Птичка на тонкой ветке - Феликс Петрович Эльдемуров

длинными полотнищами штандартов, но совсем в другую сторону, а именно — в шатровый городок, где, ближе к берегу реки, собралось несколько сотен зевак.

— Чёрти что! — вслух подумал рыцарь, — не мои ли ребята снова что-то учудили?

— Ах, не пожар ли это?! — восторженно всплеснула руками Матильда.

2

Каждый из предоставленных приезжим рыцарям участков пустоши был огорожен невысоким забором. По условию аренды, здесь могли размещаться не только шатры, но и временные помещения под склад снаряжения, конюшня под открытым небом, а также костровища, где каждый из обитателей городка мог сам готовить себе еду. К часу возвращения рыцаря в лагерь, над большинством участков курились дымки. Над самым крупным участком, что занимали их семь шатров, поднималось не менее семи дымов, и именно сюда почему-то стремились люди.

Нет, это был не пожар, это было нечто совсем иное, никогда невиданное ранее в этих местах…

Спуск к реке оснастили специально построенной лестницей и мостками. Стоя цепочкой на лестнице, воины короля Эдгара передавали из рук в руки деревянные ведра с водой.

Наверху же, один из шатров, (что обычно был выделен под хозяйственные нужды), был перенесён ближе к обрыву. Рядом с ним пылал костёр, в котором докрасна калили булыжники, чтобы, достав их щипцами из огня, тут же отнести в шатёр и бросить в специально установленный внутри котёл с водой, после чего полог шатра снова наглухо закрывали — дабы не упустить пар.

Здесь же, впритык к парному шатру, огородили и закрыли тканями широкую площадку, поделённую на два отделения, мужское и женское. На кострах, в закопчённых котлах булькала вода, в бадьях замачивали веники, Миура и Ахискала носились с покрывалами и полотенцами… словом, называлось это действо, привлекшее к себе внимание нескольких сотен зрителей, "походнАйя русскАйя баньЯ" — как пояснил Кьяри кто-то из зевак.

Командовал всем этим представлением, естественно, ни кто иной, как сэр Линтул.

Тут же горели ещё несколько больших костров, с вертелами и большими котлами, и запах мяса и пряностей тянулся далеко вдоль берега. Здесь распоряжался Телле. На готовочных столах нарезали хлеб и овощи, разливали вина по кувшинам; отдельно поставленные два стола — для господ и прислуги были покрыты скатертями.

— Крупнее нарезай, крупнее! — поучал слугу Телле. — Ты пойми: люди бывают малоежки и бывают многоежки. А вдруг кому-то захочется взять кусок побольше? Повкуснее?..

У входа на участок высился столб, на верхушке которого красовались крест и роза.

На дороге, что отделяла изгородь хозяев от изгороди соседей, было особенно многолюдно. Помимо рыцарской прислуги и пришедших горожан, здесь толпились и стражники, и герольды, и даже монахи. Толпа ревела от восторга: посреди круга бились в показательном бою на посохах сэр Тинчес и сэр Пикус, оба перемазанные в земле и прокопчённые, но, тем не менее, без всякой устали крутившие "мельницы", то одним посохом, а то и двумя, и прыгавшие друг вокруг друга как две обезьяны.

Они успели переломать с полдесятка посохов, как в круг вошла сеньора Исидора и попросила прекратить бой — мол, пора готовиться к омовению, а также к ужину, тем более, что ожидаются гости. Но двум здоровенным парням было не до того… Тогда принцесса сама схватила пару посохов и двинулась в решительную атаку — чем вызвала особенно одобрительные возгласы и хохот публики, никогда не видавшей подобного зрелища…

— Ну, я вам сейчас покажу! — восклицала она, изящно уворачиваясь от ударов (разумеется, более притворных, чем настоящих), и не упуская случая угостить ударом ниже спины то одного, то другого из забияк:

— Вот первому! Вот второму! Первому! Второму! Первому! Второму!..

— Дорогу Матильде Английской! — крикнул слуга и толпа потеснилась, освобождая место у арены.

— Что тут у вас творится, чёрт подери? — спросил у Леонтия сэр Бертран.

— Альтернативный турнир, сэр командор! Дамы приглашают кавалеров! — отвечал ему сэр Линтул, стоявший на пригорочке, засунув ладони за пояс.

— Ничего не понимаю, объясни.

— Только не бухти. Ребята полдня лазили по катакомбам…

— Я же запретил вам это делать!

— Тс-с-с!.. Не запретил, а выразил несогласие, это разные вещи.

— Нашли?..

— Нашли другое. Тайное святилище тамплиеров. Стали свидетелями обряда. Навидались мерзостей. Едва утекли от стражи… Словом, пусть потом расскажут сами, не хочу портить аппетит. Пускай немного разомнутся, им это сейчас полезно…

Аплодировать средневековые зрители ещё не умели… Когда принцесса, в конце концов, прогнала обоих королей, как гусей, за ограду, и они повалились на землю, пытаясь отдышаться, она приказала страже:

— В реку их! — чем вызвала очередной взрыв зрительского восторга.

Воины, поколебавшись, понесли и того и другого в реку — не потому понесли, что им приказали, а потому, что ни тот, ни другой не могли идти, давясь от хохота. Здесь их, с их высочайшего согласия, одного за другим, раскачав, прямо в одежде забросили в воду…

Толпа было сунулась в ограду — посмотреть на дальнейшее, но её оттеснила стража.

Матильда, чей паланкин был уже в ограде, а лошади выпряжены и отведены в загон, как ни в чём ни бывало, обмахиваясь веером, беседовала с Исидорой.

— Ах, ну вы прямо-таки воительница, прямо-таки валькирия! — доносился до сэра Бертрана её пронзительный голос.

— Глядите, сэр Бертран, сейчас ваша англичанка соблазнится на парнУю баню! — усмехался сэр Линтул.

И так оно действительно и случилось, и дамы отправились париться первыми.

— Миура, прикажи подать ещё камней! Да пару веничков, конечно…

— Госпожа изволит париться берёзовыми?

— О да, и ты нам в этом поможешь! Ахискала, не стыдись, ты тоже с нами!

— О боже! — доносилось из шатра, который буквально подпрыгивал от распиравшего его пара. — Это же камера пыток!.. И что я должна делать с этим распаренным букетом? Так? Именно так? Это же избиение! Хотя, мне почему-то нравится… Миура, вот по спиночке мне пройдись, пожалуйста! И пониже, пожалуйста! Ой! Ой! Мне кажется, что сейчас я… О-ой!.. Замечательно, замечательно, великолепно! Если я когда-нибудь всё же стану королевой… А что теперь? Зачем холодная вода?.. О-о-о!.. О-о-о-о-о-о!..

Все четыре женщины, наспех прикрываясь полотенцами, прошли на свою половину, где продолжили мытьё. Их место в парной заняли мужчины, вначале сэр Бертран и сэр Линтул, затем сэр Тинчес и сэр Пикус, затем по очереди все остальные.

— А скажите, Исидора… здесь будут только дамы, а с той стороны — мужчины? А если ветер поднимет эти полотнища?

— Не знаю как вы, дорогая Лана, но лично я пять лет провела среди кентавров, и вряд ли увижу что-то новое…

— Великолепно, великолепно! Кентавры! Первобытная дикость! Как это замечательно! Я заново рождаюсь как женщина! А это… Это такое зеркало? Это я?