Поворот судьбы - Жаклин Митчард

— Нет, Гейб, — умоляла я. — Я знаю, как ты не любишь эту школу. Но ведь можно что-то придумать. Если ты бросишь ее, назад дороги уже не будет.

— Ты знаешь, что многие знаменитости не учились. Стив Джобс, например.

— Он бросил колледж, Гейб, да и то потому, что его вынудили это сделать.

— Как?

— Он был одержим идеей. Он был гением.

— Ну, мне известно, что я не гений. И я хочу чего-то добиться в жизни. Я собираюсь в колледж. Думаю, что протяну в школе еще две четверти, чтобы закончить в январе. Все.

Я подумала, что к этому времени все еще может измениться. Что-то должно измениться. Я не верила, что меня постигнет очередное несчастье. Ну почему все на мою бедную голову? Сын потерял отца, который и так почти все время отсутствовал в последние два года. Сын потерял сестру, близкую ему по духу. К тому же в этом году он окончательно лишился и своего лучшего друга, поскольку Люк вел себя подчеркнуто отчужденно. Гейбу надоело быть летним другом. В довершение ко всему он потерял свою любовь, Тиан. Я представляла себе Гейба капитаном тонущего корабля «Джулиана». Корабль охвачен пламенем. Даже верхняя его палуба грозит обрушиться. Я уже не отвечала сама на многие письма — находила специалистов, которым переадресовывала проблемы, описанные в письмах. Даже те, в которых тинейджеры рассказывали, как папа по ночам появляется в их комнате, а мама на жалобы ребенка закрывает глаза. Мне писали жены, которые регулярно «неудачно» подворачивали ногу или ударялись о дверной косяк, так что на следующий день приходили на работу с синяками и ссадинами. Мне писали мамы, у которых забрали детей, за то что они позволили своим дружкам «баловаться» с собственными детьми. Мне писали священники, которым не отпускали грехов. Мне писали люди, больные рассеянным склерозом, которые больше не могли ходить, и мужья кормили их с ложечки.

— Гейб, — проговорила я, взяв его за руку. — Я тебя не виню. Я не хочу этого, но я тебя не виню.

— Послушай меня, мама. Мне было очень нелегко, но я справлялся, пока мог рассчитывать на тебя. Сейчас я просто не в силах это выдержать. Я знаю, что мы не можем позволить себе репетиторов. Но мы должны что-то делать, если не хотим провести жизнь на овощном рагу и соевых бургерах.

— Я думаю, что еще до наступления Рождества нам удастся решить многие проблемы.

Он слушал меня довольно терпеливо. Я видела, что не поколебала его решимости. Половина тех, кто бросает школу, больше туда не возвращается, и их возможности никогда не могут сравняться с возможностями людей, кто получил образование. Но он был моим сыном. Если бы я попыталась давить на него, это только укрепило бы его в собственных намерениях. Он сказал:

— Рори нуждается во мне. Ты выпадаешь из жизни на несколько дней, а когда у тебя появляются силы, тебе нужно тратить их на работу.

— Гейб, каждый месяц у меня все меньше уходит времени на восстановление.

— Мама! Я трачу три часа домашней работы на то, что другие успевают сделать в классе. Все было бы иначе, будь у меня ноутбук. Я мог бы брать его с собой в школу. Передо мной в классе сидят идиоты, которые не считают меня за человека. Они все время играют в какие-то тупые электронные игры, и если бы я попросил их мне помочь, то они бы меня придушили. Мне надо, чтобы меня спрашивали устно, чтобы мои знания оценивали после собеседований, экзаменов, но только не на основе этой дурацкой писанины. Я не могу отличить, эти чертовы буквы от рисунков Рори. Мне хочется учиться там, куда я смогу принести ноутбук и не бояться, что какой-нибудь дебил начнет подбрасывать его под потолок.

Что делать с правдой, которую ты не в состоянии вынести? Что делать, если плохой выбор кажется оправданным? Мне никак не удалось переубедить его. Я уже перепробовала все. Я хотела найти школу, в которой Гейб сможет получить полноценное образование. Неужели мне не удастся этого сделать? Я решила, что мне повезет с колледжем — я найду такой, где Гейба оценят по способностям. Я достану деньги на репетиторов, которые подготовят моего ребенка ко вступительным экзаменам. Пусть ему придется начинать в семнадцать. Гейб не отличался блестящим умом, но он в состоянии сдать нужные тесты. Его интеллект сравним с моим.

Если во что-то верить, то мечты превращаются в судьбу.

Я сказала:

— Надеюсь, что ты все же переменишь свое решение. Если нет, то я все равно не оставляю надежды на то, что ты поступишь в колледж. В противном случае будешь помогать мне вести рубрику. — Я говорила полушутя, но надеялась, что в моих словах есть и доля истины. Он мог бы писать что-то, ориентированное на подростков. У Гейба прекрасный стиль. Он чувствует слово.

Мы рассмеялись. Я обняла его и держала в объятиях, так, что сыну в конце концов, стало неловко. В нашем смехе звучали нотки горечи. Я заснула до того, как он успел спуститься к себе в комнату.

Когда зазвонил телефон, я схватила его, зацепив бутылочки с лекарствами и стаканы с водой, уверенная, что уже полночь и звонит Хана, чтобы сообщить мне, что у дедушки Штейнера таки случился приступ, и это тоже моя вина. Услышав незнакомый голос, я пришла в ярость.

— Джулиана, — интимно произнес мужчина. — Ты что, в кровати?

— Псих! — выпалила я. — Спроси такое у своей матери!

— Это Джулиана Джиллис? — сдержанно и настороженно спросил мужчина.

Это был Мэтт.

— О, Боже мой! — Я резко встала. — О, Мэтт! Я думала, что это какой-то псих, который увидел мое фото в газете и решил меня убить. Который уже час?

— В Бостоне половина десятого. Значит, у вас половина девятого.

— Половина девятого? — недоуменно переспросила я. — Только половина девятого. Я думала, что уже ночь.

— У тебя был тяжелый день?

— Не то слово. Я не могу поверить, что заснула. Тяжелый день и не менее тяжелый вечер.

— Похоже на то.

В его голосе слышались озадаченность и смущение.

— Прости меня, Мэтт. Мы давно не созванивались. Я тебе рассказывала, что мы с Лео разъехались? — Я глубоко вздохнула. — Теперь мы в разводе. Оказывается, у моего мужа есть ребенок. И его дама снова беременна. И…

— Бог ты мой, Джулиана.

— И моя дочь Кара уехала с отцом. Она собирается жить с подружкой Лео, которой двадцать пять и которая живет тем, что продает джем и прядет. А мой сын, блестящий и умный, хочет бросить школу, потому что ему трудно успевать, так как он не может сдавать тесты письменно. Вот такая мелодрама.

— Ничего себе.

— Не очень жизнеутверждающе? Совсем не так, как ты представлял себе жизнь заносчивой Джулианы Джиллис?

— У меня нет слов. Бедняжка. Я не знаю, как ты держишься на ногах.

Он был очень близок к истине.

— Когда я переживал трагедию, потеряв Сьюзан, то думал, что никогда уже не смогу радоваться жизни. Я знал, что все дни теперь будут окрашены печалью. Боль утраты не покидала меня. Я не собираюсь читать тебе проповеди. Но пройдет полтора года, Джулиана, и я гарантирую, что ты улыбнешься. Я не гарантирую, что ты тут же не почувствуешь себя виноватой, но все так и будет.