плащ на плечи, чтобы не замерзнуть и снова не заболеть.

Он вскочил и, не дожидаясь разрешения, накинул на Таню свой собственный плащ – теплый и неизменно пахнущий лошадьми.

– Вернитесь в шатер, Тьян Ню, попейте целебного чая, потом покушайте супа, – мягко, но настойчиво посоветовал Сян Юн.

– А вы отпустите даоса.

Генерал подозрительно сощурился.

– И это все?

– И заплатите ему, пожалуйста. Его пилюля скольких-то там духов – это что-то удивительное. Боль сразу как рукой сняло.

– Девяти Духов пилюля, – скрипуче подсказал из шатра знаменитый врач.

– Интересно, в этой стране можно хоть иногда поговорить с другим человеком, не будучи подслушанной со всех сторон еще двадцатью любопытными персонами? – в сердцах буркнула Таня.

Чуский полководец задумался.

– А вы бы хотели поговорить наедине? Не боитесь меня больше?

– Я не боюсь. Я немного опасаюсь, – сказала девушка и, заметив, как погрустнел генерал, поспешила добавить: – Вы очень порывистый человек. И такой непредсказуемый.

– Ну вот, вы снова побоялись сказать откровенно, – вздохнул он.

«А не нужно было бросаться на меня, как дикий зверь!» Мысленный упрек, видимо, все равно отлично читался на лице Татьяны.

– Хорошо вам отдохнуть, Тьян Ню, – отрывисто бросил Сян Юн, поклонился и ушел, кипя от досады.

– Невозможный человек…

– Вспыльчивый оттого, что у него горячая печень, – подал голос Ли Цяо, все еще топтавшийся у самого входа в шатер. – Всю ночь не спит или спит, но мало, утром у него плохое настроение, а глаза сухие и воспаленные. Глаза, печень и вспыльчивость взаимосвязаны, так как относятся к элементу металлу.

– Печень у него горячая, видишь ли! Металл у него… в одном месте! Так полечите кто-нибудь его наконец! – фыркнула Татьяна, но плащ против собственной воли на землю не скинула. Пригрелась.

Люси, Лю Дзы и соратники