Фармацевт - Родриго Кортес

– Не отрицаю, – неторопливо и совершенно спокойно ответил Стэнфорд. – И всё же ваши выводы в корне неверны. Это не совсем смерти, Майкл! Точнее, не просто и не только смерти, вот ведь в чём дело.

– Так зачем, Дик?! – Голос Лайонелла перехватило. – Вы обещали мне ответить.

– Отвечу. Но предварительно хочу предупредить вас кое о чём. Хорошо, что вы вспомнили тот спарринг. Никакой мистики не было, Майкл. Лишь та самая сложная химия. Не далее как пять минут назад я проглотил желатиновую капсулу, начинённую этим препаратом. Я называю его «приливом». Теперь я на некоторое время по крайней мере втрое сильнее и быстрее вас. Так что не пытайтесь…

– Что? Чего я не должен пытаться сделать? – горько рассмеялся Лайонелл. – Арестовать вас? В чужой стране и на положении частного лица? Не имея ни малейших законных оснований? Да не смешите меня, Ричард! Что ещё? Применить физическое насилие, расправиться с вами, попросту придушить? У меня такого и в мыслях не было. Я хочу вас понять, переубедить, если это ещё возможно.

– На это не надейтесь. Слишком тщательно и глубоко я всё продумал. Скорее я попытаюсь убедить вас, привлечь на свою сторону. Если бы вы только знали, как я устал от одиночества! Слушайте внимательно и не перебивайте.

Сказав это, Ричард надолго замолчал, собираясь с мыслями. Молчал и Лайонелл.

«Как же я устал от одиночества, от того, что весь груз великой миссии лежит только на моих плечах! – повторил про себя Ричард. – Мне как воздух необходим помощник, соратник, человек, которому я смог бы доверять. Так почему бы не попробовать? Чего уж лучше – старинный приятель, человек, наделённый умом, совестью, чувством долга. Неужели я не смогу убедить его в своей правоте, если я собираюсь убедить в ней эрцгерцога Фердинанда, блестящую пустышку, говоря откровенно? Мои логические построения безукоризненны, в них нет изъяна. Решено: я расскажу Лайонеллу всё. С начала и до конца, вплоть до того, что я собираюсь сделать. Он станет моим союзником, поможет справиться с непосильным грузом. Или умрёт».

Помощник инспектора Скотланд-Ярда Майкл Лайонелл слушал милорда Ричарда Стэнфорда, друга своего детства и убийцу своего отца, с непроницаемым лицом. Слушал долго, около двух часов. За всё это время Лайонелл не произнёс ни слова, точно так же, как лама-целитель Сульта Рат полутора годами ранее.

– Вы всегда мечтали бороться со злом, Майк. Со злом в мире и человеческой душе. Я даю вам такие возможности в этой борьбе, какие не даст никто! Мы с вами создадим новый мир, мир, в котором не будет преступности и зла! – торжественно закончил Ричард.

«Потому что в нём не будет преступников и вообще людей, – потрясённо думал Лайонелл. – Великие Небеса! Он же не злодей, всё куда страшнее и хуже. Стэнфорд – сумасшедший, маньяк, в этом нет сомнений. Да, его логика стройна и убедительна, но стоит поразмыслить, из каких посылок он исходит… Холодом по спине продирает. Нет, Ричард – подлинный безумец. Неужели дурная наследственность сказалась, рассказывал же мне отец… Впрочем, какая разница? Весь ужас в том, что его чудовищная авантюра может удаться! По крайней мере, здесь, в Вене. Если он сможет подчинить себе волю эрцгерцога… Десятки тысяч человеческих жизней окажутся под угрозой. Что же мне делать? Только не возражать ему, для вида необходимо согласиться, иначе я не дам уже за свою жизнь и фартинга. Одному мне не справиться с ним, он сильнее меня, и не только физически, благодаря своему проклятому «приливу». Он силён своей абсолютной уверенностью в своей правоте. Одержимые всегда в чём-то сильнее обычных людей. Вот хорошее слово – одержимый. Стэнфорд именно что одержим. Чем или кем?»

– Так вы со мной, Майкл? – нахмурил брови Стэнфорд.

– Да! Но не торопите меня, я слишком ошарашен, такое ведь слышишь не каждый день, – чуть замявшись, чтобы ответ выглядел максимально искренним, сказал Лайонелл. – Какие завораживающие перспективы, просто дух захватывает! Вы гений, Дик!

Когда под угрозой не только собственная жизнь, но и тысячи других жизней, в человеке может проснуться великий актёр, куда там Гаррику, Кину и Макриди! А уж сказав, что Стэнфорд гений, Майкл ничуть не покривил душой. Он действительно так считал. Злой гений…

И Ричард Стэнфорд поверил Майклу! Да, Ричард, осторожный и недоверчивый, вдруг на какое-то время утратил эти качества. Он ошибся! Почему? Может быть, слишком велика была нагрузка на психику Ричарда за эти последние два года. Он просто устал, его бдительность притупилась. А может быть, всё проще. Ведь даже очень умные и осторожные люди склонны верить в то, во что очень хотят поверить, это с доисторических времён известно, и не все ли религии мира имеют корни в этой особенности человеческой психики?

К тому же собственные аргументы казались Дику такими убедительными, да и Майкл Лайонелл, как помнилось Дику с детских лет, всегда был в их паре ведомым, а не ведущим.

…Стэнфорд облегчённо улыбнулся: он опять добился своего! И без всякого фармакологического пресса, силой чистой логики. Теперь у него есть союзник.

– Давайте выпьем за успех теперь уже наших планов и начинаний, – сказал он, разливая вино по фужерам и подчёркивая интонацией слово «наших». – Где вы остановились, Майк? В «Трёх коронах»? Боже, что за дыра! Переезжайте ко мне, в «Асторию», деньги у нас найдутся. Завтра я встречаюсь с эрцгерцогом. Нет, раскрывать ему все карты сразу я не собираюсь. Может перепугаться. Я проведу предварительный зондаж. Возможно, потребуется слегка э-э… обработать Франца Фердинанда. Дабы был посговорчивее. Для вас, дружище, тоже найдутся дела!

«Наших планов… Он поверил мне! – думал Лайонелл. – Я должен предупредить эрцгерцога. Нет! Судя по тому, что я слышал об этом человеке, предупреждать его бессмысленно. Напыщенный тупица, к тому же обязан Стэнфорду. Либо не поверит, либо выдаст меня Ричарду. Тогда кого? Да венский полицай-президиум! Есть же у них структуры, ответственные за безопасность монарха и его семьи… Им, по долгу службы, придётся поверить: лучше переусердствовать с бдительностью, чем… Стэнфорда нельзя оставлять на свободе. Ричард слишком опасен, со своими загадочными препаратами он может такого наворотить… Они свяжутся с Лондоном, оттуда придёт подтверждение моих сведений, затем арест Стэнфорда и его экстрадиция. А вот когда он окажется в Англии, в надёжном изоляторе у нас в Скотланд-Ярде… Тогда можно будет решать, что делать с ним дальше. Либо тюрьма Олд-Бейли, либо, скорее всего, Бедлам. Сейчас всего начало третьего, я успею обратиться в полицай-президиум уже сегодня. Откладывать нельзя!»

Через полчаса Ричард Стэнфорд и Майкл Лайонелл расстались, договорившись встретиться завтра в «Астории», после визита Дика к эрцгерцогу. Но встретиться им пришлось лишь через две недели. И совсем не в «Астории».

Неопытность, некоторая наивность и присущий молодости идеализм сыграли с Лайонеллом дурную шутку. Не стоило ему обращаться со столь сенсационными сведениями в венский полицай-президиум, рассказывать там о безумных планах Ричарда. Если уж он желал остановить Стэнфорда любой ценой, то нужно было брать всю ответственность на себя. Вплоть до того, что застрелить собственноручно опасного маньяка. Но такое ему и в голову не пришло, подобное решение было противно природе Майкла Лайонелла.