Огромный черный корабль - Федор Березин

– Мар, тебе не кажется, что есть подходящий момент разделаться с Китом? – Инно сказал это так буднично, словно речь шла о представителе какого-нибудь профсоюза.

– Извини, но «вычеркнуть» его сейчас, мы просто не потянем, – осторожно ответил Мар.

– Слушай, ты что, считаешь меня за полного идиота? – вспылил Инно. – Разве я имел в виду устранение? Да перестань ты корчить мину, нас никто не может прослушать. Ты что, не усекаешь, что если не мы, то он нас схавает?

– Ну, сейчас Кит в очень шатком положении, если ты подзабыл, то я напомню, город, а значит и его заводы в руках повстанцев.

– Не читай мне нотаций, Мар, – подскочив с кресла, перебил его Инно. – Я о том же и говорю. Ответь, ты меня поддержишь в Комитете.

– На счет чего?

– Не кидайся дураком.

– Полегче.

– Да, не волнуйся ты за свою репутацию, мы одни. В общем, так. Как видишь наши доблестные маршалы предпочитают штурму – осаду.

– Твои протеже, – съязвил Мар.

– Какая разница сейчас. Эти нерешительные задницы нам на руку.

– Ну, мы ведь сами, говоря по правде, связали им конечности. Ты ведь, как помнится, пороху не нюхал, и напрасно, – повысил голос Мар. – Так вот, сколько бы мы не тянули волынку, армия имеет качественный перевес, да и город в кольце. Очень скоро, заводы вернутся хозяину, надо только постараться, чтобы, как можно в худшем состоянии.

– Это все мышиная возня, Мар. Я тебе говорю, давай сыграем по крупному, – он с превосходством посмотрел на партнера. – Ты прекрасно знаешь, что Кит выбьет госдотацию, и заводы восстановят очень быстро.

– Ладно, говори, не томи душу.

– Надо убедить всех, что армия неспособна взять столицу. Детали проработаем. Далее, надо представить Комитету факты так, чтобы создалось впечатление о том, что ситуация выходит из-под контроля.

– Хорошо это я смогу через Акнемейдо. Помнится, он мне много задолжал.

– Я на тебя рассчитывал в этом плане. Следующее: эти заводы нужно вовсе ликвидировать, стереть их начисто – без заводов Кит ничто. К сожалению, придется пожертвовать городом, для маскировки, но куда денешься.

– Ты чего, ошалел? Да наши генералы в штаны наложат если им сказать о сбросе даже тактической «хлопушки» на столицу, – Мар красноречиво постучал себе по голове. – Они же вопят, что армия у нас народная, призывная и что мы не можем решить все вопросы обороны с помощью профи. «Нельзя рвать связь с народом», – процитировал он. – Ты что, забыл?

– В том-то и фокус, – оскалился Инно. – Я придумал одну штуку.

– Ты придумал? – недоверчиво покосился на него Мар.

– Бомбу сбросим не мы.

Мар открыл было рот, но промолчал.

– Наведем канал с брашами. Они с удовольствием сотрут эту заразу в городе, вместе с ним, а ПВО велим сидеть тихо. Ты ведь не против переноса столицы в Умброфен, – Инно загадочно улыбнулся. – А когда империя Кита исчезнет, все заказы на бомбы твои. Только про меня не забудь потом.

– Святые мощи, ты гений, я право не ожидал.

– Надавим на Диракузо, кинем ему кость, пусть походит маршалом, а потом на п-в-о-шников все и свалим.

– Скинем заодно этого дурака Папарана, цепляющегося за Грапуприса, с его нового теплого местечка. Только вот, что, – добавил Мар, вставая. – Я думаю, все равно, надо подстраховаться.

Маарми была в растерянности. Во-первых было непонятно откуда они узнали. Нет, не то что она перестала верить в возможность разговора с Брастом на неизведанные расстояния, но просто она боялась делать попытки убедить в этом кого-либо, отец и тот, видимо, подозревал ее в легком помешательстве, а уж чужие...

Понятно теперь, когда посторонние люди стали расспрашивать ее о сущности неслышных бесед, она опешила. Поначалу, она вообще подозревала в прибывших переодетых санитаров из психа-лечебницы, поэтому они долго нащупывали дорогу к разговору. Прибывших было трое: один – образ собирательный – преподаватель университета, может, таковым и являлся; остальные, чертами лица совсем не походили один на другого, но чувствовалось что-то общее, центральный характерный стрежень. Профессиональная армия, может быть, даже разведка, – решила она. Она никогда не считала, что отличается большой интуицией, но сейчас произошло попадание.

– Вспомните, сеньорита, когда это у вас началось? – увещевал ее мистер Университет (звали его как-то по-другому, он даже представился в начале беседы, но она умудрилась тут же забыть имя и дала ему прозвище).

Она снова с подозрением скользнула по его лицу и рукам (руки жили своей, независимой от хозяина жизнью – они, сплетая и расплетая пальцы, боролись друг с другом).

– Милая Маарми! Я повторюсь: мы считаем вас абсолютно нормальным человеком. Я, честно говоря, мало верю, что людские чувства могут передаваться напрямую, без всяких промежуточных звеньев, через тысячи километров, но история хранит несколько подобных, до конца не растолкованных случаев. Может, сейчас мы наблюдаем таковую аномалию в вашем лице. Но здесь дело не только в научном интересе, поймите. Речь идет об очень серьезных вещах.

– С Брастом что-то случилось? – она задала вопрос автоматически, помимо воли.

– Хотите, честно?

Она замерла, ощущая, как внутри обрывается камушек – инициатор обвала.

– Мы ничего не знаем, Маарми? – и сразу, тормозя, не давая камушку катиться быстрее, он добавил. – Именно потому, что мы не знаем сегодняшнего положения дел – мы и жаждем узнать что-нибудь у вас. Для начала, нас интересует следующее: вспомните, какого числа у вас получилось первый раз?

– Что получилось? – переспросила она, краснея.

Ее собеседник читал мысли, по крайней мере, моментами.

– Когда, после расставания, у вас первый раз возник отчетливый голосовой контакт с любимым человеком.

Маарми запаниковала, ей показалось, что она догадывается, откуда они. Может, ей они ничего и не сделают, но Брасту? Он ведь в армии, наказать его раз плюнуть.

– Мы не нарушали никаких законов, мы не планировали создавать семью или без специального разрешения заводить...

– Успокойтесь, милашка, – внезапно, словно оживающий заводной заяц-барабанщик, проснулся один из молчаливых близнецов. – Мы не из «патриотической полиции», нам наплевать на ваши интимные отношения. Извините за грубость. Мы хотим помочь сержанту Брасту Цимбурку. Понятное дело, мы бы не стали затевать срочную возню из-за одного солдата: в неприятную историю влипло все его подразделение. То, что я сейчас сказал – секретно.

Она уже проглотила невысказанное слово и с приоткрытым ртом ждала продолжения. Напрасные ожидания, вклинившийся в беседу вновь удалился в тень. Пауза стала ужасно невыносима: она тут же заделала ее тем, что попалось под руку: