О дружбе. Эволюция, биология и суперсила главных в жизни связей - Лидия Денворт

Таковы отношения, которые держат их здесь. Они много говорят о детях. Есть один мальчик, который каждый день ждет у входа мисс Бернис, чтобы помочь ей донести сумку до класса. Еще один сильно насмешил Рикс, когда сказал ей: «Я знаю, что вы очень старая, у вас стариковская прическа».

– Когда у них что-то получается, они безумно счастливы, – рассказывает Филлипс. – Они прибегают и говорят: «Мисс Барбара, смотрите, что я сделал!» – У каждой из этих женщин есть подобные истории о том, какое это счастье – чувствовать, что тебя любят.

Любовь, которую эти женщины питают друг к другу, так же важна, как и любовь, которую они получают от детей.

– Эти женщины – извинение Бога за мою семью! – громко объявляет Филлипс. – Они – мои друзья.

– Что поделаешь, семью не выбирают, – негромко произносит одна из женщин. Все снова смеются.

Однако на фоне всей этой явной и всеобщей дружбы Полу Даттон и Линду Рикс связывают особые отношения.

В отличие от Рикс, Даттон совсем не была уверена в том, что уживется в Generation Xchange. Три года назад, когда Даттон вот-вот должно было исполниться семьдесят, подруга Берта буквально заставила ее пойти на встречу, посвященную профориентации для пожилых. После пережитой панической атаки Даттон понимала, что ей надо что-то делать, но она не хотела делать именно это. У нее не было своих детей, не было опыта общения с молодыми людьми, и она не могла даже представить себе, как будет по несколько часов в день работать в начальной школе. «Для меня тогда не было ничего страшнее этой картины», – признается она.

Когда Даттон пришла на курсы по профориентации, в дверях она столкнулась с другой женщиной. Это была Рикс. Они вошли в зал вместе и, естественно, сели рядом. Даттон увидела, что находится в окружении ровесников. («Я могла автоматически идентифицировать себя с ними».) В какой-то момент она с Рикс выскользнула из зала, чтобы покурить («Тс-с, никому не говорите»), и когда одна из них подвезла другую до дома (оказалось, что они живут в семи домах друг от друга, хотя никогда раньше не встречались), они стали подругами.

Рикс была полна энтузиазма.

– Слушай, – говорила она Поле, – эти сосунки завоюют твое сердце раньше, чем ты это поймешь.

Даттон решила попробовать, но не хотела отрываться от новой подруги.

– Я решила все время держаться Линды, – говорит она.

С тех пор они всегда трудились в одних и тех же школах, иногда после работы вместе бродили по магазинам или заходили в кафе перекусить. Несмотря на все страхи, Даттон почувствовала себя в школе так же естественно, как дома.

После первого дня работы в классе, когда Рикс спросила, останется ли она в школе, Пола улыбнулась и ответила: «Подруга, да ведь я нужна им».

Успехи такого рода не фигурируют в отчете, который Симен и ее заместители составляют для спонсоров; но и официальные результаты впечатляют. В одной школе доля детей, освоивших стандарт по чтению в подготовительном и первом классах школы, почти удвоилась (с 46 до 78 % и с 38 до 77 % соответственно) за первые два года работы волонтеров. Во втором классе этот показатель вырос с 61 до 78 %. Учителя и руководство отмечают рост посещаемости и улучшение способности детей концентрироваться на учебе и общаться с одноклассниками. Меньше стало и дисциплинарных нарушений. Между тем те благотворные изменения в состоянии здоровья пожилых людей, на которые рассчитывали ученые, действительно произошли. Артериальное давление и содержание холестерина в крови у них снизились. Улучшилась мобильность (не только у Вайноны Прайс, но у всех волонтеров). Многие похудели. Рикс сбросила около 20 килограммов. «Мой врач очень доволен», – отмечает она.

Произошли и другие улучшения, не включенные в список ожидаемых. Симен знала о работах Стива Коула по экспрессии генов в клетках иммунной системы. Знала она и о том, что он обнаружил усугубление восприимчивости к воспалению и вирусным инфекциям под воздействием одиночества и других неблагоприятных социальных факторов, в то время как социальная интеграция и ощущение полноты жизни оказывают противоположное действие, повышая способность иммунной системы бороться с этими недугами[379]. Учитывая большое социальное значение работы в школе, Симен подумала, что у наблюдаемых ею волонтеров тоже должны были произойти такие изменения. Коул с радостью откликнулся на просьбу посмотреть, так ли это.

Все участницы программы сдают кровь в начале, середине и конце учебного года. Начиная с 2016–2017 года Коул проводит геномный анализ полученных клеток, чтобы выявить любые изменения в экспрессии генов, что отвечало бы его ранним исследованиям. Действительно, он обнаружил статистически значимое улучшение в искомом направлении: у испытуемых пошли на убыль воспалительные процессы и возросла сопротивляемость в отношении вирусных инфекций. Работа в программе Generation Xchange улучшает здоровье этих пожилых женщин и на молекулярно-генетическом уровне.

Я не хочу преувеличивать значение этих результатов. Коул и Симен собираются опубликовать полученные данные, но сознают, что выборка слишком мала. Для того чтобы делать более обоснованные и обобщающие выводы, надо сравнить эти данные с данными контрольной группы, что только предстоит сделать.

Тем не менее результаты внушают определенный оптимизм. Формирование дружеских отношений – важнейшая часть программы, но дружба возникает не потому, что волонтеров собрали в одном месте и велели им общаться, а потому, что они вместе участвуют в значимом предприятии и разделяют общие высокие цели. Это похоже на прием витамина D для усиления всасывания кальция – витамин и кальций работают совместно, укрепляя в результате кости. Именно поэтому Симен и организовала программу именно так – с групповыми встречами и праздничными вечерами по окончании учебного года. «Мы не говорим людям, что привлекаем их для того, чтобы они заводили друзей, – поясняет Симен. – Мы говорим, что это здорово – помогать детям. И между прочим, это положительно влияет на самочувствие. И на этом наша пропаганда заканчивается». Однако, когда я спросила Симен, является ли побуждение к дружбе основополагающим мотивом, она ответила утвердительно.

Пожилые участницы программы Generation Xchange смогли мастерски исключить из своей жизни удручающее противопоставление дружбы и одиночества. Жизнь Полы Даттон теперь заполнена свежими, сильными отношениями со многими новыми людьми – другом-джентльменом, членами церковного прихода, вместе с которыми она собиралась посетить Израиль, а также «школьными друзьями», представляющими три поколения, – Рикс и ее волонтерами, Бриссетт и детьми. Сейчас эта жизнь поистине хороша.

У большинства из нас жизнь после пятидесяти становится на самом деле лучше. «Самое удивительное, что возраст работает на повышение счастья при прочих равных условиях», – сказал Джонатан Раух, автор книги «Кривая счастья»[380], в интервью газете Guardian[381]. Этот вывод основан на данных опубликованного в 2008 году и ставшего знаменитым исследования психологического благополучия людей на протяжении их жизни. Исследование охватило 500 000 американцев и жителей стран Западной Европы, а также других континентов; в результате была выведена U-образная кривая счастья – откуда и название книги. Самый низкий уровень счастья «типичного человека» приходится на средний возраст – приблизительно на 46 лет, – а затем кривая начинает подниматься. Было выявлено лишь небольшое спрямление кривой или ее понижение в самом конце жизни[382]. (Именно поэтому группа бруклинских женщин за пятьдесят, в традиционных обедах которой я тоже участвую после возвращения из Гонконга, называется «Подъемным клубом».)