Гончий бес - Александр Сивинских

Цех разделяла на две части застеклённая перегородка. Одну половину занимали громоздкие агрегаты — кажется, компьютеризированные станки. Вторая, дальняя, была за-полнена рядами столов, напоминающих хирургические. Только оперировать на них должны были механических чудовищ. Каждый стол был оборудован множеством никелированных устройств. Зажимы, светильники и увеличительные стёкла на поворотных штангах. Разновеликие тисочки, дрели, точильные круги и бог весть что ещё. Марк был уверен, что полчаса работы за таким столом лишат его не только всех пальцев, но и головы.

Он ничуть не удивился бы, если жуткий капитан Иванов вместе с Дарьей Вольф бросили Семёныча на одну из сверкающих плоскостей и начали пытать, зажимая гениталии в тисках и высверливая дрелью зубы. Но те обошлись без крайностей. Вроде бы, даже без крови. Уже через несколько минут допроса они сняли пленника с крюка и усадили на ка-кой-то ящик. А затем и вовсе развязали. Вскоре возле дознавателей столпилась почти вся команда. Лишь Павел Дезире со своей раскормленной как боров собачонкой бродил поодаль. У Марка сложилось дурацкое впечатление, что «нудист» разговаривал с шавкой, как с человеком. И что она ему отвечала!

Наконец допрос закончился. Капитан Иванов похлопал Семёныча по плечу и сделал жест, как бы приглашающий телохранителя стать провожатым. Тот не стал противиться и, припадая на ногу, зашагал в сторону стеклянной перегородки.

— Фишер! — позвала Сильвия. — Идёмте. Этот человек отведёт нас на склад, где хранятся остальные насекомые.

Марк нехотя двинулся следом. Разгулявшее воображение рисовало грядущее исключительно в мрачных тонах. От него исходила туманная, но ощутимая угроза. Марк знал, что на складе их ждут одни неприятности.

Его быстрым шагом догнал «нудист». Собачонку он взял на руки, отчего сладенькая мордашка Тузика приобрела торжествующе-высокомерный вид. Когда парочка поравнялась с Марком, пасть собачонки раскрылась, и…

— Шире гребок, юниоры, — протявкал Тузик. — Выше амплитуда! Отставать не рекомендуется. Здесь водятся хищные фрезы. Специализируются на крайней плоти.

— Значит, я их не заинтересую, — на автомате парировал окончательно ошалевший Марк.

— Ну, что я говорил! — радостно гавкнула собачонка. — Наш парень! Пять баллов из пяти, мистер Фишер. Позвольте представиться. Жерар.

Марк вопросительно посмотрел на Павла. Тот дружелюбно улыбнулся и кивнул.

— Его действительно зовут Жерар. И он действительно говорящий. Вернее, болтливый.

— Перестань компрометировать меня, чувачок, — воскликнул пёс. — Мистер Фишер может подумать, что я треплюсь не по делу. Но ведь это не так! Каждое моё слово — это средоточие истины. И оцениваться должно на вес огранённых бриллиантов.

Он зажмурился и изобразил передними лапами весы. Одна «чаша» слегка перевесила. Пёс открыл глаза, с любопытством посмотрел на положение лап и добавил:

— Пожалуй, даже ценнее бриллиантов.

— Чем кривляться, лучше бы извинился, — сказал с укором Павел. — Покусал человека, и хоть бы что. Забыл?

— Глупо было бы забыть об этом! Мистер Фишер, простите меня за недоразумение возле клуба «Точка». Сами понимаете, обстановка была нервозная. Кроме того, на мне лежит некоторая ответственность за этого молодого лоботряса. И когда вы схватили его за одежду, каюсь, не выдержал.

— Ерунда, — пролепетал Марк. — Всё давно зажило.

— Ожидаемо! Так и должно быть! В моей слюне содержится высокая доза кровеостанавливающих веществ и антибиотиков. А также заживляющий раны витамин «А» и полезные для эпителия витамины группы «Б».

— Лучше бы в ней содержался клей «Момент», — буркнул Павел. — Всё, умолкни. Мы договорились, что ты откроешься только мистеру Фишеру. Остальным незачем знать, что в команде присутствует собака-мутант.

— Собака-мутант!.. — Жерар вскинул лапку ко лбу и обратил к Марку очи, наполненные нешуточным страданием.

Марк быстро заморгал и отвёл взгляд.

* * *

Глазки у Фишера забегали и он отвернулся. По-моему, он так и не поверил, что Жерар говорящий. Наверняка решил, что я просто-напросто разыгрываю его. Я ободряюще подмигнул ему и ускорил шаги. Нужно было догнать Дарью.

— Даша!

Она остановилась. Вместе с ней остановился и мистер Джи. Подойдя ближе, я наконец-то смог по-настоящему оценить его габариты. Это был настоящий гигант. Метра два ростом, с безупречной осанкой, роскошной гривой седых волос и суровым выражением лица. Если надеть на голову звёздно-полосатый цилиндр, получится живое воплощение Дядюшки Сэма. Неудивительно, что его окрестили Луизианским Львом.

— Чего тебе, Паша? — с оттенком досады поинтересовалась Дарья.

Не было у неё ни малейшего желания со мной разговаривать.

— Как чего? Я обязан сообщить о результатах расследования.

— Теперь это уже не важно. Столько событий успело произойти…

Она медленно двинулась с места. Луизианский Лев тоже — явно борясь с искушением подхватить её под ручку.

— Похоже, для нашей щучки нашёлся-таки достойный кавалер, — шепнул Жерар. — Не чета тебе или недочеловеку Басмачу.

— Тогда, может, расскажешь про эти события? — продолжал допытываться я, предварительно дунув маленькому паршивцу в ухо.

Он обиженно пискнул и замотал башкой. Поделом нечистому! Будет знать, как сравнивать меня с какими-то стариками.

— А! Да, конечно, — спохватилась Дарья. — Вскоре после того, как вы уехали, снова нагрянул Доп. Привёз Басмачу целый чемодан кузнечиков. Рассказывал, какие они забавные. Предлагал показать, как смешно танцуют. Надеялся умилостивить. Но муж упёрся. Сворачивай производство, и всё тут. Я опасные игрушки выпускать не буду. Тогда Доп впервые на моей памяти заорал на Хайдарова. Тот разозлился и велел ему убираться. Доп пообещал, что Басмач об этом пожалеет, и выпустил из чемодана саранчу. Я поняла, что дело плохо, схватила Басмача и бросилась в гараж. Хотела увезти. Не успела…

Дарья примолкла. Мистер Джи свирепо взглянул на меня и погладил её по плечу. Она благодарно положила поверх его кисти свою ладошку и заговорила опять.

— В это время к дому подъехали американцы. Искали тебя. А у Допа, похоже, окончательно крыша поехала. Решил заодно избавиться от ненужных свидетелей. И натравил саранчу на них. Пока они отбивались, я поднялась в башню, взяла винтовку и пристрелила Допа. А заодно и телохранителя. Саранча сразу отключилась. Я хотела и Семёныча зава-лить, — Дарья мотнула головой в сторону прихрамывающего проводника, — да, видно, рука дрогнула. Всё-таки давно его знаю, неплохой дядька. Он и сбежал. Как видишь, сюда при-пёрся. К Искандеру Улугбекову на доклад. Этот кадр, оказывается, всё заводское руководство в кулаке держал. Да и самого Допа тоже. Семёныч боится его чуть не до мокрых штанов. А ведь не сопляк, повидал в жизни всякого. С благословения Улугбекова и штамповали этих кузнечиков. Миллионами.